Госпожа Тишина - Аркадий Саульский

Мужчина взглянул на подбирающихся врагов. Блестели наконечники наставленных на него яри, пот блестел на лицах Змей, глаз не было видно в тени соломенных шляп. Они были осторожны, не хотели рисковать, приближаясь на длину меча. Знали, насколько опасным противником является шомиё.

– Подходите! – заорал Кицунэ, поднимая меч. – Подходите, гады! Вы знаете, кто я! Ну, кто из вас желает получить вечную славу?!

Яри одного из противников выстрелило вперед. Хаяи только того и ждал – быстро отскочил с линии удара, сократил расстояние… противник с копьем не мог маневрировать им так же быстро, как работал Клыком Акулы самурай. Блеск стали, удар. Кровь брызнула на панцирь Хаяи.

Враги бросились на него все сразу. Одновременно!

Хаяи искусно отбивал удары копий, не забывая о том, что сталь наконечников наверняка отравлена. Несколько раз почувствовал, как они бьют, но не могут пробить его крепкий панцирь. Сам он молниеносно контратаковал, раздавал удары – короткие, изящные, режущие. Катана поблескивала, когда редкие пробившиеся сквозь кроны лучики солнца падали на ее клинок.

Он перерубил древко яри противника, провернул катану в ладонях и нанес укол, пробивая противника навылет. Выдернул оружие из сразу обмякшего тела, перешел к режущим ударам. Оборот, удар! Следующий из гадов сбивается с шага, красным бьет из раны на его груди. Свист откуда-то сбоку! Кицунэ в последний миг исполнил нырок – предназначенный для него болт пролетел мимо и попал в атакующего шомиё ронина, отбрасывая того назад. Кицунэ рванулся к стрелку, замахнулся мечом.

И не дал арбалетчику шанса на перезарядку своего оружия.

Обернулся к остальным, пока тело стрелка падало на землю. Блеск наконечников, катана отражает один выпад, другой. Мгновенная контратака, короткий удар, режущий по стискивающим древко пальцам врага. Вопль, протяжный… и внезапно обрывающийся, когда киссаки, острый косой конец меча, рассекает горло.

Мышцы горят огнем усталости, дыхание все быстрее, сердце бьет как кузнечный молот.

Но на месте убитых Кицунэ Змей появились новые. Казалось, их отрядам нет конца!

Кицунэ чуть отступил, оперся о ствол дерева. Дал себе один-два вдоха передышки. Знал, что наступает последний акт битвы. И знал, что погибнет здесь, в этой проклятой чаще, Кусатта Мори, Гнилом Лесу.

Он не боялся смерти, совсем наоборот – как пристало настоящему самураю, знал о ее неизбежности, а в битве чуть ли не искал ее. И впрямь, трудно было вообразить себе более славный конец, чем тот, который его ждал, – один против превосходящих сил врагов, сражающийся до последнего вздоха, забирающий с собой столь многих из них.

Вот только он не хотел умирать. Не тогда, когда предатель Зашу все еще дышит.

К сожалению, в этом вопросе его желание значило не слишком много.

Очередной удар, подлый, нанесенный сзади, из-за дерева. Кицунэ почувствовал, как острие яри бьет в лодыжку его левой ноги. Он покачнулся, присел. Враги перед ним только того и ждали. Один из них выскочил вперед. Кицунэ увидел, как наконечник копья летит прямо в его лицо.

Прощай, господин Фукуро. Прощай, Конэко. Прощайте, воды Дома Спокойствия.

Листья опадают. Сухие ветви прощаются с ними.

Я ухожу.

Он не ушел.

Противник покачнулся, завыл. Выпустил из руки свое яри, сбился с шага и рухнул совсем рядом с Хаяи. Спина его была одной большой раной.

Кицунэ поднял взгляд от тела и увидел своего спасителя.

Он узнал его сразу! Тот таинственный робкий ополченец, с которым он разговаривал тогда, в горячих источниках. С панцирем, залитым кровью сверху донизу, без соломенной шляпы, он стоял теперь между Змеями и опершимся о дерево шомиё. Яри при нем не было, он держал иное оружие – катану.

– Вставай, господин! – крикнул солдат ему. – Вставай! Мы с тобой еще прорубимся из этого леса!

Хаяи вскочил, добежал до неожиданного союзника, обернулся, чтоб встать с ним спина к спине. Теперь они могли прикрывать друг друга, зная, что враг не подберется с тыла.

– Ты не сбежал с Зашу и остальными асигару? – бросил Кицунэ.

– Ты действительно хочешь поговорить об этом именно сейчас, господин?

Враги атаковали.

Асигару двигался с нечеловеческой скоростью и грацией. Отбил удар яри, нанес контрудар под колено, почти отрубив противнику ногу. Тот еще не упал, а воин уже подскочил к другому врагу, изящным, словно бы даже ленивым ударом отбил в сторону меч ронина и нанес быстрый, чистый удар в грудь, прямо между полами коричнево-зеленого кимоно.

Кицунэ тоже не бездельничал. Появление помощи, пусть и в лице единственного человека, прибавило ему сил! Он бросился на противников, нанес удар, еще один. В грязь упала отрубленная кисть врага. Кицунэ рассек ему бок, обернул клинок и ударил в лицо следующего.

В конце концов он отступил, почти одновременно с асигару. Они столкнулись спинами и усмехнулись, довольные, что им удалось так идеально рассчитать движения.

Враги, несмотря на численный перевес, кажется, несколько потеряли боевой запал.

– Ты отлично дерешься, солдат! – похвалил ополченца шомиё.

– Да и ты не так плохо, господин! – ответил воин.

Они снова усмехнулись. Так могли разговаривать лишь верные друзья по оружию. Настоящие братья на поле битвы. Друзья, прошедшие крещение кровью.

Змеи по-прежнему окружали их. С выставленным перед собой оружием готовились к очередной атаке. Лесная подстилка превратилась в кровавую топь. Убитые лежали неподвижно, часто близ своих отрубленных ладоней, рук или ног. Те же, кому не посчастливилось погибнуть сразу, ползали в алой грязи, корчась и воя от нечеловеческих мучений.

Нет прекрасней вида, чем поле битвы, усеянное телами неприятелей!

Земля задрожала, и ряды гадов расступились, пропуская одного из гигантов.

– А вот сейчас начнется настоящий бой, господин, – прошипел асигару.

Великан атаковал стволом бомбарды, что держал в руках, – как будто это была палица или таран. Кицунэ отступил, понимая, что такой удар не удастся парировать клинком. Поскользнулся в грязи, упал на спину… ствол просвистел над самой его головой.

Но сейчас атаковал уже ополченец. Пользуясь тем, что великан открылся в ударе, он проскочил мимо Хаяи, сблизился с гигантом и ударил его в бок. Сталь начертила на теле длинную красную полосу.

Чудовище бешено зарычало, перехватило пушку и снова замахнулось ею, но таинственный ополченец словно бы только того и ждал! До последнего мгновения он не сходил с линии удара, а когда ствол был уже совсем рядом, оттолкнулся от земли, прыгнул на летящее железо и оттолкнулся вновь, в прыжке почти поравнявшись с головой гиганта.

Еще в полете повернул катану острием вниз, ударил!

Сталь погрузилась в тело твари глубоко, над самой ключицей. Очень глубоко, по самую цубу. Гигант покосился на торчащую из его тела рукоять и вцепившегося в нее асигару. Воин же схватился за меч еще крепче, повис на нем, тяжестью своего тела направляя гиганта вниз… к находящимся там врагам!