Мой лучший учитель - Эл Найтингейл

— Зачем? — Валентин изумленно вскинул брови.

— Чтобы лучше понимать. Знать, как угодить. Мне кажется, люди, которые живут вместе, не должны иметь друг от друга тайн.

Снова усмешка, но на это раз какая-то грустная, я бы даже сказала горестная.

— Действительно, очень умная девочка, — меня потрепали по холке, как смышленого щеночка. — Тебе не стоит знать обо мне больше того, что знаешь сейчас.

— Почему?

— Тебе это наверняка не понравится, девочка. Пусть прошлое останется в прошлом, впереди нас ждет будущее. Так что не задавай лишних вопросов, просто будь послушной.

Вот еще одна дверь, которую захлопнули у меня перед носом. Валентин Залесский не спешил делиться секретами даже с той, с которой собирался жить вместе. И мне придется смириться с этим.

— Я постараюсь, — пообещала, как хорошая девочка. — Но… ты никуда не собираешься уезжать в ближайшее время?

Валентин покачал головой, но не стал упрекать.

— И это расслышала, — произнес вместо этого. Произнес довольно мягко, без злобы. — Да, с тобой, девочка, следует быть начеку. Но, может, это и к лучшему.

— Так ты, правда, уедешь?

Мое сердце рухнуло в пятки и затрепыхалось там бабочкой со сломанными крыльями. Как это возможно? Неужели мое счастье продлится так недолго? Валентин уедет из города, вернется к важному человеку…

А я? Как же я?..

На глаза невольно навернулись слезы, скатились по щекам солеными водопадами и обожгли кожу холодом. Валентин стер их подушечками пальцев.

— Нет, все же не такая умная и проницательная, — мягко упрекнул он. — Чего ты там напридумывала, признавайся.

— Ты бросишь меня?.. — произнесла, а губы дрожали.

— С чего ты взяла? Мы будем вместе, пока нас обоих это будет устраивать. Я не обещал тебе вечного неземного счастья и сейчас не стану этого делать. Но это не значит, что мы расстанемся так быстро. О нет, девочка, у меня на тебя большие планы.

— Вот как… — проговорила и совсем по-детски шмыгнула носом. — Значит, ты возьмешь меня с собой, когда отправишься к этому Тереху?

— Обсудим это позднее, — заявили мне и отпустили из объятий. Так резко, что я покачнулась, но все же сумела сохранить равновесие. — Поехали, отвезу тебя домой. Проводи твою мать, собери вещи, но помни: обо мне ни слова. Не хочу, чтобы меня она считала благодетелем.

Подобное показалось мне проявлением благородства.

Полная надежд, несмотря на некоторые недомолвки, я вернулась домой. Пара дней на то, чтобы проститься с мамой, отпустить ее в далекое путешествие — это так мало. Жаль, но я не могла проводить ее до больницы, даже в аэропорт ей предстояло ехать со специально нанятой сиделкой. Валентин Петрович позаботился о том, чтобы моя мама ни в чем не нуждалась.

А я…

Мои тело и душа теперь полностью принадлежали Валентину Залесскому. 

Как же мне хотелось поделиться своим счастьем с мамой. Рассказать ей, что вопреки всем ее опасениям я встретила того самого человека, заменившего мне весь мир. Того, с кем готова идти хоть в самое пекло. Только бы вместе. Разделить радости и горести. И пусть он пока закрывается, скрывает прошлое, я была полна тайных надежд изменить все это. Стать для Валентина Залесского такой же важной и нужной, как он для меня. 

Но нельзя…

Он запретил рассказывать маме о его существовании. Да у нее сейчас и без того много волнений. Узнала бы, что я потеряла девственность, да к тому же решила жить с мужчиной, как бы не переволновалась. Или вообще не передумала ехать на операцию, с нее станется. Мама так долго заботилась обо мне, опекала от всяческих бед и невзгод, пришла моя пора отплатить тем же.

Но перед самым отъездом она сама решилась на серьезный разговор. Взяла меня за руку, как в детстве, и, усадив на диван, прошептала необычайно бледными губами:

— Деточка, я должна рассказать тебе кое-что. Это касается моего прошлого и твоего отца…

Об отце?!

Она никогда, ни под каким предлогом не рассказывала о нем, даже имени не называла. Еще не так давно, будучи разочарованным в жизни подростком, я просила, умоляла маму рассказать о нем. Мне казалось, что найди я отца, и все в моей жизни изменится. Наверное, мне просто нужен был мужчина, нужно было сильное плечо, на некоторое можно опереться, поддержка, понимание. Все то, что  я мечтала найти в одном человеке. Просто взяла и приписала все идеальные качества человеку, которого никогда не знала. Но мама осталась непреклонной. Ни жалобы, ни мольбы не помогли.

Став взрослее, я начала догадываться о причинах. Если мама молчала об отце, то у нее наверняка были на это веские основания. И, скорее всего, он был не таким уж идеальным, каким я вообразила его в глупых мечтах. И все же я хотела узнать о нем. Кто он, чем занимался, почему расстался с мамой.

И вот она сидит рядом, держит меня за руку…

А я отчаянно не хочу слушать. Как в детстве, закрыть бы уши руками и помотать головой. Столько лет не знала ничего об отце, так к чему сейчас бередить старые раны? Зачем все это?

— Почему сейчас? — спросила, едва не плача. — Зачем ты хочешь говорить о нем теперь, после стольких лет молчания? Не лучше ли обсудить прошлое потом, когда тебе станет легче? Мамочка, родная… — я погладила ее сухую, как веточка, руку. — У тебя сейчас и так волнительный период, так стоит ли волноваться еще сильнее?

— Я должна! — твердо заявила она.

Ее глаза вдруг приобрели ясность и яркий, какой-то лихорадочный блеск. Губы упрямо сжались в тонкую линию, четче обозначились скулы. Сейчас я узнавала ту волевую женщину, какой мама была когда-то. Как же мне нравилось смотреть на нее, когда она утром собирается на работу. Строгие деловые костюмы и шелковые блузки так шли ей, так же, как и туфли на высокой шпильке, модная стрижка, шляпки. И духи… Я до сих пор помню аромат настоящих французских духов, они стояли у мамы на полочке, на видном месте. Бралась только капля, а крышечка плотно закрывалась. Мама дорожила ими больше, чем золотыми часами и сережками с бриллиантами.

Сейчас она не пользуется духами. Часы, как и украшения, пришлось продать, чтобы оплатить дорогостоящее лечение. Успешный адвокат, привлекательная женщина, моя мама… теперь она походила на тусклую тень себя самой.

— Доченька, я так долго не решалась. Но должна это сделать. Сейчас или никогда, — она говорила так, словно прощалась, и я крепче сжала ее руку. — Твой отец… Он был крупным бизнесменом, но не самым праведным человеком. Попался на крупных махинациях и наверняка угодил бы в тюрьму. Если бы не я…

Она печально вздохнула и посмотрела на меня покаянным взглядом.

— Хочешь сказать, что ты помогла человеку избежать наказания? — я не могла поверить, что моя мама, такая честная и правдивая, когда-то поступила так. — Защитила его на суде, точно зная, что он виноват?