Бастард 2 - Евгений Владимирович Щепетнов

Ему пришлось потом оплачивать стоимость новой пролетки, плюс компенсацию за испуг — стоимость десяти пролеток. Иначе маячила перспектива отправиться на каторгу — лет на пять, за угрозу здоровью и самой жизни представителю судебной власти Империи. Впрочем, гном не особо расстроился — он был крупным торговцем металлом и лесом, так что такие суммы для него плевое дело. А залез гном на башню для того, чтобы позвенеть в колокола — хотел показать своим собутыльникам, насколько он хорош в деле музицирования такими экзотичными, редкими музыкальными инструментами. Обычно гномы уходят из своих гор только для торговли, на короткое время, или навсегда — если у них есть какие-то разногласия со своими сородичами. В Империи они нанимаются в охранники, или телохранители (что впрочем одно и то же). Их очень ценят за бесстрашие, верность нанимателю, и самое главное — за невероятную силу и живучесть. Говорят, что гнома мало убить — его еще надо толкнуть, чтобы он упал. Кстати, верится — эдакий шкаф на толстенных ногах — попробуй-ка, свали его!

Смешно, но когда лекарь ушел, Кирия совершенно спокойно и с легкой улыбкой сказала, что пробовала переспать с гномом. И это было забавным опытом. Но повторения не хочет, ибо он… хмм… вернее у него — слишком велик. Не для такой худенькой и нежной девочки, как она. Хотя… вспомнить приятно.

Содия снова на нее зашикала, косясь на меня, я же сделал вид, что ничего не слышал. По большому счету мне было наплевать — с кем спала и спит подружка Содии. Я ей что, муж? Брат или отец? Взрослая женщина, делает что хочет. Может себе позволить спать хоть с северным медведем. Или с пришельцем из другого мира. Только чтобы заразу не притащила, чертова баба! Впрочем, с этим здесь все в порядке — есть амулеты от беременности, есть амулеты от постельных болезней. Главное — денег не жалей на колдовство. И еще — не дай боги появится какая-то новая, экзотичная болезнь, от которой не прикроет амулет. Хотя и в этом случае маги-лекари вытащат из безнадежной ситуации. Единственное, чего они не могут сделать — это воскресить мертвого.

Показалось странным, как Кирия отнеслась к мальчишке. Казалось бы — циничная, распутная сука, для которой нет ничего святого! Кроме дружбы, конечно. А вот поди ж ты… отправилась ухаживать за ним, как за своим родным ребенком. И откуда что взялось?

Уже потом, когда все закончилось, и мы с Содией лежали в постели, она мне рассказала, что у Кирии был маленький брат, который погиб при нападении соседнего Клана на отцовское поместье. Кирия сильно переживала из-за этого, они были очень близки. Вот теперь во всех несчастных детишках видит своего братца. И кстати сказать — организовала приют, в который собирают брошенных детей. Кормят, поят, учат. Никто, кроме доверенных лиц не знает, что приют содержится на ее деньги. Никто никогда и подумать не сможет, что это заведение ее рук дело! Кирия славится бесшабашным, даже безумным поведением, которое даже для особо разнузданных аристократов кажется слишком уж непотребным. А еще — ее побаиваются, так как она одни из самых сильных боевых магов, какие есть в Империи. Какая бы ни была — пьяная, или обкуренная — разметает батальон вояк без всякой натуги.

А живет она так, как если бы жила последний день в своей жизни. Когда-то у нее был любимый парень, ей не разрешили выйти за него замуж — худородный. Парень ушел на войну, нанявшись к одному влиятельному Князю, и как обычно бывает — был убит во славу шкурных интересов жадного хозяина. Потом этот Князь на конной прогулке случайно упал в пропасть вместо со своими приближенными. Как и глава того Клана, который некогда напал на поместье Кирии. Ходили слухи, что это она приложила свои магические руки, но доказать ничего не сумели. Может и не хотели. А зачем настраивать против себя могучего боевого мага? Кому какое дело до чужих разборок…

Содия рассказывала мне… хмм… не впрямую. Намеками, полунамеками — когда касалось разборок ее подруги с врагами. Но я все понял, не дурак. И кстати — зауважал эту красивую, и как оказалось — глубоко несчастную женщину. Да, еще — красота ее не было искусственной, впрочем — как и у Содии. Обе красивы с детства, и обе из-за этого глубоко несчастны. Красота женщины в мире средневековья частенько не благословение богов, а их проклятье. Дурнушкам живется если не легче, то гораздо проще.

Только ли в мире средневековья? А что, на Земле разве не так? Разве все красавицы счастливы? Ведь чего ждут от красавиц… только не ума. Покорности, желания как следует обслужить мужчину (толстого, маленького, крохотночленного, зато с толстым бумажником), верности и терпеливости. Вот идеал: молчаливая красотка, которая облизывает мужа с ног до головы, и почти не чувствует боли. Ни физической, ни душевной.

Мда… все-таки мы, мужики, еще те болваны! Животные, право слово.

На это самоуничижительной мысли я и уснул. Ночь была не то что бурной — пипец какой бурной! Одна только мысль меня радовала и успокаивала — решил вопрос с Сенраком. С этой стороны можно никого не опасаться.

* * *

В Академию поехал к обеду. Содии уже не было в постели, остался только запах ее духов — нечто среднее между ландышем и сиренью. Слуги тут же подали завтрак, но прежде я зашел посмотреть на больных. Все в их комнатах спали, в том числе спала и Кирия — на кровати возле мальчишки, имя которого я так и не сподобился узнать. Впрочем — у кого бы я его узнал, если все без памяти валяются?

Постоял над Ирен, не выдержал, наклонился, и… коснулся ее губ своими губами. Потом воровливо оглянулся — не видел ли кто? Стало стыдно — воспользовался беспомощностью девушки! Еще бы ноги ей раздвинул, и… фу, черт подери! Украл поцелуйчик. Но со стыдом было и чувство… удовольствия, а пока ехал в Академию — улыбался и ощущал на губах прикосновение ее полных, теплых губ. Да, влюбленность — это здорово. ПризнаЮ!

Старый дурак… втюрился в придуманную девушку. А может она стерва?! Может у нее характер поганый?! Может она ненавидит людей, и строит им пакости?! Может щенков пинает и котят душит?! А я вот возвел ее в ранг иконы! Ну не дурак ли? Еду, и улыбаюсь…

Первое, что заметил у КПП Академии — трех незнакомых субъектов в цветах Сенрака. Ага, принесли извинения.