Ты мой мир - Люси Гордон

– Вполне в его духе.

– Настанет день, когда Жанин будет готова узнать правду, но только не сейчас. Но я еще кое-что хотел сказать.

С минуту Джексон колебался, будто не зная, как продолжить разговор. Фрея вопросительно на него посмотрела, и он наконец смог произнести:

– Спасибо, что была так добра к нему сегодня.

– Я люблю Эймоса, – заявила Фрея. – Ну да, пускай я иногда и взрываюсь от того, что он все время всех учит жизни, но ведь это здорово, что он хочет, чтобы я стала частью семьи, это мило.

– Ты правду ему сказала? Что справилась с переживаниями о Дэне, что, возможно, и не любила его вообще? Это правда?

– Ну конечно, правда. Я же говорила тебе то же самое и не один раз.

– Верно, – пробормотал Джексон. – Ты не устаешь это повторять.

– Я не собираюсь плакать только потому, что какой-то мужчина разлюбил меня. Мне дана жизнь, и я прекрасно ее смогу прожить сама. Впредь, если Эймос будет спрашивать у тебя про меня, можешь спокойно ему сказать, что он никаким образом не навредил мне и я абсолютно счастлива.

– Отлично, я скажу ему, что все в порядке.

– И что я счастлива.

– Ты уверена в этом?

– Сомневаешься? Я сказала «счастлива», и это значит, что я счастлива, – особенно меня радует тот факт, что мне поступают на счет деньги.

– Деньги приносят счастье? Ты начинаешь говорить в точности как отец.

– Что ж, возможно, он порой прав.

– Нет! – возмутился Джексон. – Не говори так, это не ты!

– Это новая я. Говорю тебе, я вижу новые горизонты и некоторые из них представляются мне очень привлекательными. Спокойной ночи, Джексон.

– Спокойной ночи, – сказал он, провожая ее взглядом.

* * *

Работа над проектом завершалась. К концу следующего дня Джексон был рад немного пройтись в одиночестве.

Будто завороженный, он медленно подошел к статуе Гора, вспоминая, как впервые ее увидел. Она была выше его более чем в два раза, острый клюв будто разрезал небо – очень внушительное зрелище.

Начало смеркаться. Вся съемочная группа уже готова была отправиться в отель, и скоро Джексон должен к ним присоединиться, но сначала нужно кое-что сделать. Повернувшись назад так, чтобы видеть над собой величественную статую, он начал говорить:

– Ты совсем как мой отец. Он никогда не хотел, чтобы его сыновья остались одни. Даже теперь, когда мы все уже выросли, он до сих пор не хочет принять то, что мы все независимы… «Сделай то», «сделай это», «женись на той женщине, которую я тебе выбрал»…

«Так женись на ней, – прошептал голос в его голове. – Ты ведь знаешь, что любишь ее».

– Ничего подобного!

«Ты влюблен в нее. Ты пытаешься не замечать этого, но пора взглянуть правде в лицо».

– Даже если это действительно так, уже слишком поздно что-то менять. Она держится на расстоянии, не подпускает меня ближе. С той ночи, когда я снова ее поцеловал, она стала держаться еще холоднее, хотя я хотел лишь отвлечь ее от неприятных мыслей об инциденте с Томми, только и всего.

«Не обманывай себя».

– Ну ладно, может быть, я и хотел чего-то большего. Но после всего случившегося она на меня даже не посмотрит.

«Не стоит так быстро опускать руки. Настал час, действуй».

Слова в его голове звучали отчетливо, Джексон мог поклясться, что слышал реальный голос. Молодой человек изумленно осмотрелся, словно хотел удостовериться, что не сходит с ума. Над ним по-прежнему молчаливо возвышалась статуя Гора.

– Ты что-то сказал? – обратился к ней Джексон.

Ответа не последовало.

Джексон отвернулся и побежал к автобусу. Сев внутрь, он притворился, что уснул, потому что не хотел ни с кем говорить. Он старался привести мысли в порядок, но тщетно.

«Не стоит так быстро опускать руки. Настал час…»

«Замолчи! – сказал он про себя призраку в его голове, – я сам приму нужное решение».

«Но ведь это и есть только твое решение».

«Что ты знаешь обо мне?»

«Что ты вообще знаешь о самом себе?»

К его облегчению, автобус затормозил. Они подъехали к отелю.

Уже внутри Эймос начал донимать его болтовней.

– То интервью, которое мы сняли: по-моему, все прошло просто замечательно! У меня появилась отличная идея – мы могли бы сделать еще несколько! – твердил Эймос.

– Пап, мы уезжаем через несколько дней.

– Но ты ведь можешь уговорить их остаться еще ненадолго. Мы должны это сделать. Потом будет уже поздно. Не время опускать руки, лови момент! – театральным голосом произнес Эймос.

– Что?.. Что ты сказал? – изумленно воскликнул Джексон.

– Я сказал «лови момент»! Моя жизненная позиция, которая помогла мне стать победителем во всем. Я думал, что ты ее прекрасно знаешь.

– Но ведь это не так уж просто, верно? – усмехнулся Джексон. – Сначала нужно понять, подходящий это момент или нет.

– Естественно, как же еще.

– И ты всегда можешь понять, что вот он?

– Знаешь ли, сильный человек сам может создавать такой момент.

– Ты правда способен на это? – пробормотал Джексон. – И даже не боишься пойти на риск? Ведь все может обернуться катастрофой.

– Если человек знает, что делает и как, то никакой катастрофы не произойдет.

– Иногда подобный принцип и правда работает, – заметил Джексон. – Но только в бизнесе, а жизнь ведь не строится на одних лишь деньгах. Есть вещи и поважнее.

– Я говорил тебе прежде, что правила ведения бизнеса действуют и в реальной жизни. Кажется, будто это не так, но как раз так и есть. Мужчина должен твердо стоять на своем.

– А как же риск, что все падет прахом? Как же риск упустить нужный момент?

– Тогда создавай еще один, другой. Никогда нельзя принимать поражение. Всегда добивайся своей цели.

На это Джексон не нашел что ответить. Этот диалог с отцом зашел слишком далеко. Слова Эймоса были так похожи на те, что Джексон якобы услышал в храме, что от осознания этого его бросило в дрожь.

Джексон сумел убедить себя в том, что это просто совпадение. Но ощущение тяжести на сердце так и не покинуло его.

Настала последняя ночь. На следующий день они должны были возвращаться в Каир. Последний ужин проходил в ресторане, все были в отличном настроении, смеялись и праздновали. Кто-то даже произнес тост за Гора и Хатхор, что привело всех в восторг.

Фрея смотрела на Джексона, который сидел на другой стороне стола, он веселился и наслаждался каждым моментом. Фрея призналась про себя, что Джексон невероятно привлекателен. Он был красивее всех мужчин за столом, и это заметила не одна она. Дебра то и дело не упускала шанса лишний раз улыбнуться ему, приобнять за плечо и невинно чмокнуть.