Мой желанный и неприступный маркиз - Александра Хоукинз

— Ему известно, что в тот день мы встретились у реки, — выпалила она. — Я разговаривала с ним наедине, и он поклялся ничего не рассказывать родителям.

Шанс фыркнул.

— И ты ему поверила!

— Не ради вас, лорд Фейрлэм. Он будет молчать ради меня. — Она помолчала. — Оливер всегда защищал меня от отца. Даже вы, должно быть, знаете, что он готов впасть в безрассудство, когда дело касается его семьи. А меня могли бы наказать только за то, что я с вами заговорила.

Маркиз задумался над ее словами.

— «Впасть в безрассудство» — то же самое можно сказать и о моем отце.

— Значит, мы договорились, милорд. Не станем никому рассказывать о нашей встрече.

Он наклонил голову набок.

— Мне больше нравится, когда ты звала меня Шанс.

Темпест сердито взглянула на собеседника.

— Я никак не буду к тебе обращаться, потому что мы больше никогда не встретимся.

— Хочешь заключить пари?

Этот человек безнадежен. Ради них обоих ей пора уходить.

— Нет? — Он следовал за ней по пятам. — Позволь проводить тебя до входа в ложу.

— Нет нужды. — Темпест резко остановилась и повернулась к нему лицом. — Пожалуйста. Я не хочу, чтобы из-за меня у вас с братом завязалась драка.

— Миледи, нам с Маркрофтом не нужен повод, чтобы тузить друг друга. — Шанс ухватил ее за оба запястья, не давая скрыться в ложе. — Однако, если бы представилась возможность, я бы сам бросил ему вызов за то, что оставил вас с сестрой одних.

Темпест тронула его готовность защитить ее, но сейчас в этом не было необходимости.

— Я и сама вполне способна заставить брата заплатить за свои грехи.

— Я бы не отказался полюбоваться подобным зрелищем, — произнес он, и глаза его озорно блеснули — с первой встречи она отметила присущее ему чувство юмора. — Уходи, но с одним условием.

— Я многим тебе обязана, ты спас меня. Только скажи, чем я могу тебя отблагодарить, — поторопила она его уйти, пока брат не стал ее разыскивать.

— Поцелуем.

Темпест от изумления рот открыла.

— Это что, шутка?

— Когда я наткнулся на вас с твоим пьяным приятелем, казалось, что ты смирилась с судьбой. — Он отпустил ее руки и ждал ответа.

— Ни за что на свете!

Джентльмен был сбит с толку.

— А вы не робкого десятка, миледи. Даровать поспешный поцелуй… естественно в губы, — поспешно поправился он, чтобы она не смогла воспользоваться предлогом и подарить ему воздушный поцелуй или поцеловать руку.

— Один поцелуй.

— Это совершенно не больно, — пообещал он.

Матиас стоял, опираясь на свою трость, как будто был готов простоять так перед ней остаток вечера.

— Что ж, очень хорошо, — проворчала она и шагнула ему навстречу. — Ты глуп, лорд Фейрлэм, раз хочешь меня поцеловать.

Шанс усмехнулся.

— А ты знаешь, как очаровать мужчину, — поддел он.

Темпест положила руку ему на плечо, встала на цыпочки, чтобы дотянуться до губ. Прильнула губами к его губам. Закрыла глаза, досчитала до пяти, а потом поспешно оторвалась от его рта.

Встала на всю ступню и выжидающе посмотрела на Матиаса, чувствуя неловкость и смущение. Если бы сейчас их застал ее брат — за этот поцелуй Шанс немедленно получил бы пулю.

Маркиз смотрел на нее, поглаживая нижнюю губу подушечкой большого пальца. Если он осмелится поиздеваться над ее неопытностью, она не уверена, что удержится и не бросится его душить.

— Ваша благодарность принята, леди Темпест, — наконец произнес он. — Довольно неожиданно. Желаю вам приятного вечера.

Шанс поклонился и пошел прочь. Даже не оглянулся, чтобы удостовериться, что она вошла в ложу.

Темпест прикоснулась пальцами к губам. Непонятно почему она чувствовала, что лорд Фейрлэм даровал ей лишь временную передышку. Ни один мужчина не удовлетворился бы таким сдержанным поцелуем.

А еще ее мучило предчувствие, что все только начинается.

С его стороны было нечестно добиваться поцелуя леди Темпест.

Говоря по чести, столь целомудренный поцелуй в губы должен был бы позабавить его. Матиас так целовался с сестрами. И он почти слышал, как она мысленно считает до пяти, прежде чем отстраниться от него и натолкнуться на его насмешки.

Он так и не мог решить, осознавала ли девушка до конца, что она делает, или наивно полагала, что не происходит ничего особенного. Нет, даже Темпест должна была понимать, что столь ничтожное вознаграждение выглядит как насмешка.

Однако он ее отпустил, не затронув ее чести. Проще так, чем открывать ей правду — от ее жалкого поцелуя у него едва не подогнулись ноги. В ту секунду, когда ее нежные, маняще теплые губы коснулись его губ, под кожей заискрилось влечение, словно неподалеку прокатилась гроза. Оно искрилось и игриво растекалось по всему телу, вызывая череду реакций — а в чресла словно молнией ударило. Желание внутри него извивалось и рокотало подобно грому. Казалось, что разверзлась земля под ногами — никакое желание не могло бы так подействовать на него, и, тем более, желание прижать ее к ближайшей стене и целовать до тех пор, пока она не станет так же задыхаться и томиться, как он сам.

Леди Темпест даже не подозревала о бушующей внутри него буре. Она смотрела на него со смесью осторожности и надежды, полагая, что он все же не будет разочарован. Было совершенно очевидно, что ее-то их поцелуй ничуть не тронул. Матиасу хотелось встряхнуть девушку, пока она не утратит своего чудовищного самообладания.

Он был зол на нее — зол за то, что оставила его томиться от желания.

Ему пришлось напомнить себе, что эта девица из рода Брант. Запретная тема. Закрытая. Матиасу было совершенно неинтересно тратить время на девственницу. Женщины, с которыми возникали какие-то сложности, его не привлекали — сплошные заботы и никакой радости.

За кулисы он вернулся безо всяких препятствий. Матиас был человеком практичным. Наплевать на то, что леди Темпест разбудила в нем страсть, которая бушевала внутри, подобно запертому в клетку зверю. Его ждала другая дама. Мисс Кинг не станет сомневаться в его желании. Она возляжет на старую, потертую оттоманку, поднимет платье и нижние юбки, соблазняя его стройными ножками. Клара не станет заливаться румянцем, когда он расстегнет бриджи, и не станет жаловаться, когда он будет грубым, накрывая ее своим телом и погружая свое достоинство в ее плоть. О нет, она будет наслаждаться их соитием, прижимать к своей груди. И ей никогда не придет в голову, что двигаясь внутри нее, он мысленно представляет себе лицо другой женщины.

Даже если она что-то и заподозрит, Клара слишком хитра и обязательно воспользуется его слабостью в свою пользу.