Рипсимиянки - Арм Коста

к берегу. Торговое судно Кассиаса пришвартовалось. В порту работа не кипела – кто-то играл в сенет, кто-то пил пиво, жевал финики или вёл задушевные беседы.

– Как нам найти Небит? – Рипсимия спросила у корабельщика, пока тот возился с верёвками, держащими паруса.

– Тебе её искать не нужно, вон она уже крадётся к нам, как кошка! – Кассиас расправил плечи и вдохнул полной грудью при виде египтянки.

– О, великий Анубис! – вскрикнула Небит. – Я думала, ты умер!

– Ты очень великодушна ко мне, Небит, – Кассиас сдвинул брови. – Всё смерти мне желаешь.

– Тебя долго не было в порту, думала, тебя убили. Снова за товаром прибыл? Как дела с торговлей?

– Всё идёт как надо, дорогая. Ты всё так же засыпаешь одна или твоё ложе греет фараон? – Кассиас недоверчиво взглянул на Небит.

Она казалась ему идеальной, несмотря на зрелый возраст. Её глаза украшали нарисованные чёрные линии. Смоляные волосы до плеч падали ровными локонами – она была точь-в-точь Нефертити: аккуратная, утончённая, настоящая египетская женщина. Белое платье, расшитое золотыми нитями, подчёркивало каждый изгиб, открывая длинные худые ноги.

– Какой красивый цветок! – Рипсимия подошла ближе к Небит. – Как он называется?

– Лотос, – Небит завела прядь волос за ухо. – Нравится?

– Да! Ты Небит, я правильно расслышала?

– Всегда ею была, – сострила египтянка. – Чем могу помочь?

– Познакомься, Небит, это – Рипсимия, Нуне и Лусиния – они плыли со мной на старичке «Зевсе» из Рима. Девушки планируют остаться в Александрии, но жить им негде. Ты сможешь им помочь? – Кассиас сделал шаг ближе к Небит, но она осторожно отступила от него.

– Вас трое? – поинтересовалась Небит.

– Нас тридцать семь, Небит. Знаю, это покажется странным, но мы правда нуждаемся в тебе. С нашей стороны ты можешь рассчитывать на помощь в любых делах, – Нуне спустилась с трапа и поклонилась Небит.

– Вот, – Рипсимия протянула тканевый свёрток Небит. Там лежало крупное кольцо с жемчугом и два золотых браслета в виде змеи – на ногу и на запястье – украшенные зелёными, как Нил, нефритами.

– Это точно какой-то заговор! – воскликнула Небит и взяла свёрток с драгоценностями. – Какая красота! Откуда это всё у тебя? – удивлённо спросила она у Рипсимии.

– Так ты поможешь нам? Дальше идти некуда и не к кому! Здесь все чужие нам, а в Риме наша обитель сгорела.

– Боюсь, этого хватит лишь на десять дней жизни в Александрии, – Небит досадно взглянула на трёх девушек, в их глазах таились вера и надежда.

– Ты отвергла мою любовь, Небит, не отвергай хотя бы их! – Кассиас поднял глаза к небу, а затем перевёл взгляд на Небит.

– Ах, Кассиас, ты влечение ко всем женщинам в портах называешь любовью? Ты заслуживаешь яда, Кассиас! Так уж и быть – оставайтесь жить у меня, девушки. Хотите взглянуть на дом? Долго будешь грузиться? – обратилась к корабельщику Небит.

– Придётся ждать, когда боги заставят трудиться этих портовиков. До вечера буду здесь.

ГЛАВА 11. РАЗОБЛАЧЕНИЕ

– Жалкая вера в вашего бога погубила и вас! Проклятые души! Проклятые рабы!

Легионеры ворвались в христианский храм под Корфинием, разнеся его в щепки. Нападение на верующих произошло перед рассветом: женщин с маленькими детьми принудили идти босиком по битому стеклу и острым камням; беременным вонзали копья в животы или вспаривали их мечами; людей вытаскивали за волосы и били палками, заставляя отречься от веры.

– Где книги? – свирепствовали легионеры. – Где ваши книги, лживая потаскуха?

– Мы ничего вам не сделали, оставьте нас в покое! – просили жители Корфиния.

Легионеры не слышали их просьб, их развлекало притеснение несчастных.

– Сжигай сектантов! – последнее, что слышали невинные люди, когда их сжигали заживо.

Запах палёных волос, костей и мяса долго витал в воздухе, и он предупреждал каждого, кто изменит язычество на христианство, о том, что его тоже будет ждать такой конец.

