Плохой фэн-шуй - Галина Миленина

Молоденький оперативный работник попросил сделать опись украденных вещей и спросил, кого они подозревают. Они не подозревали никого. И тут Яна сказала, что видела воров и может их опознать. Она подробно описала, как они выглядели. Оперативник предложил взять девочку и проехать по всем учебным заведениям. Должны же подростки в возрасте примерно шестнадцати лет где-нибудь учиться. Ребят нашли спустя две недели. Они признались в четырёх квартирных кражах. Вдохновителем и организатором преступлений была мать одного из подростков. Она же прятала и реализовывала краденое. Будучи матерью пятерых детей, пила, нигде не работала. Квартиру превратила в притон, а своих несовершеннолетних детей отправляла воровать. Следователь сказал Саше, что женщина будет осуждена на несколько лет с конфискацией имущества, что подростков отправят в исправительно-трудовую колонию. Дело передали в суд.

В суде Саша была впервые в жизни и не предполагала, что ей предстоит просмотр хорошо поставленного спектакля. Слово взял адвокат и зачитал прекрасные характеристики подростков, которые им выдали в школе. Саша услышала, что мальчики вовсе не преступники, как тут некоторые думают, а юные дарования, спортсмены, энтузиасты и романтики, любящие свой край. А красть были вынуждены исключительно для того, чтобы купить туристическое снаряжение для похода, в который мечтали пойти во время весенних каникул. У них обнаружились пытливый ум и огромная страсть к знаниям, они вели здоровый образ жизни и хотели изучить историю родного края. Им просто не повезло с родителями. Мать должна ответить за все четыре преступления. Адвокат знал, что говорит. Накануне наше гуманное государство объявило об амнистии в честь очередной годовщины Дня Победы для матерей, имеющих несовершеннолетних детей. Саша не выдержала конца заседания и вышла из зала суда. Четыре семьи потерпевших не получили ни морального, ни материального удовлетворения. «Да здравствует советский суд, самый гуманный суд в мире!» – вспомнилась Саше реплика Георгия Вицина из знаменитой, классической уже гайдаевской кинокомедии.

Дома Славка успокаивал жену:

– Не переживай! Я поеду на Север и заработаю кучу денег. Всё у нас будет!

И он на самом деле вскоре уехал – на Север.

17

Саша не могла вспомнить, о чём этот фильм, но название фильма «Не оставляй меня одну» уже несколько дней не выходило из головы.

Александра влюбилась. И не знала, на радость или на беду. Конечно же, Он был необыкновенный! В обыкновенного она бы не влюбилась. Она думала об их встрече днём и ночью. В тот день шёл дождь. Они столкнулись при входе в магазин. Именно столкнулись, как будто кто-то невидимый подтолкнул их друг к другу. По крайней мере, так Саше нравилось думать впоследствии. В действительности же там всегда было столпотворение, особенно в вечернее время, когда люди возвращались с работы. При столкновении Саша выронила книжки, взятые из музейной библиотеки. Они одновременно наклонились поднимать их и стукнулись лбами. Саше было больно, ему, наверное, тоже, но они посмотрели друг на друга и улыбнулись.

– Простите, это я виноват, – сказал Он, протягивая книгу.

– Спасибо, – смутилась Саша от его взгляда.

Ей показалась, что эти голубые глаза заглянули ей прямо в душу. Она сунула книжки в сумку, полную продуктов. Они продолжали стоять в месте, крайне неудобном для знакомства, но просто так повернуться и уйти, потеряв друг друга навсегда, ни ему, ни ей не хотелось. Он, кажется, забыл, зачем сюда пришёл, а она, подумала: «Вот так бы и смотреть в его глаза всю жизнь». Саша уже не чувствовала усталости после рабочего дня, тяжёлых сумок в руках, не обращала внимания на толчки раздражённых прохожих. В её душу внезапно пришла большая, всеобъемлющая радость. Она видела его впервые в жизни, но подумала, что пошла бы за ним хоть в дождь, хоть в лютую стужу, – ничего не страшно, лишь бы видеть эти глаза.

А он, как будто услыхав её мысли, решительно подхватил из её рук сумки, сказав:

– Идёмте, я подвезу вас. На улице – дождь.

И они побежали под усиливающимся дождём к его «Жигулям».

– Меня зовут Романом, – запуская двигатель, представился Он. – А вас?

– Александрой.

– Странно! Мы нигде с вами раньше не встречались? – задумчиво спросил Роман.

– Не думаю. А почему странно?

– Странно, что ещё до того, как вы произнесли своё имя, я уже знал, как вас зовут. И ваши зелёные, как у русалки, глаза кажутся такими знакомыми, почти родными. Так бы и смотрел в них всю жизнь! – добавил он.

И Саша поразилась, что он слово в слово озвучил её мысль. Потрясенная, она сидела рядом с ним и неожиданно почувствовала, что эта встреча перевернёт всю её дальнейшую жизнь. Нет, она не имеет права даже думать ни о чём таком!

– Вы очень спешите? Может, заедем в кафе, выпьем чаю или вина за знакомство? – предложил Роман.

– Спасибо, я не пью. Да и дочка ждёт меня дома.

– Дочка?! У вас уже есть дочка? Скажите, что вы обманываете.

– Я говорю правду.

– Жаль! Я подумал, что встретил девушку своей мечты. А её какой-то счастливчик уже до меня встретил. Почему же муж позволяет вам носить такие тяжелые сумки? Я бы не позволил.

– Вот женитесь, тогда посмотрим, – обиделась за мужа Саша.

– Не женюсь, раз вы уже замужем. Так куда вас отвезти?

Она тихо вошла в дом, поставила сумки и долго сидела без движения и единой мысли, желая запомнить и продлить удивительные состояние и настроение, в которых пребывала с первой минуты встречи с Романом. Саша боялась, что сейчас примется за приготовление ужина, проверку уроков, сделанных дочерью, и всё исчезнет, растает безвозвратно. Но ничего не исчезало. Напротив, это странное и прекрасное чувство жило и росло в ней. Она сама своими мыслями и фантазиями питала это волшебное дерево любви.

Каждый день Саша с нетерпением ждала прихода ночи, чтобы никто не мешал ей мечтать о новой встрече с Ним.

Прошёл месяц, Александра продолжала пребывать в состоянии влюблённости. В её зелёных глазах появился новый блеск, даже голос звучал как-то иначе – мягче, что ли.

– Уж не влюбилась ли ты? – спросила однажды подруга.

Они с Людмилой сидели на открытой террасе кафе во время обеденного перерыва.

– Кажется, влюбилась, – призналась Александра. – И живу, как в бреду, сутки напролёт о нём думаю. Я такая счастливая и несчастная одновременно.

– Ужас какой-то все эти страдания! – отреагировала Людмила.

– Я так не думаю. Знаешь, я раньше жила, как во сне. Конечно, чем-то жила, к чему – то стремилась, но всё это было так скучно, как-то не по-настоящему. Не знаю, как передать тебе, что я чувствую. Будто крылья выросли, будто не хожу, а летаю. Понимаешь? И это такое счастье – просыпаться и знать, что он есть на свете. Где-то ходит, смеётся, говорит, и, возможно, мы когда-нибудь опять встретимся. Даже случайно и ненадолго – пусть так. И я снова буду жить до новой встречи. Помнишь, как Татьяна писала Онегину? Я только сейчас поняла, о чём она писала. Всё, как у меня, один в один. Я заново перечитываю и Пушкина, и Толстого и совершенно по-новому открываю для себя и Татьяну, и Анну Каренину.