Трагический исход - Марсель Аллен

Это было нечто вроде сельского кабаре с «садом и рощей» и различного рода играми. Внутри огороженного пространства можно было увидеть качели и участок хорошо утрамбованной земли для игры в мяч.

С левой стороны на возвышении находилась площадка, окруженная проволочной решеткой с очень плотными ячейками.

Многоголосая толпа окружала загон, по форме напоминающий круг, а внутри клетки иногда можно было увидеть собак, которые, яростно лая, прыгали во всех направлениях.

Иногда оттуда слышались аплодисменты, иногда смех, часто понукания, свистки.

Это был ратодром, о котором сообщила Зизи служанка Адель. Теперь Зизи собирался встретить здесь ее любовника Горелку.

Ему повезло. Горелку он увидел сразу же, как вошел.

Горелка, забравшись высоко на эстраду и захватив с собой целую серию маленьких ящичков, предусмотрительно затянутых с одной стороны сеткой, хриплым голосом жителей предместья обратился с краткой речью к толпе:

– Идите все сюда… Поверьте мне: то, что вы видели до сегодняшнего дня, – это все равно, что вы ничего не видели. Только подонок может укокошить крысу… Но если у вас есть лишние пять минут и вы захотите провести их с нами, то вам предстоит за ту же цену увидеть один из лучших спектаклей… Дамы и господа, вы увидите, как работают артисты, которых мы нанимаем только по праздничным дням, воскресеньям и понедельникам, а также 14 июля – в день празднования республики.

В толпе улыбались, аплодировали, льстивые возгласы одобряли речь зазывалы.

Иллюминатор стоял на эстраде без пиджака, засучив по локоть рукава сорочки и обнажив мускулистые предплечья и огромные ручищи, испещренные рубцами от укусов крыс, за которыми он присматривал. Он передавал крыс собакам, приводимым на ратодром для участия в яростных боях.

Позади себя Зизи вдруг услышал, как женский голос прошептал кому-то:

– Он совсем не такой силач, этот тип, как себе воображает!

Грум повернул голову и увидел маленькую рыжеволосую женщину с глубоко посаженными глазами.

«Я ее узнал, – подумал Зизи. – Она подружка хозяина. От нее всегда публика в восторге!»

Между тем, объявленное Горелкой представление началось, и зазывала с повадками хулигана уже держал в вытянутой руке большой упитанный шар серого цвета, который яростно сопротивлялся.

– Вот вам товар, – начал Горелка, – посмотрите, какой жирненький и плотненький, с зубами, которые могли бы разгрызать сталь скорее механической пилы. Да, эта кобылица стоит 98 беговых лошадей! Дамы и господа могут сами убедиться в этом, я держу ее в руках… Подходите!

Но вокруг образовалась пустота, раздались испуганные возгласы, никто из присутствующих не пожелал убедиться в отменных качествах животного.

Действительно, это была огромная крыса, живущая в сточных канавах, превосходящая своими размерами ласку. И толпа отступила, опасаясь, как бы Горелка по недосмотру или по злобе не выпустил ее.

Вдруг послышались ругательства, отвлекшие внимание толпы, и сердитый голос произнес:

– Ну и народищу здесь понабилось, как селедки в бочке! Потеснитесь! Я и моя половина тоже пришли на представление!

Зизи заметил:

– Бедо и Тулуш пожаловали. Ничего себе «избранное общество»!

Соблюдая осторожность, он вертелся вокруг клетки, стараясь скрыться от вновь прибывших.

Зизи хорошо знал как Иллюминатора и Горелку, так и Бедо и Тулуш.

Ужасный хулиган Бедо наводил страх на весь Бельвиль, а теперешняя его подружка, неоднократно принимающая участие в его делах, промышляла спекуляцией.

– Мамаша Тулуш, – бормотал сквозь зубы Зизи, внимательно рассматривая старуху, – тертый калач, скупщица краденого… у меня хорошая память.

Больше он не занимался вновь прибывшими, увлекшись спектаклем.

Зизи протиснулся в первые ряды ратодрома. Горелка бросил крысу в клетку, и обезумевшее от страха животное бегало по кругу, ударяясь о сетку, стараясь найти лазейку, чтобы убежать.

Но все было напрасно, и чем безумнее становилось животное, тем громче кричала толпа.

И если животному удавалось на один миг вцепиться в сетку, удары палки сразу же обрушивались на его когти, заставляя отказаться от подобной затеи. Его лапы были окровавлены… Вдруг наступила полнейшая тишина: все увидели, как кучер с апоплексическим лицом вывел на поводке сильного бульдога с квадратной пастью, плотной грудью и с чрезвычайно кривыми ногами.

– Вот наш чемпион, – объявил Горелка, повысив голос. Потом он перечислил все рекорды, установленные бульдогом, и продолжил: – На прошлой неделе он загрыз шесть крыс в течение двенадцати секунд.

Он подождал, когда стихнут аплодисменты.

– Сегодня в первый раз ему придется бороться с крысами сточных канав… Мы увидим вскоре, кто победит, но я уверен, что крысиный король. Могут произойти кой-какие неприятные события…

Быстрым движением Горелка открыл маленькую дверцу в решетчатой клетке, и пес, возбужденный предстоящей борьбой, выскочил на середину предоставленной ему арены. Одним прыжком он бросился на крысу.

Но пес вдруг жалобно завыл: крыса укусила его в губу. Машинально он тер лапой свою пасть, проводил по кровоточащей ране розовым языком. Но затем с глазами, сверкающими от бешенства, с обнаженными клыками он совершил второй бросок и смело вцепился в жирный затылок крысы, сжав челюсти.

С этого момента почти побежденное животное извивалось в неслыханных мучениях, и напрасно его когти проникали в грудь пса, последний не шевельнулся.

Потом крыса издала пронзительный визг и упала, став вялой и неподвижной. Кровь хлынула из ее ноздрей.

Бульдог, выпустив крысу, разглядывал ее с любопытством своими большими круглыми глазами, казалось, плохо понимая, почему этот противник, сопротивляющийся столь яростно несколько мгновений назад, теперь не двигается, не нападает на него.

Раздались аплодисменты, и среди тех, кто хлопал особенно горячо в честь победы бульдога, находился человек, внешний вид которого и фигура привлекли внимание Зизи и вызвали восхищение.

«Здорово, – подумал грум. – Ничего не скажешь! Похоже, он кого-то разыскивает…»

Мужчина был одет изысканно, утонченно, если не в высшей степени элегантно в коричневый с красной полоской костюм. Тяжелая цепочка золотых часов красовалась на его жилете, тоном светлее пиджака. Его желтые ботинки блестели. На голове он носил шляпу-котелок, лихо надвинутую на уши.

Своей манерой держаться он выделялся в этом обществе сомнительной репутации, состоящем из бродяг и проституток. И между тем, он чувствовал себя совершенно непринужденно среди этих людей. У него были красивые черные глаза, тщательно выбритое лицо, густые усы, навощенные на концах.