Леди Диана. Принцесса людских сердец - Софья Бенуа

В конце мая принц и принцесса посетили выставку «Экспо-92» в Испании. Они выглядели более несчастными, чем когда бы то ни было. Кадры, запечатлевшие их скучающие и обиженные лица, обошли весь мир, открыв то, что от нас скрывали так много лет. Тогда же журналисты дали супругам прозвище Мрачные. Для всех это были уже не те самые люди, которые летом 1981 года на глазах у миллионов людей целовались на балконе Букингемского дворца…

Известия о неладах в королевской семье уже давно вышли за пределы дворца. Чарльз находился в подавленном состоянии, расстроенный, что его взаимоотношения с Дианой стали достоянием гласности.

В Испании на выставке «Экспо-92»

25 ноября 1992 года принц нанес своей жене визит, в ходе которого сообщил Диане, что намерен подать на развод. Принцесса восприняла эту информацию спокойно, дав свое согласие, словно обдумала решение давным-давно. Адвокаты обменялись соответствующими документами… так начался длительный бракоразводный процесс века, который должен был расставить все точки над «и» в непростом деле и в итоге определить место, которое займет разведенная принцесса Диана в обществе и в монархической системе Британии.

Днем 9 декабря 1992 года с официальным заявлением в палате общин выступил премьер-министр страны Джон Мейджор:

— Букингемский дворец с сожалением сообщает, что принц и принцесса Уэльские приняли решение расстаться. Их королевские высочества не ищут развода. Их конституционное положение и позиции в обществе останутся прежними. Данное решение принято обеими сторонами, и оба супруга будут принимать участие в воспитании детей. Их королевские высочества продолжат принимать участие в общественных программах и начинаниях. Время от времени они будут посещать семейные торжества и национальные мероприятия вместе.

Затем, оглядев собравшихся, добавил:

— Мы должны поддержать принца и принцессу Уэльских. Уверен, что палата поддерживает их желание защищать свою частную жизнь.

Когда премьер сел на место, в зале палаты общин воцарилась гнетущая тишина. Депутаты были потрясены до такой степени, что один из них сравнит новость с «бомбой, которая упала на здание парламента».

Пол Баррелл раскрыл немало тайн из частной жизни Дианы и Чарльза в своих мемуарах «Королевский долг»

К этому времени супруги уже давно жили разными жизнями: Чарльз в Хайгроуве, Диана — в Кенсингтонском дворце. Помимо вещей супруги разделили и обслуживающий персонал. Так, из Хайгроува к Диане был переведен Пол Баррелл, обнародовавший впоследствии своих мемуарах «Королевский долг» немало тайн из частной жизни принцессы и ее венценосного супруга. Оказалось, что после одиннадцати лет брака у Дианы почти ничего не было, ибо все «ее» драгоценности принадлежали либо семье Спенсеров, либо Британской короне. Да и помещения в Кенсингтонском дворце, где обустроилась Диана, также являлись собственностью королевы. Об этом месте Диана скажет:

— Я ненавижу тишину этого дома!

А телохранитель Кен Уорф дал понять, что за простыми словами принцессы скрыта горечь тягостного одиночества:

— Люди наивно полагают, что жизнь в Кенсингтонском дворце бьет ключом: повсюду прислуга и придворные шуты. Но в половине шестого камердинер и горничная уходят домой, и дворец превращается в самое одинокое место на свете.

Зато Чарльз, как свидетельствует прислуга, не унывал. Как только состоялся разъезд и раздел вещей, принц в буквальном смысле ожил. В воспоминаниях Венди Берри мы читаем: «По указанию принца личный телефон Дианы был отключен, так что в доме почти не осталось свидетельств пребывания здесь принцессы Уэльской. Избавившись от воспоминаний о ней, Чарльз стал приглашать на выходные близких друзей. Большие ленчи на четырнадцать и более персон чередовались с визитами советников принца, таких, как Джонатан Поррит, профессор Норман Майерс и сэр Лоуренс Ван дер Пост. Среди приглашенных не было Камиллы Паркер-Боулз, и никто не мог сказать, встречается с ней принц или нет. Мы были убеждены, что Чарльз не прервал отношений с ней, и гадали, что же происходит. Я подозревала, что они по-прежнему регулярно беседовали при помощи специальных телефонов, — например, долгими воскресными вечерами, когда Чарльз на несколько часов скрывался в своей библиотеке».

В довершении всего принцесса потеряла поддержку семьи, поссорившись со своим братом Чарльзом Спенсером. Немного позже, осенью 1993 года Чарльз нанесет сестре ощутимый удар, когда потребует вернуть фамильную диадему Спенсеров, которая была на Диане в день свадьбы. Принцесса очень любила это украшение и часто надевала на официальные приемы в Букингемском дворце, на открытие ежегодных сессий парламента, а также на дипломатические рауты, — именно такие моменты и запечатлены на многих фотографиях. Чарльз напомнил, что диадема была завещана ему в 1970-х годах седьмым графом и он передал ее сестре лишь на время; а теперь диадему будет носить его супруга Виктория. Диана была уязвлена и оскорблена, но передала любимое украшение своему брату, от которого окончательно отвернулась.

Любимое украшение Дианы — фамильную диадему Спенсеров — пришлось вернуть брату по его требованию

И пока одни, как подруга Симона Симмонс, считали, что «Диана производила гнетущее впечатление. Она чувствовала себя отвергнутой, брошенной и полностью разрушенной», другие, как журналист Daily Mail Ричард Кэй, уверяли: «Официальное расставание с супругом превратилось для Дианы в катализатор, который поспособствовал ее преображению из отчаявшейся принцессы в уверенную леди нового поколения».

В ноябре 1995 года принцесса согласилась выступить с откровенным интервью в передаче «Панорама».

Ее телевизионные откровения стали последней каплей, переполнившей чашу терпения самой королевы. Елизавета была оскорблена дерзостью невестки и 12 декабря сообщила премьер-министру Джону Мейджору, что брак ее старшего сына «в интересах страны… необходимо расторгнуть как можно скорее».

18 декабря 1995 года специальный курьер доставил принцессе Уэльской личное послание королевы.

15 февраля 1996 года Диану пригласили на аудиенцию в Букингемский дворец. Совершенно неожиданно принцесса заявила королеве:

— Я не хочу развода. Я все еще люблю Чарльза. Не все плохое, что случилось между нами, произошло исключительно по моей вине.

Но Елизавета II уже приняла решение и потому была непреклонна:

— Сложившаяся ситуация не принесет добра никому — ни стране, ни семье, ни детям. Будет лучше, если вы разведетесь.