От сердца к сердцу - Ребекка Уинтерз

Он остался стоять.

— Вы переезжаете к нему?

Она прикусила губу.

— Боюсь показаться грубой, но убеждена, что это никого не касается, кроме меня.

— Это коснется моей племянницы, которая собиралась пригласить вас на семейный обед в понедельник, когда ее родители вернутся домой. Но она не сможет найти вас. После того как вы своим великолепным рисунком, который она будет бережно хранить всю жизнь, оживили ее брата, неужели, вы думаете, она не сделает все, что в ее силах, чтобы отблагодарить вас?

— Я рада, что рисунок ей понравился, но…

— Но что? — нетерпеливо перебил он.

— Меня не будет здесь на следующей неделе.

Господи боже, да он уже понял это.

— Я… я улетаю домой, в Гранд-Джанкшен, завтра.

Пэйн почувствовал себя так, словно пуля преследовательницы только что поразила его сердце.

— И вы собирались уехать, даже не попрощавшись?

— Мы попрощались вчера вечером.

— Я слышал, что вы пожелали мне спокойной ночи, — напомнил он.

Она отвела глаза.

— Я знаю, вы думаете, я удираю, чтобы зализать раны, которые получила на слушании в суде, но вы ошибаетесь. — Голос у нее задрожал. — Слушание на самом деле оказало мне услугу, потому что привело моего брата в Нью-Йорк. — Чем быстрее она говорила, тем больше нервничала. — Мы с ним проговорили всю ночь. Через неделю Крег заканчивает плавать по реке. Он собирается учредить собственную компанию спортивных товаров. Это — мечта всей его жизни. Банк дал ему кредит, и он нашел помещение в отличном районе. Хотя, если бы ему кто-то помог, он мог бы сделать намного больше.

Руки Пэйна сжались в кулаки.

— Значит, вы вдруг решили взять эту миссию на себя.

— У меня есть кое-какие сбережения, так что я могу какое-то время не брать заказы. Хочу помочь ему все организовать.

— Вы художница, великолепная художница! Вы перебрались в Нью-Йорк, чтобы осуществить свою мечту.

— Я никогда не планировала переехать сюда навсегда, это была попытка, приключение, не более.

— А ваш брат в курсе того, чем вы собираетесь ради него пожертвовать?

— Н-нет… пока. Я собираюсь сделать ему сюрприз.

— Я вам не верю.

— В каком смысле?

— Вы не столько бежите к нему, сколько убегаете от чего-то. Сознайтесь!

Она стояла теперь у окна и смотрела на улицу, явно избегая его взгляда.

— Пожалуйста, уходите, мистер Стерлинг. Когда увидите свою племянницу, попрощайтесь с ней за меня и скажите, что я счастлива, что ей понравился мой рисунок.

— Я не уйду отсюда до тех пор, пока не пойму, почему вы собираетесь бесследно исчезнуть.

Прошло много времени, прежде чем она тихо ответила:

— Вы хотите заставить меня сказать, что причина была не в вас.

Волна адреналина снова прокатилась по его телу.

— Что сказать? — резко спросил он.

Рэйни повернула к нему голову и серьезно посмотрела на него.

— Ваша невеста знает, что вы приходили в мою квартиру, — начала она дрожащим голосом, — она знает, что я приходила в ваш кабинет, что я летала на вашем вертолете. Она знает, что я побывала в «Крегс-Хэде» и ночевала в доме вашей сестры. Все это можно принять как результат судебного слушания, но при всяком новом контакте, даже намеке на него, я бы на месте вашей невесты почувствовала… угрозу.

Он приблизился на шаг.

— Если вы думаете, что ваше возвращение в Колорадо снимает эту угрозу, вы очень заблуждаетесь. Вы можете уехать хоть на край света, это ничего не изменит.

— Значит, вы недостаточно много сделали, чтобы Диана была уверена в вашей любви, — парировала Рэйни.

Не имея возможности ответить на это замечание, не признавшись в своей вине, он сказал:

— Она никогда не сможет быть ни в чем уверена, пока не обретет возможности снова ходить. В Швейцарии есть клиника, в которой ей, возможно, смогут помочь, но она не хочет, чтобы я отвез ее туда.

— Я могу понять, почему. Было бы тяжело поехать туда, питая надежду, и узнать, что тамошние доктора бессильны.

— Диана немного чувствует ноги, Рэйни, есть шанс, что она сможет ходить опять. Иначе доктора перестали бы рекомендовать продолжение консультаций и осмотров. — Отчетливо понимая, что рискует, он добавил:

— Сегодня утром, когда мы с Кэтрин плавали в океане, мне в голову пришла одна идея, как изменить мнение Дианы. Вы только что укрепили меня в этой мысли, сказав об угрозе.

Рэйни подняла голову.

— Вместо того, чтобы отказываться от своей карьеры ради брата, который даже не знает о ваших планах, не хотели бы вы помочь Диане освободиться от этого проклятого инвалидного кресла?

У нее на лице появилось ошеломленное выражение.

— Если бы я считала, что могу чем-то помочь, я бы, безусловно, сделала это, но я не могу представить, как.

— Рэйни Беннетт… я ловлю вас на слове. Прошлым вечером вы сказали, что отдали бы все, чтобы работать со мной вместе.

Она покачала головой.

— Меня просто занесло, вы знаете это.

— Вы сказали это убежденно, Рэйни. Поэтому я предлагаю вам переехать в «Крегс-Хэд» и найти более широкое применение своему таланту, делая для меня схемы. От этого соглашения мы оба будем в финансовом выигрыше. До встречи с вами я не доверял это дело никому. С вашей помощью я смогу двигаться дальше, не опасаясь отстать с технической точки зрения. Мой бизнес вынуждает меня осваивать новые рынки, опережая конкурентов.

Будем надеяться, что Диану так напугает ваше присутствие в моей жизни, что она согласится поехать в Швейцарию и заново учиться ходить. Хотя бы для того, чтобы сравняться в этом с вами.

— Вы, должно быть, шутите!

— Я никогда не говорю ничего зря. Вы должны знать кое-что о моей невесте. Мало найдется людей, которые отличались бы такой гордостью, как Диана Уилай. Ее физическое состояние угнетает ее, оно мешает ее отношениям с друзьями, мешает ее работе в журнале. Она помогала моей сестре во время последней кампании по выборам в сенат, и у нее даже возникло решение самой заняться политикой. Теперь этот энтузиазм пропал, она уже не тот человек, которым была раньше.

На глаза Рэйни навернулись слезы.

— Все это так трагично.

— Да, — пробормотал Пэйн, — никто не заслуживает таких страданий, через которые она прошла.

Прошлой ночью я почувствовал, как ей больно, потому что она была раньше такой же энергичной и полной жизни, как вы, и многое могла сделать. Если бы я понял, что она сможет стать такой снова, я перевернул бы небо и землю, чтобы способствовать этому.