Ты мой или ничей - Энди Брок

Когда телефон сигнализировал о текстовом сообщении от Калисты, Лукас быстро прочел его и улыбнулся. Он позвонит ей позже. Когда у него будут хорошие новости для Эффи.

Сделка была успешно заключена, и они обменивались рукопожатиями с генеральным директором конкурирующей компании, когда их беседа приняла не очень приятный оборот.

– Так это правда? – испытующе глядя на Лукаса, поинтересовался Георгиос Пападакис. – Ты намерен выкупить весь ваш старый флот?

Лукас кивнул. Его не удивило, что Пападакис в курсе его планов, – он из них секрета не делал. Корабельная индустрия – отрасль узкая, в ней все друг друга знают, это сплоченный круг предпринимателей, которые знают друг о друге все или почти все.

– Да.

– Что ж, я восхищен твоим упорством, юноша. Однако купить корабли – одно дело, другое – найти партнеров, которые станут доверять Каланосу. Ведь ты и твой отец участвовали в скандальном деле.

– К вашему сведению, – Лукас изо всех сил старался сдержать гнев, – я и мой отец абсолютно невиновны. Контрабандой оружия занимался Аристотель Гианопулос. И очень скоро я смогу это доказать.

– Неужели? – Лукас отметил, что Пападакис не особенно удивился. – И как же ты собираешься это сделать?

– У меня свои источники. И чем дальше, тем больше появляется доказательств.

И это было не голословное утверждение. В добавок к признанию старого адвоката этим утром появилась новая информация. Полиции удалось накрыть крупный южноафриканский наркокартель, и во время расследования выяснилось, что именно эта преступная организация являлась получателем оружия, которое нелегально перевозилось на судне, принадлежавшем «Г&К Шиппинг». Эта поставка была последним делом, которое удалось провернуть Аристотелю.

Лукас как раз собирался слетать в Боливию, чтобы выяснить как можно больше подробностей. Он не знал, как много времени займет эта поездка, но его это не волновало. Он должен был довести дело до конца.

– Интересно… А дочь Гианопулоса как связана с твоим делом?

– Калиста Гианопулос здесь ни при чем!

– Нет? А я слышал как раз обратное, – возразил Пападакис. – Должен признать, что я удивлен. Я считал, что она тоже причастна, особенно учитывая то, что ты сказал. Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Так в этом все дело, а, Каланос? Или тут что-то еще? – Глаза старика маслено блеснули. – Попался в ловушку ее женских чар?

– Нет!

– О, ты был бы не первым, кого очаровала эта сирена, не сомневайся. Эта девушка – сама красота, я тебе скажу. Но вот тебе совет: будь с ней поосторожнее. Доверять любому из семейства Гианопулос рискованно. Если ты собираешься разоблачить ее отца, осмелюсь предположить, что Калиста будет спасать свою шкуру всеми правдами и неправдами.

– Я не нуждаюсь в ваших предостережениях, Пападакис, – для пущей убедительности повысил голос Лукас. – Я уже сказал, между мной и Калистой ничего нет.

– Если не брать в расчет маленькую девочку, конечно.

Лукас замер. Так он и про Эффи тоже знает!

– Ефимия? – Пападакис указал на бумаги, лежавшие между ними на столе, где было указано новое название корабля, приобретенного Лукасом. – Тут не надо быть гением, чтобы сложить два и два. Так династия Каланосов – Гианопулосов возрождается из пепла?

– Нет! – Сердитый рык Лукаса эхом отозвался от стен комнаты. – Семья Гианопулосов здесь ни при чем. – Это будет новая династия. Династия Каланосов.

Пападакис многозначительно посмотрел на Лукаса.

– Тебе ведь придется признать, что эта девочка – внучка Гианопулоса.

– Но она моя дочь! – Лукас вскочил, гневно сверкая глазами на старика. – А это значит, что ее фамилия Каланос! Вот все, что вам надо знать. Вам и всем остальным.

– Как скажешь. – Пападакис поднялся и дружески похлопал Лукаса по спине. – Я бы посоветовал тебе удостовериться, что все законно. Абсолютно все. По моему опыту, смешивать дело и удовольствие чревато разрушительными последствиями.

Лукас знал, что старик прав. Он вдруг вспомнил недавнее поведение Калисты. Эти ее напоминания о том, что Аристотель был дедом Эффи. Разговоры о том, как бы обнародованная правда о нем не повредила Эффи. Что ж, Ставрос Каланос тоже был дедом Эффи. Только вот Калиста об этом почему-то забыла. Не пыталась ли она все это время манипулировать им, чтобы он молчал о злодеяниях ее отца? Чтобы оставил всю вину на их семье? Не потому ли она провела с ним ту ночь?

Он вспомнил о ее недавнем сообщении и вдруг ужасно разозлился. На все эти ее благодарности за восхитительную ночь, поцелуйчики и улыбающиеся рожицы. Она его за дурака, что ли, держит?

Удалив сообщение, он нащупал в кармане маленький пакетик с локоном Эффи. И если прежде он сомневался и чувствовал себя виноватым за то, что собирался сделать, то осознание коварства Калисты развеяло все его сомнения.

И если ему требовались дополнительные доказательства того, что Калиста предала его, то неприятное утреннее происшествие стало вполне убедительным свидетельством ее вины.

Проведя десять трудных дней в Боливии, Лукас вернулся в Афины рано утром усталый, но довольный – он раздобыл информацию, которая была так нужна ему. Прежде чем вернуться на Талассу, он решил нанести неожиданный визит в компанию «Блю скай чартерс». Он уже собирался войти в офис, но его остановили громкие голоса, раздававшиеся из-за двери:

– У тебя нет ни единого шанса, парень. Такая крошка, как Калиста Гианопулос, на тебя даже не взглянула бы дважды.

Лукас замер, держась за ручку двери.

– О, ты так думаешь? Я тебе говорю, в тот день на яхте она явно давала мне зеленый свет.

– Размечтался!

– Не стоит недооценивать обаяния Тави, мой друг. Оно никогда не подводит.

– Да, конечно. Если уж на то пошло, она запала на меня. Взять хотя бы это ее «А не можешь мне показать хотя бы несколько узлов?». Подозреваю, ее интересовало нечто большее, чем мои навыки вязания морских узлов.

– Тогда, возможно, нам стоит заключить пари. Кто первый получит от Калисты поцелуй, тот и сорвет куш.

Трясясь от гнева, Лукас рывком распахнул дверь офиса, грохнув ею об стену. Нико и Тави вскочили. Лукас чуть подождал, пока с глаз спадет красная пелена, наблюдая, как парни, потея и краснея, стараются прийти в себя от его бурного и неожиданного появления. Затем объявил – четко и категорично:

– Вы уволены! Оба! Вон отсюда!

И даже теперь, в вертолете над Эгейским морем, приближаясь к Талассе, Лукас все еще испыты вал неукротимый гнев, который укрепил его решимость.

Калиста Гианопулос показала свою истинную суть и совершенно пала в его глазах. Все наконец встало на свои места. И теперь она узнает, каков на самом деле он, Лукас.

Шум приземляющегося вертолета заставил сердце Калисты сжаться. Он вернулся. Быстро захлопнув книгу и отложив ее в сторону, Калиста встала посреди комнаты, уперев руки в бока. Но минуты шли, а Лукас все не появлялся, она принялась ходить туда-сюда по комнате, нервно теребя легкую ткань своего сарафана трясущимися руками и чувствуя, как неуклонно поднимается ее кровяное давление.