Чаровница - Кристина Брук

Ответный поклон Ашборна был таким же изящным и столь же гротескно насмешливым.

– Счастье, леди Сесили, понятие относительное.

Сесили повернулась и устремилась к выходу. Она убегала от него, и Ашборн, не удержавшись, рассмеялся ей вслед.

После ее ухода Рэнд еще долго стоял в задумчивости. Хорошо, что Сесили не догадывалась о том, каким опьяняющим, восхитительным оказался для него поцелуй. Пожалуй, он стал для него не меньшим потрясением, чем для нее.

Когда он сказал, что для них обоих будет лучше, если она уйдет, то это предложение было сделано не из вежливости, а скорее по необходимости, в противном случае он вряд ли мог бы поручиться за себя.

Ашборн усмехнулся: все его романтические замыслы пошли прахом. Разумеется, происшествие с Фредди и Луизой, оставив неприятный осадок, нарушило его душевное равновесие. Однако Сесили Уэструдер произвела на него неизмеримо более сильное впечатление. Запланированный вальс, романтическая прогулка в парке под луной – вся эта чепуха сразу вылетела у него из головы, как только он увидел ее. Мужской костюм, в котором она походила на очаровательного пажа, произвел на него сногсшибательное впечатление. Но разве можно было сравнить его с тем потрясением, которое он испытал, увидев ее в очаровательном женском наряде, который не скрывал, а, напротив, подчеркивал все прелести ее фигуры? А ее блестящие карие глаза на бледно-розовом лице казались шоколадными озерами на фоне пурпурного домино, которое усиливало их сияние. А ее губы… боже! Мурашки побежали у него по спине от одного воспоминания о поцелуе.

Более того, леди Сесили, ни о чем не догадываясь, тоже преподнесла ему сегодня полезный урок. Раньше Ашборн никогда не отказывал себе в плотских радостях, но только сейчас его интерес – и какой, надо заметить! – был вызван утонченной юной леди из самого высшего общества.

Положение было не просто щекотливым, а чертовски затруднительным.

Впрочем, а что, если посмотреть на все это с другой точки зрения? От этой мысли у него перехватило дыхание, а сердце забилось быстро и гулко, едва не выпрыгивая из груди.

Неужели он наконец нашел идеальную жену?

Интуитивное ощущение правильности пришедшей мысли овладело им с такой силой, что он замер на месте, чтобы побороть охватившие его радость и волнение. Ему захотелось броситься за ней, догнать и немедленно сделать предложение.

Нет – он замотал головой. Несмотря на всю свою заманчивость, этот шаг никак нельзя было назвать разумным. Хотя ему все было совершенно ясно и понятно: полдела сделано, оставалось теперь убедить Сесили в своей собственной правоте.

Титул и положение заведомо предполагали, что она должна согласиться на его предложение руки и сердца. Однако внутренний голос твердил об обратном: если Рэнд побежит за ней следом прямо сейчас, она откажет ему. Как ни странно, но трудность предприятия делала Сесили привлекательнее. Несмотря на ее склонность проникать в его дом тайком, да еще с тайными целями, леди Сесили Уэструдер как нельзя лучше подходила на роль его невесты. Она была племянницей герцога и дочерью графа. Несмотря на юность, она обладала выдержкой, достоинством и хорошими манерами. У Рэнда не было никаких сомнений в том, что она прекрасно справится с ролью хозяйки дома, сумеет принять гостей, сколько бы их ни было.

Но больше всего ему нужен был наследник. Взор Рэнда затуманился, им овладело возбуждение. Ради этого он готов был залазить в постель к Сесили столько раз, сколько потребуется.

Ашборн задумался: какое влияние окажет на нее его благосостояние? Судя по всему, ни его положение, ни его состояние, ни его семья не оказали на Сесили должного впечатления. Зато, Рэнд это чувствовал, сильное впечатление производил на нее он сам, и прежде всего следовало воспользоваться именно этим. Надо было убедить ее в том, что она выиграет от замужества столько же, сколько и он, что это выгодно как ему, так и ей. Рэнд умел быть обходительным и убедительным, когда это было нужно.

Правда, тут могли возникнуть и другие препятствия. Одним из них мог стать Монфор: как знать, не нашел ли уже герцог жениха для Сесили. Желваки заходили на скулах Рэнда. В таком случае он готов к нелегкому разговору как с Монфором, так и с возможным женихом Сесили. Сколько бы ни было трудностей на его пути, он их все преодолеет.

Но, помимо всего прочего, у него не выходило из головы дело с Джонатаном, ее братом. Если Сесили узнает всю правду, она вряд ли простит ему. Не простит она ему также и то, что он сделал все, что было в его силах, чтобы помешать осуществлению ее планов.

Умно и довольно безжалостно с ее стороны было разыскивать не его самого, а библиотеку. Впрочем, ее решительность и хитрость нравились Ашборну все больше и больше. Хотя найти что-нибудь здесь или в другом месте она никак не могла, Рэнд дал себе слово проверить все еще раз, дабы и впредь она не смогла ничего отыскать.

Тайна Джонатана пока должна была остаться нераскрытой.

* * *

Сердце Сесили радостно забилось, когда она оглядела гостиную, в которой собрались почти все ее близкие. Все кузины и кузены из рода Уэструдеров сегодня присутствовали здесь. За исключением одного, Бекингема. Он не любил Лондон, и поэтому было бессмысленно ждать его появления.

Восьмилетний Люк, ужом проскользнув сквозь толпу родственников, подошел к Сесили:

– Благодарю вас, кузина Сесили, за то, что пригласили меня на торжественный обед. Тетя Джейн сказала, что мне нельзя будет остаться на балу, но я нисколько не расстроился, ведь там, кроме танцев и девушек, ничего нет.

Люк передернул плечами с таким видом, будто это ему даром не надо, и Сесили рассмеялась.

Константин, опекун Люка и муж Джейн, посмотрел на мальчика и тяжело вздохнул:

– Сколько раз тебе говорить, что этим-то и хороши балы. Девушки и танцы – что может быть лучше?

Заметив осуждающее шиканье Джейн, Люк молча поклонился, причем с некоторой долей развязности, очень напоминавшей манеру кланяться Константина. Заметив явное сходство, Сесили и Джейн переглянулись над склоненной головой мальчика, обменявшись веселыми улыбками.

– Может, тебе не стоило приходить? – понизив голос, спросила Сесили. – Конечно, я очень рада твоему появлению, но, может быть, разумнее было остаться дома? Моя милая Джейн, я так переживаю за тебя.

Джейн пренебрежительно махнула рукой:

– Почему я должна пропускать такое радостное событие? Глядя на меня, кое-кто полагает, что у меня хрупкое здоровье, но на самом деле я здорова, как лошадь.

Она украдкой взглянула на мужа, и Сесили поняла, в кого метила Джейн.

– Дорогая, ты прекрасно выглядишь, – поддержала ее Сесили – она действительно не лукавила. Неизвестно, была ли причиной тому беременность, но Джейн выглядела потрясающе: она вся как будто светилась, глаза сверкали, золотисто-каштановые волосы переливались густыми яркими оттенками. Если бы Джейн пользовалась каким-нибудь эликсиром, то, глядя на нее, его можно было смело разливать по бутылочкам и продавать.