Волчья корона - Ульяна Соболева

– Привез… – едва слышно пробормотал Асморон и его тонкие ноздри затрепетали.

Я бы никогда не призналась себе, что его отсутствие, как и присутствие, я чувствую физически. Как противоречивы собственные эмоции, какая дикая внутренняя борьба, потому что я должна радоваться, что его нет, а вместо этого я подхожу к окну в безмолвном ожидании, когда распахнутся ворота, и его машина въедет на территорию особняка. Острая нехватка присутствия, уже знакомая мне неестественная ломка. Только раньше я скучала по своим мыслям о нем, по строчкам о нем, по его образу перед глазами, а сейчас…мне не хватало его присутствия. Абсурдно, но каждый день внутри меня что-то надламывалось…Со временем я пойму, что это осколки моего неприятия Нейла настоящего, это куски той маски, которую я на него надела и долгое время любила этот восковой слепок, совершенно не похожий на оригинал, а под маской оказался звериный оскал…но, черт возьми, он был настоящим. Но я уже не знала, что лучше – лживая маска и розовые очки или та правда, которая выворачивает наизнанку и потрошит мое сознание, меняя восприятие, ваяя реальную зависимость, привязанность, тягу.

У. Соболева и В. Орлова. Не люби меня

Он вернулся спустя целую неделю отсутствия. Неожиданно. Тогда, когда я меньше всего думала, что увижу его. Когда сидела над учебниками и тетрадями и заучивала наизусть новые слова. Со мной начали заниматься, как и обещала Роксана. Маленький, лысый человек в длинном одеянии похожем на платье. Его звали Раван и он напоминал маленького черного ворона. Учил он доходчиво, упрямо и с невероятным терпением. И я очень старалась потому что обо всех моих успехах докладывали лично Вахиду и Роксане. Я очень боялась опозориться и разочаровать моего господина. Как и Роксану.

И вдруг все тело обожгло волной электричества, бросила книги и бросилась к окну. Издалека увидела, как едет машина, как она приближается к дому и сердце забилось где-то в горле, сердце пропустило удары. Я знала кто в ней. Я ощутила это на расстоянии и затрепетала, задрожала от предвкушения встречи.

Подождала пока машина подъедет к воротам, как окажется на территории, как припаркуется неподалеку от центрального входа и слуга поторопится распахнуть дверь и я, трепеща всем телом прижмусь лицом к окну, чтобы жадно смотреть как ОН выйдет из машины, поправит пиджак и запонку на рукаве, а потом поднимет голову и посмотрит на мои окна и я шумно выдохну горячий воздух, на расстоянии ощущая как от его взгляда все тело покрывается мурашками голодного ожидания. Возвращаюсь к книгам…но мысли уже не слушаются, они хаотичны, они рассыпаются на осколки ликования, ожидания, страсти.

– Господин желает видеть вас! – слуга низко кланяется, не смотрит на меня. Ему запрещено. Теперь никто не имеет права на меня смотреть, кроме императорской семьи, Харифа и служанок.

Вскочила из-за стола.

– Я переоденусь я…

– Немедленно. Мне приказано привести вас сейчас.

Покорно иду следом за слугой, тяжело дыша и все еще сжимая в руках словарь. Передо мной открываются двери, и опускаются головы. Боже…несколько месяцев назад я была сама той, кто не смеет поднять головы. Переступаю порог его спальни и сердце уже не просто бьется, оно сходит с ума, оно выпрыгивает из груди. Вахид стоит у стола. Он еще не переоделся с дороги.

– Иди сюда, Лана.

От звука его низкого голоса все нервы обожгло током. И каждая эмоция обострилась настолько, что кажется острой как лезвие. Взглянула на него и ощутила как захлестнуло первобытной жаждой. Наши взгляды встретились и…там в его расширенных черных зрачках сверкнуло обещание адской бездны. Обещание настолько физически ощутимое, что в ответ мне показалось, что я уже лечу в эту бездну. И я знаю, что скрывается за этим сумасшедшим обещанием…там прячется болезненное и острое удовольствие. Дикость и звериный голод. Не стал ждать, не стал переодеваться, обедать, встречаться с семьей. Позвал меня к себе…чтобы излить этот голод в мое зависимое от него тело, в мою душу, которая пересыхает от разлуки с ним.

Подошла, покорно, молча. Зачем что-то говорить. Я смотрю, я дышу им, я втягиваю кислород его дыхания и мне не нужно кричать о том, что я истосковалась. Мои глаза воют об этом. И он знает…вижу, что знает, потому что челюсти сжимаются и ноздри дергаются в похотливом трепете.

– Вот здесь… – о показывает пальцем на лист бумаги, – вот здесь лежит приказ о том, кем ты теперь являешься официально, а не просто на словах.

– Вахид…

Голос срывается и я смотрю как его длинные пальцы поглаживают бумагу.

– Сними платье и ляг на стол.

Приказом, от которого по всему телу пробегает дрожь. Руки непослушно дергают пуговки на груди, расстегивая одну за другой, и он смотрит, приоткрыв рот и облизывая свои красные губы. Платье падает к моим ногам. Глаза становятся по волчьи ярко зелеными по щеке пробегает волна шерсти. И я замечаю, как отпечатываются под верхней губой клыки. Стягиваю лифчик, трусики и вижу, как он сметает все со стола, освобождая для меня место. Молча ложусь спиной на твердую деревянную поверхность.

Он привязывает веревками мои руки к ножкам стола, затем ноги, оставляя меня полностью распятой и совершенно беспомощной. Я вся в его власти и это сводит с ума, пугает и обостряет все чувства. Наедине со зверем, в его логове. Сейчас не ночь… и не полнолуние, но со мной волк и я чувствую витающий характерный запах в воздухе. Рассматривает мое голое тело, любуется им…он словно художник, который собрался оставить на чистом листе бумаги свое произведение искусства.

Нет, мне не страшно. И не потому, что я ему доверяю. Нет. Потому что я готова отдать ему все, что он хочет. Я готова покориться и принять от него самую адскую боль, как и самое адское наслаждение. Я готова принять свою принадлежность целиком и полностью. Я полностью зависима от того, что он умеет давать мне, от того удовольствия, которое дарит моему телу и моей душе.

Боже…какие жуткие у него глаза. То, что он сделает со мной….заставит меня кричать и кричать я буду не только от боли, но и от оргазмов, от болезненно диких оргазмов, которые он заставит испытывать.

Наклонился и нагло втянул запах всего моего тела, от головы до пальцев ног. Вздрогнул всем телом. Зверь, который наслаждается запахом добычи. Провел пальцами по моей груди, и я поняла… что это уже не ногти…это уже когти и они болезненно задели тут же отвердевшие соски. Намеренно задели, царапнули и я вздернулась от возбуждения.

– Не кричать…пока я не разрешил. Ни звука. Я хочу тишины.

Киваю и на глаза наворачиваются слезы от того насколько ослепительно красиво его лицо. Он знает, что я буду делать то, что он хочет…не только потому, что покорна ему. Нет. Я буду это делать, потому что мне нравится быть его настолько, чтобы отдать и вверить свое тело и свою жизнь звериной похоти моего царственного любовника.

Его акцент, его грубые ласки. Те слова что он рычит когда ласкает мое тело, когда берет меня. Грязные, пошлые или убийственно нежные. Он умеет говорить нежно и оставлять кровавые отметины на моей коже.