Лунный медальон - Питер Банзл

– Откуда ты всех знаешь? – спросила Лили, когда дома из красного кирпича сменились маленькими коттеджами. – Вы с семьей тут давно живете?

– Я сирота.

– А где же ты живешь?

– В здании благотворительной миссии «Камденские трудяги». Меня туда взяли, когда я был еще маленьким. Понимаете, я сбежал из работного дома. Потом немного подворовывал… Пока меня не забрали миссионеры. Они научили меня читать и писать по старым газетам, нашли мне работу. Дали крышу над головой – я живу в комнате с четырьмя другими ребятами. Тесновато, конечно, но все-таки не работный дом. Мне нравится продавать газеты – куда больше, чем стирать белье в прачечной. Можно читать на работе. Больше всего я люблю журналистские расследования…

Лили и представить себе не могла, каково ему пришлось. Она даже порадовалось, что у нее есть дом, что ее жизнь – не такая неразбериха, как у Толли.

Мальчик ходил так же быстро, как говорил, – он мчался вперед, высоко задирал ноги и болтал без умолку. Толли остановился всего раз, у старого канализационного люка. Наклонившись пониже, он спросил:

– Слышите?

– Вода! – радостно воскликнула Лили.

Толли кивнул.

– Дорога, по которой мы идем, появилась недавно, раньше здесь была река Флит. Она берет свой исток из Хайгейтских прудов – ну, вы там искупались – и проходит прямо под этой мостовой, под улицей Королевского полумесяца, через весь Северный Лондон, вдоль Флит-стрит (в честь нее улица и получила свое название) и Фаррингдон-стрит, а потом наконец впадает в Темзу у моста Блэкфрайерс. Мой дедушка раньше часто по ней плавал, перевозил грузы на лодках.

– А как вышло, что она под землей? – спросила Лили.

Толли пожал плечами:

– Базэлджет[10] и его компашка проложили над ней дорогу.

– Базэлджет?

– Тип, который построил лондонскую канализацию. Он упрятал под землю реку Флит, и теперь по ней плывут не лодки, а кое-что похуже. Говорят, Базэлджет стал богачом благодаря этой идее. Как говорится, из грязи в князи! – Толли захохотал над собственной шуткой, и Лили из вежливости тоже посмеялась.

До Роберта доносились лишь отдельные реплики, потому что Толли не шел, а летел вперед. Роберт с Малкином едва поспевали за газетчиком. Впрочем, голова Роберта все равно была забита другим. Какие бы секреты ни таились на улице Королевского полумесяца, Джек мог добраться до них первым. И даже если друзья сумеют найти Гильдию механиков, Джек, вероятно, окажется там раньше. Пока что он всегда был на шаг впереди.

Вскоре они свернули на аллею, засаженную вязами. За ними выстроились одинаковые дома с белыми, цвета глазури, фасадами. Каждый участок окружала кованая ограда, а к входным дверям вели старые каменные лестницы.

– Улица Королевского полумесяца, – объявил Толли. – Какой дом вам нужен?

– Мы точно не знаем, – смутилась Лили.

– Вот оно что, – ответил мальчик, но было заметно, что он растерялся.

– Видимо, они собираются стучать в каждый дом по очереди, – ехидно сказал Малкин. – Пока мы не попадем в лапы к Дорам. Ну, чего мелочиться – давайте уж сразу под окнами кричать.

Роберт покачал головой:

– Не нужно стучаться. Я по фотографии помню, как выглядит дом Доров. – И он зашагал вперед.

Почти во всех домах шторы еще были задернуты. Местные жители украсили окна яркими красными и белыми цветами и синими флажками в честь бриллиантового юбилея королевы Виктории – до него оставалось всего два дня. Домики выглядели очень аккуратно – впрочем, им не уступал и тот, что был на фотографии, с яблоней во дворе.

Роберт подолгу рассматривал каждый дом, но нужный не находил. Наконец мальчик оказался у самого неухоженного участка на этой улице. С водоотвода свисали лозы мертвого плюща, сквозь которые проглядывали сгнившие рамы грязных окон.

– Этот дом не мешало бы отремонтировать, – заметил Малкин.

– И покрасить, – добавил Толли.

Роберт нахмурился. Они, конечно, правы, и все-таки эта развалюха чем-то напоминала дом с фотографии в «Общей истории современных иллюзионистов».

Мальчик попытался рассмотреть внутренний двор через сломанные прутья ограды. В запущенном саду виднелись одни только побитые каменные плиты, сорняки да старая яблоня с пожухлыми листьями и сморщенными зелеными яблоками. Тут Роберт вспомнил цветущее деревце с фотографии.

Он перевел взгляд на входную дверь с облупившейся зеленой краской и заметил чуть левее табличку с названием улицы, спрятанную под мертвым плющом.

– Это точно он, – заключил Роберт. – Дом Доров.

Когда-то давно здесь жила мама. Остается только надеяться, что она оставила Роберту какую-то подсказку, которая приведет его к ней, – например, вторую половину медальона… Мальчик инстинктивно потянулся к цепочке на шее, но тут же одернул руку. Джек сказал, что это его теллс, а в доме (хоть он и кажется заброшенным) могут быть недоброжелатели.

– Надеюсь, это не ловушка, – пробормотал Роберт себе под нос.

– Да уж, мне пока жизнь Дор-ога, – не удержался от каламбура Малкин.

– Никто не ждет гостей в такую рань. Думаю, тут только поэтому так тихо… – попыталась подбодрить друзей Лили.

– Во дела! – воскликнул Толли. – Вы, кажется, и правда боитесь, что за вами охотятся Доры… Ну хотите, я туда постучусь? Кто бы ни открыл дверь, он меня не знает. Я просто скажу, что принес газету…

– Нет. Спасибо, не надо, – ответил Роберт. – Я и сам справлюсь. Не волнуйтесь. Вряд ли Доры успели добраться сюда первыми. В крайнем случае придумаю что-нибудь.

Мальчик расправил плечи и с делано решительным видом зашагал вперед по садовой дорожке.

Но, уже поднимаясь на крыльцо, он почувствовал, как по спине забегали мурашки.

Каменная лестница потрескалась от старости, а над полукруглым окном проглядывался номер дома – сорок пять, – небрежно замазанный белой краской. Роберт сделал глубокий вдох и потянулся к дверному молотку.

Но его не было. Как и прорези для писем. Тогда мальчик трижды постучал кулаком в обшарпанную дверь и стал ждать, когда откроют…

Роберт нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пока до него не донесся звук приближающихся шагов. Медальон на шее словно потяжелел. Шаги стихли, раздались щелчки многочисленных замков и засовов… и наконец дверь со скрипом отворилась. Вернее будет сказать, приоткрылась на пару сантиметров и остановилась, удерживаемая пятью дверными цепочками. Из темного коридора на Роберта смотрели чьи-то маленькие глазки.