Друзья навсегда - Клэр Баркер

В аукционном зале яблоку было негде упасть. Да, были здесь такие, кто надеялся по дешёвке приобрести чучело лисы или пару георгианских пистолетов, но большинство посетителей действительно пришли поддержать хозяев. Местным жителям было обидно – они ведь знали, что Пепперы ничто без Старкросса, а Старкросс ничто без Пепперов. А тут творилось какое-то безобразие. Без Пепперов и их вечных чудачеств Бартоншир никогда не будет прежним – можно сказать, заканчивается целая эпоха.

Аукционист поправил очки и постучал молотком, чтобы привлечь внимание посетителей.

– Итак, дамы и господа. Сегодня у вас есть возможность приобрести великолепное сельское поместье постройки 1109 года. Оно принадлежало семейству Пепперов свыше 900 лет и впервые выставлено на продажу.

Лорд Пеппер уставился в пол, в башмаках его захлюпало горе. Он так нынче расстроился, что даже не сумел выбрать соответствующую случаю шляпу. Леди Пеппер смахивала слёзы беретом.

И тут Живчик, заглянув в дверь, рассмотрел в дальнем конце зала две одетые в чёрное фигуры, которые тесно прижались друг к другу. Сердце у него так и упало.

– Ой, НЕТ! Что это ОНИ тут делают? – завыл он.

Было чему ужаснуться – Криспин и Нора мрачно сидели на соседних стульях, сжимая в кулаке аукционные билеты и скрипя зубами.

– Ой, маааААААмочки!

Винни так и подпрыгнула.

– Я думала, мы их вконец перепугали! Какой ужас – да они привязчивее, чем ветрянка!

Единственное утешение состояло в том, что выглядела эта парочка совсем невесело. Левый глаз у Криспина дёргался, а правый непрерывно вращался. Судя по всему, он твёрдо решил купить поместье, хоть с призраками, хоть без.

– Я ОЧЕНЬ хочу Старкросс, Нора. Я без него УМРУ! – причитал он, разбрызгивая слюну и хрустя суставами пальцев. – Пусть кто попробует у меня его отобрать. Мне телевидение заплатит два миллиона фунтов, а у этих нищих только и есть, что их призрачная дурь. Вот заполучу дом, я всех их отловлю. Они ещё пожалеют, что умерли.

Нора кривила лицо и выковыривала из зубов куски шпината.

– Ты полный болван, Кевин, – бормотала она раздражённо. – Да в нынешней ситуации этот дом нам достанется дешевле, чем банка собачьего корма. Но ещё ничего не кончено. Помни: не будет поместья, не будет и телепередачи! – Она покосилась на недовольных присутствующих. – Но в одном ты прав: Куклапуклов никто не остановит!

Аукционер заговорил:

– Начнём с мелкого имущества. Прекрасная лосиная голова, в ухе почему-то кусок вафли с розовой начинкой, но это ничего не меняет. Кто-нибудь готов дать за неё десять пенсов?

Призраки и Винни с несчастным видом стояли в дверях, вопреки всему надеясь на чудо.

– Сколько? Пятьдесят пенсов? Благодарю вас, сэр. Шестьдесят пенсов, семьдесят, восемьдесят…

В первом ряду сидела какая-то дама и внимательно всё слушала. У неё была красивая сумка с напечатанной на ней репродукцией знаменитой картины. Мартин подбежал поближе – посмотреть, нет ли внутри чего сладкого, чтобы утешиться. Увы, ничего.

– Итак, дамы и господа, переходим ко второму лоту: маленькое трико, судя по всему сделанное из чехла для грелки. Кто предложит двадцать пенсов? Благодарю, мадам.

– А я узнал картинку у неё на сумке, – прошептал Мартин. – Та самая, которую мы видели в телевизионной программе – ну, помнишь, когда Винни совсем расклеилась?

– Правда? – рассеянно спросил Живчик, глянув на сумку. – Ну, похоже она. Согласен, очень красиво.

– Тридцать пенсов… сорок пенсов… пятьдесят пенсов…

– Она самая, – подтвердил Габриэль, величественно складывая крылья. – Вот только наша всё равно гораздо лучше.

Живчик поглядел на него в упор:

– Ты это о чём?

– Ну, вскоре после того, как мы посмотрели эту программу, я вдруг вспомнил, что, когда старина Винсент тут гостил, он нарисовал несколько картинок, а потом оставил их на чердаке. Смешные такие: звёзды, подсолнухи, завитушки. Очень бы подошли к занавескам в библиотеке. Я из-за этого чёртова Криспина совсем про них забыл. Ну да ладно. – Он горестно вздохнул. – Нам сейчас не до того, чтобы украшать библиотеку.

Габриэль изогнул шею, чтобы лучше видеть происходящее.

Живчик уставился на него с открытой пастью – от такого не сразу очухаешься.

– Габриэль Пеппер, объясни-ка всё толком. Ты хочешь сказать, что у нас в доме находится подлинная, настоящая, до ужаса редкая картина знаменитого художника Винсента ван Пуфа, и она валяется на чердаке?

– Да нет, конечно, глупышка.

– А.

– Их там четырнадцать валяется.

Глядя на Габриэля, таращившегося на него с совершенно безмятежным видом, Живчик подивился тому, что можно быть таким начитанным и при этом совершенно безмозглым. Он крепко ткнулся носом в ногу Винни и пролаял:

– ДАВАЙ ЗА НАМИ – ЖИВО.

Они последовали за Габриэлем, который направился вперевалочку к дальнему заброшенному чердаку. Судя по паутине, никто не бывал здесь давным-давно. В дальнем конце стоял большой сундук, покрытый толстым слоем пыли. Габриэль оттащил его клювом в сторону – под ним обнаружилась стопка картин.

– Да, очень симпатичные, – сказала Винни, терпеливо их пересмотрев, – но я думаю, нам лучше вернуться на аукцион.

Она подняла одну картину повыше. Она оказалась замечательная. Ярко-синее небо, волнующееся пшеничное поле.

– Что-то в них такое знакомое…

Девочка заметила в нижнем правом углу подпись. Прочитала её один раз, а потом ещё три – и только тогда поняла, что́ у неё в руках. Тогда она свистнула сквозь зубы.

– Там написано – Винсент ван Пуф! Это тот, который себе ухо отрезал? Мы его в школе проходили! Но… это же стоит кучу денег, да?

И едва она произнесла эти слова, как перед ней открылся целый мир возможностей – будто бы солнце выглянуло из-за туч. Она притянула к себе Любимцев и обняла их всех разом.

– Какие же вы умные, сообразительные духи! Замечательные, БЛИСТАТЕЛЬНЫЕ призраки! Может быть, мы ещё успеем спасти Старкросс…

Аукционист заглянул в свой список.

– Итак, дамы и господа, мы дошли до лота номер пятнадцать, бриллианта короны – Старкросс-Холла. – Нора пригладила растрепавшиеся волосы, а в глазах у Криспина появился алчный блеск. – Начнём с одного фунта, хорошо?