Гонения на христиан становились жёстче и страшнее – Приска ни лаской, ни ультиматумами уже не могла влиять на Диоклетиана, он отказывался не только с ней говорить, но и слушать: неконтролируемый гнев императора возводил статуи языческих богов и топтал ногами воинов всё христианское.

– Страшна твоя месть, Юпитер! – Приска избивала кулаками Диоклетиана и от бессилия упала на пол. – Я знаю, что ты сделал под Корфинием! Знаю!

Император спокойно смотрел на то, как его беременная супруга бьётся в истерике. Приска схватилась за живот и закричала.

– Кого к тебе позвать, Приска?

– Агапию! – взмолилась женщина и потеряла сознание.

***

В большом зале на ложе цвета слоновой кости лежала Приска с закрытыми глазами. В волосах и по всей кровати были разбросаны цветы. Рабыни тряслись от страха, думая, что госпожа мертва.

Агапия сидела возле ложа. Да, она как врачеватель, как ученица Галена, клялась в служении больным и нуждающимся в помощи людям, но, с другой стороны, она дала зарок больше никогда не помогать той, чей супруг охотится на Рипсимию.

– Ты могла потерять ребёнка, Приска, – Агапия равнодушно смотрела на проснувшуюся и измученную женщину. – Как потеряла я своего ребёнка! Страшно ведь утратить то, что носила под сердцем, да? Самое жестокое наказание для матери!

– Клянусь, Агапия! Всё, что делает Юпитер, – он делает своими руками, не спрашивая меня! Вопреки моим мольбам он уничтожает христиан, но ведь я тоже христианка, и дочь наша с ним христианка, боюсь, что однажды он уничтожит и меня и Валерию, а я не в силах буду что-либо изменить! Повторяю, я не причастна к замыслам Юпитера и ко всему, что он творит! Он просто одержим твоей Рипсимией! – Приска расплакалась. – Знаю, я противна тебе, но, прошу, помоги моему ребёнку родиться живым!

– Клятва никогда не держится за зубами, Приска, и быстро забывается, ибо судьба ей отпустила короткий срок. Сейчас ты и твоё дитя в безопасности. Зачем ты позвала меня, зная, что я отказалась лечить тебя?

– Ты – женщина, Агапия. И ты… мать. Только ты среди этих гнилых людей осталась чиста и честна.

– Тебе нельзя носить такие тяжёлые колье, Приска, – Агапия бросила взгляд на шею жены императора и расправила свою тунику. – Это тяжесть для твоего тела и дурной знак для ребёнка.

– Какой знак? – Приска привстала с постели и жестом подозвала к себе рабыню. – Сними!

– Врачеватели… – сухо ответила Агапия. – Они запрещают женщинам до родов носить украшения, обвивающие шею, – пуповина может задушить дитя. Были случаи…

– Ты права, нельзя обрекать дитя на муки от глупости матери… – женщина схватилась за живот. – С ребёнком точно всё в порядке?

– У тебя будет мальчик, Приска. Поблагодари своего бога за это.

– Агапия? Из-за отказа в близости мужу я боюсь…

– Бойся о своём сыне, если ты достойная мать. Всё остальное ты переживёшь.

Агапия вышла из зала, ускорив шаг, затем принялась бежать из дворца что есть силы, будто пыталась спастись от лютого зверя. На улице, задыхаясь и рыдая, она схватилась за голову – на шее жены Диоклетиана было колье её дочери. Проливной дождь омывал лицо Агапии крупными каплями. Они стекали по щекам и падали к её ногам, как покорные рабы. Женщину трясло так, что стучали зубы. От холода ли? От злости? Боль давила в груди, казалось, что сердце разорвётся.

– Убил… Проклятый… Трижды проклятый… Убил! Убил! Убил! – надрывно кричала Агапия, не зная, что делать, кого искать, куда бежать. Она села на ступенях заброшенной инсулы. – Отравить Приску? Сделать так, чтобы она родила мёртвого ребёнка? Кому как не лекарю знать о ядах и тысячах способов умереть? Но… За смерть не платят смертью невинного – слишком дорога цена. Женщины и дети не расплачиваются за грязь мужей и отцов. Ребёнок не виноват.

Префект, которого лечила Агапия на протяжении многих лет, был не только её пациентом, но и лучшим другом. Накануне Агапия посещала его, так как здоровье префекта в очередной раз ухудшалось. Он, между прочим, рассказал Агапии, что император за последние несколько