Помпеи. Любовь восстанет из пепла - Наталья Павлищева

Ночь прошла очень неспокойно, не давал спать собачий вой. Беспокойны были все животные — от лошадей до кошек. Это означало, что скоро сильное землетрясение. Юлия решила утром немедленно отправить кого-то с людьми Порция на виллу у Стабий, чтобы привезли Юсту, и поспешить в Неаполь подальше от Везувия и побережья. Виллы, конечно, выстоят, но жить в них неприятно, к тому же вода противно пахла серой.

Она с трудом дождалась, когда придет Порций.

Но еще до этого случилось нечто невозможное.

— Госпожа! — Голос служанки взволнован, значит, приехал Порций или вообще Юста?!

Юлия мысленно ахнула: если эта девчонка сумела удрать, то ее упорство достойно восхищения.

Но оказалось не то, и не другое. Слуги стояли, задрав головы в небо, и смотрели на Везувий. Открыв рот, чтобы возмутиться бездельем рабов (хотя делать было просто нечего), Юлия тоже подняла голову в сторону Везувия и замерла, не произнеся недовольную фразу.

Везувий ожил! Из его конуса поднимался столб белого дыма, который на самом верху начал расти вширь.

Как раз в это время на виллу въехали всадники. Это прибыл Порций, но не один, а с охраной и каким-то рослым красавцем. В другое время Юлия заинтересовалась бы столь ярким представителем потомка Геркулеса и Аполлона сразу, но сейчас ей было не до того.

— Порций, смотри.

Мужчины тоже повернулись к вулкану и замерли, потрясенные невиданным действом. Но тот, что прибыл с Порцием, вдруг забеспокоился:

— Везувий ожил, нам это не сулит ничего хорошего.

Юлия вопросительно посмотрела на будущего зятя, тот поспешил представить своего друга:

— Это Гай Корнелий Лентулл.

В другое время Юлия просто указала бы нахалу на выход, как он посмел явиться в дом девушки, которую так оскорбил?! Но матрона не успела даже открыть рот для гневной отповеди, потому что слуги снова закричали, показывая на небо.

Столб белого дыма, поднявшийся над Везувием, на глазах разрастался в верхней части, становясь похожим на большую пинию — сосну.

Порций заторопился:

— Мы приехали, чтобы окончательно утрясти все вопросы с предстоящей свадьбой. Нужно оформить документы и торопиться в Рим, здесь становится слишком неуютно. Гай напишет, что не имеет никаких прав на Юсту, а мы подпишем сам договор. Где Юста?

Юлия растерянно смотрела на молодых мужчин.

— Она на вилле в Стабиях.

— Где?! — ахнул Гай.

— Сидит под замком на вилле возле Сарно, это ближе к Стабиям, чем к Помпеям.

— Но там… — Гай показал на облако над Везувием, которое не просто росло вширь, а на глазах вытягивалось в сторону Помпей.

— Порций, привези ее! Я подпишу любое соглашение, только привези ее! — вцепилась в Порция Юлия. — У Юсты огромное приданое, все мои виллы, виноградники, рудники и деньги — все это ей. У меня никого больше нет, только внучка. Поспеши!

Порций действительно поспешил, но стоило выбраться за ворота виллы, повернул не в сторону Помпей, а в обратную — к Неаполю.

— Порций, ты куда? Юста же там.

— Юста? — Порций почти прилип лицом к лицу Гая, заговорил, брызгая слюной: — Ты что, не видишь, что там творится? Мы же с тобой читали об извержении Этны. Везувий не слабей. Лезть за какой-то строптивой девчонкой в пекло к Вулкану? Нет, я поживу без визита к этому богу.

— Опомнись, ее нужно спасти. Это же твоя невеста.

— А твоя любовница? Да и невеста тоже, кажется? Я же не забыл, что ваша помолвка не расторгнута.

— Так давай быстро расторгнем, и поспеши за Юстой.

Они стояли возле самых ворот виллы, и раб Юлии, отвечавший за ворота, все слышал. Но кто обращает внимание на какого-то раба, тем более в такую минуту?

— Плевать мне на эту строптивую девчонку, я вовсе не желаю героически погибнуть, спасая ее. Она отказалась выходить за меня замуж, потому и сидит под замком на вилле. Сказала, что лучше станет весталкой. Вот пусть и становится. Если она нужна Весте, то богиня ее спасет.

Гаю надоело препираться, время уходило, туча росла достаточно быстро и грозила в ближайшие часы попросту накрыть Помпеи.

— Ты едешь в Стабии или нет?!

— Не еду! Я еду в Неаполь, а потом в Рим. Богатеньких дурочек и там достаточно.

Он кричал еще что-то, но Гай уже не слушал, он махнул рукой Марку и Авлу:

— За мной!

Те взметнулись следом за наставником в седла.

— Это мои рабы! Ты не имеешь права их увозить! — возмутился Порций.

— Нет, ты еще не заплатил Калену, когда заплатишь, тогда и приедешь за ними в Помпеи.

Гай не стал слушать крики друга… бывшего друга, который грозил карами всех богов за обман.

— Быстрей, нужно успеть проскочить эту тучу, пока она не преградила нам путь в Стабии.

Они пустили лошадей в галоп. Гладиаторы не лучшие наездники, но выбора не было, бегом будет много медленней.

— Мы не в Помпеи?

— Вы свернете в Помпеи, а я прямо на виллу. Нужно успеть вывезти Юсту.

— Ты думаешь, будет столь сильное землетрясение?

— Будет извержение! — кричал на скаку Гай. — У Этны, которая уничтожила все вокруг себя, начало было таким же.

— Что-то мне не хочется возвращаться в школу Калена, — пробормотал Марк.

Когда мужчины уехали, раб отправился рассказывать, что услышал. Его привели к секретарю Юлии Попилию, тот выслушал раба и приказал молчать:

— Я сам расскажу хозяйке все это.

Но он просто не знал, как подступиться к своей госпоже. Крутой нрав Юлии, из-за которого можно пострадать ни за что, известен всем. Она страшно переживала за оставленную на вилле внучку, понимая, что может стать причиной немалых бед Юсты, сказать ей сейчас, что Порций поехал в другую сторону, значило навлечь на себя такой гнев, при одной мысли о котором волосы становились дыбом.

Попилий решил молчать, в конце концов, раб мог и не знать о том, что Порций поехал в обратную сторону.

Нужно только придумать, кого отправить на виллу за младшей хозяйкой. Наконец он нашел выход, подошел к хозяйке с предложением отправить на виллу в Стабиях и Непота с парой рабов.

— Зачем это?

— Мало ли что нужно будет привезти. Они помогут. Все равно здесь не нужны.

Юлия Пизония кивнула на удивление спокойно. Оказывается, в беде она умеет быть спокойной и сговорчивой.

Немного погодя Непот и двое рабов из охраны уже мчались следом за Гаем и его гладиаторами.

Беспокоилась не одна Юлия, куда тревожней было в Помпеях и по всему побережью.