Файерфокс – Огненный лис - Людмила Файер

в схватке с лисой, а Ма умрет от горя, и отчаяния, наблюдая наш неизбежный конец. Ты любил ее когда-то! Она была дорога тебе. Вспомни о ней, отец! Мать до сих пор верна тебе в своих воспоминаниях и вечной любви!"

Сначала ничего не происходило. Потом внутри моей головы словно взорвался сгусток ослепительного света, в теле словно запылал огонь и горячая кровь быстро побежала по жилам, согревая замерзшие конечности.

Я все понял!

— Я знаю, что делать! — вскричал я, переполненный небывалой энергией, плещущейся через край.

Никто, кроме моих родных не должен был услышать план спасения, и я зашептал.

— Сейчас мы сделаем вид, что приняли неизбежное и уйдем, унеся с собой только ворону. Тетерева мы оставим на месте. Запах его крови, оросившей снег, уже давно искушает обоняние оголодавшей лисицы, а что она голодна и не ела в течение нескольких дней, было видно по ее ввалившимся бокам и прилипшему к спине животу. Мы уйдем, сделав вид, что уступили, обойдем нору сзади и будем караулить в ожидании, когда лиса, осмелев и мучаемая голодом, решится выйти за тетеревом. Она пойдет осторожно и медленно и, дойдя до вожделенной пищи, не сможет удержаться, чтобы не вонзить в нее зубы. Тогда и наступит наш черед действовать. Мы должны будем быстро добежать до норы и занять ее первыми. Лиса одна, нас четверо. Она истощена и ослаблена голодом. Она не решится биться с нами всеми сразу на открытом месте, где ее тылы не прикрывают стены норы. Это наш единственный шанс на спасение. Все будет зависеть от нашей быстроты и смекалки. Так сказал мне отец.

— Ты говорил с ним, Миу-миу? — обратив на меня взор, полный нежного восторга, прошептала Ма. — Неужели он ответил тебе?

— Да, мой отец показал мне картину будущего. Там все мы были живы и радостны. Значит мы выживем сегодня. Во что бы то ни стало выживем! Я придумал такой план. Наверняка мой отец вложил этот план в мою голову.

— Ты молодец, Миу-миу! — восхищенно прошептала сестра. — Ты придумал отличный план! Мы обязательно победим!

— Да, брат, — почесав за ухом задней лапой, сказал Мау, — я бы никогда не выдумал такого сложного и хитроумного плана. Перехитрить самого хитрого на свете зверя… Дааааа… Ма права, ты прирожденный вождь… Важно быть не самым сильным, а самым умным в стае. Мне не тягаться с тобой. Я не стану оспаривать твое первенство. Ты без сомнения лучший из нас. И я признаю тебя вождем и даю клятву подчиняться тебе.

Мау склонил передо мной свою лобастую голову и лизнул мою правую лапу.

То же сделала и Мяу, признав меня вождем нашей маленькой стаи.

Ма подошла последней.

Она тоже преклонила передо мной голову, но лизнула не в лапу, а в нос, как ребенка. Я фыркнул, и все засмеялись. Конечно, хоть меня и признали вождем, но я остался ее сыном. У нее, как у матери, навсегда оставались особые привилегии…

…Мы все в точности совершили по моему плану.

Донельзя оголодавшая лисица не смогла устоять перед искушением поесть, даже ценой потери надежного укрытия. Конечно, мы лишились значительной части добычи и остались полуголодными на сегодняшний день, но нора снова стала нашим домом и мы отстояли свой шанс на жизнь, пусть на неопределённое время, но все же это было победой. Сегодня мы выжили. А завтра… О "завтра" мы подумаем завтра…

…Засыпая после скудного ужина, состоящего лишь из вороны, поделенной на четверых, я спросил Ма, почему лисы так противно пахнут псиной и тявкают, как псы, но также боятся собак, как и мы, коты?

— Ооооо, Миу-миу, на этот счёт есть легенда, — ответила Ма, щуря глаза, слушайте и засыпайте…

…Когда-то в давние времена, такие далекие, что их не помнят даже самые старые и мудрые коты, жил Рыжий Кот. Он был прямым потомком Огненного Кота, рожденным от земной кошки. Шерсть этого кота была цвета огня, который можно увидеть во время сильной грозы. Такой огонь все пожирает на своем пути, не оставляя ни веточки, ни травинки, ничего живого на своем пути. Все сгорает в его пасти, рассыпаясь черным пеплом.

Кот очень гордился своей огненной шубой и хвастал перед всеми своим прямым родством с великим и могучим Огненным Котом. Думая, что раз у него такой великий отец, то ему все позволено, Рыжий Кот творил всяческие беззакония, обижая всех, кого встретит. Он был лгуном и обманщиком, вечно выдумывающим небылицы. Воровал чужую добычу, душил чужих котят ради спаривания с их матерью. Многие велись на его хитрости и верили ему — тем горше было потом их разочарование. Звери роптали и жаловались Огненному Коту, но тот только шевелил своими горячими усами. Он не мог навредить своему сыну, не мог остановить его и спускал ему все с рук, то есть с лап.

Как-то Рыжий Кот, возомнив себя всемогущим, вздумал обхитрить саму Лунную Кошку. Он хотел переплюнуть в хитрости даже самого Огненного Кота, давно добивавшегося любви холодной красавицы.

— У тебя не получилось, но получится у меня! — в безумном желании превосходства над тем, кого превзойти невозможно, твердил Рыжий Кот, хитро щурясь и посмеиваясь.

Как-то в самую глухую ночь, когда Лунная Кошка только открывала глаз, а это происходит тогда, когда узкий серп ночного светила только проявляется на черном небе, Рыжий Кот громко запел любовную серенаду. Он был сладкоголосым певуном, его душераздирающие завывания разносились по всему лесу. Все звери замолкли в удивлении. Даже Уух Ужасный перестал ухать вдалеке. Кот пел о великой любви, которую он, якобы, испытывал к Лунной Кошке. Звезды сияли ярко и его рыжая шерсть огнем горела на белом снегу поляны. Он был, без сомнения, очень красив. Звезды, глядя на его красоту, одна за другой падали на землю, чтобы рассмотреть его поближе и осветить поярче для взора Госпожи.

Лунная Кошка, щуря глаз, внимательно смотрела на Рыжего кота.

— Чего ты хочешь за свое пение и красоту? — спросила она его наконец. — Ты просишь любви? Или хочешь другой награды?

Хитрый Кот прекратил свое пение и закричал.

— О, лунная красавица, я так влюблен в тебя, что прошу лишь одной награды! Откажись от встреч с Огненным Котом на утренней и вечерней заре, низвергни его с небес и возвысь меня до себя. Лишь я достоин быть рабом твоей неземной красоты и гулять с тобой по Млечному Пути, слизывая пролитое молоко.

— Но ведь Огненный Кот твой отец, — удивилась Лунная Кошка, немного шире приоткрывая глаз. — Как ты можешь