Дочь Генерала. Книга 1 - Марина Кистяева

Халат бесцеремонно сдернули с её плеч.

Трусики – не в счет.

В те секунды Даша поняла лишь одно – бассейн никогда не казался ей настолько спасительным укрытием.

Как она оказалась рядом с ним, девушка не помнила. Сиганула в воду, точно за ней гнался сам черт.

Может, так и было…

После сауны кожа оказалась очень чувствительной к прохладной воде. Плевать… Лишь бы укрыться.

Повторный всплеск раздался через несколько секунд. Григорий не дал ей шанса на передышку.

Даша вынырнула, чтобы оглядеться. Провела рукой по лицу, стряхивая капли воды.

Григория нигде не было видно. Сердце екнуло. Значит, плывет под водой. Даша приготовилась. Те секунды, что она балансировала в воде, показались ей вечностью.

Что задумал хозяин дома?

Происходящее всё больше ей не нравилось. Сдаться? Позволить себя взять? Позабыв обо всех принципах? На неё накатило. Её лихорадило, появилось стойкое ощущение, что её загоняют в угол. Вроде бы и говорит, что не тронет, что не сделает ничего плохого, а при каждом удобном случае трогает. Мало того, что трогает! Его глаза красноречивее любых слов!

На Дашу никогда никто так не смотрел. Пронзительно. Жадно…

Даша терялась, уже не понимая, как себя дальше вести.

Ей хотелось кому-то довериться. Рассказать, что происходит с ней. Знать, что она не одна. Что есть, на кого опереться.

Но Григория она не знала. Абсолютно. Кто он. Чем занимается. Откуда такой дом в глуши.

Он вынырнул рядом с ней, как Даша и предполагала.

Высокий. Сильный. Мокрый.

И сразу же его рука легла на её талию.

– Тебе не убежать от меня, Снегурка.

Он настойчиво притянул её к себе.

Даша охнула. Её обнаженная грудь распласталась о его грудь.

Слишком близко.

Слишком интимно.

Она не готова…

Нет!

Она ещё не отошла от его действий, как услышала твердый приказ:

– Обними мой торс ногами.

Девушка пискнула и уперлась руками ему в плечи, пытаясь оттолкнуть.

– Даша, – прорычал мужчина, сверкнув глазами. – Обними.

ГРИГОРИЙ

Она напоминала ему испуганную лань. Вроде бы и бежать надо, сломя голову. А куда?

Правильно, зараза ты этакая, никуда.

У Седого сместилась планка. Крышу сорвало.

Он искренне надеялся на свою выдержку. Всё-таки не мальчик. Видел в сексе многое. Женской вагиной его не удивишь.

Так он, наивный, думал.

Ему надо было уйти. Ведь знал, идиот, что если увидит Снегурку распаренной, с помутневшим взглядом, такую доступную, мягкую, не выдержит. Самоуверенность дала сбой, подвела его. Какой на хрен дорогой парфюм? Самый лучший афродизиак – естественный запах кожи. Розовой, безумно притягательной с едва различимыми капельками, что остались после парной.

Он не мог не прикоснуться.

А уж когда увидел мокрые трусики, которые ничего не скрывали! Обозначили красивые губки, щелку между ними, показали тонкую полоску волосков. Желание огненной лавой опалило пах. Член дернулся, яйца заломило с невероятной силой. Хоть доставай и дрочи. Он, долбанный маньяк, даже представил эту картину – как кончает Даше на живот и на грудь. Или на губы…

Его останавливало лишь одно – что она девственна.

Даже возникла идея – проверить. Так ли… Или его дурачат? Потому что если Снегурка соврала, расплата будет неминуемой. Он плюнет на все. На свою жизненную позицию не обижать женщин. Хотя некоторых и учил. Когда вступают во взрослые игры, надо уметь просчитывать ходы.

Стоит проверить. Определенно.

Потому что…

Он поймал Дашу в бассейне. Она с такой прытью сиганула, что он даже не успел рассмотреть её тело.

Тот момент, когда раздевал, не в счет.

Она снова попыталась его оттолкнуть. Уперлась ладонями, не понимая, что сопротивление только подогревает его страсть.

Доступная… Красивая. И в его руках.

Почти голенькая.

С ума сойти.

– Перестань вырываться. Хватит. Ты уже в моих руках, Даш. Будешь сопротивляться, разозлюсь. Тебе хочется находиться в компании злого мужика? По глазам вижу – нет. Поэтому делай, как я говорю, и всё будет хорошо. Не собираюсь я тебя тут трахать. Я только потрогаю. И да, тихо… Тихо, я сказал. Трогать буду. Сопротивляйся или нет… Тут тебе решать.

Она как-то разом перестала отталкивать его от себя. Лишь глаза распахнула ещё шире.

– Умница моя, – он едва ли не замурлыкал от накатившего удовольствия. – А теперь ножки закидывай. Хочу тебя чувствовать.

Время потекло медленно, растворяясь на слегка колышущейся от их движений воде. У самого Гриши всё вибрировало внутри. Прожженный циник и любимец женщин, что сидел в нем, искренне не понимал, почему он не может отодвинуть тонкую полоску никчемных трусиков и насадить желанную девочку на себя. По самые яйца. До упора.

Даша послушалась его. Крепче уцепилась за плечи. Сначала закинула одну ножку, потом вторую. Гриша сразу же подхватил её под попу, собственнически распластав пальцы.

Девушка прикрыла глаза и слегка откинула голову назад, не понимая, что тем самым сильнее провоцирует его, подставляя шею для поцелуев.

Или всё она понимала?

Гриша сжал зубы. Она дождется!

И одновременно с бушующей разрывающей его на части похотью приходило четкое осознание, что он не хочет её обижать. Никак. Она и так ни в какую не хотела подпускать его близко, всё время сопротивлялась. Будь её воля, она давно бы уехала из этого дома. Он, конечно, нашел бы её, и они поговорили бы иначе. Пока же нужно исходить из того, что имеется.

Нет, не обидит. Как бы ни хотелось…

Он наклонил голову и впился губами в нежную кожу шеи. Даша ахнула. Громко, словно у неё разом закончился воздух в груди. По позвоночнику Седого пронесся электрический разряд, член дернулся сильнее, просясь в уютное теплое местечко, которое как никогда ранее находилось в соблазнительной близости.

Нельзя…

Зимин скользил губами, трогал, ласкал, ловя малейший отклик девочки. А он был! И сильный! Унося его за черту, где разум уступал эмоциям. Снегурка затрепетала в его руках, задрожала, и даже на мгновение Седому показалось, что она прильнула к нему плотнее. Ноготки вонзила в плечи – факт. И если в отношении любовниц он был категоричен и сразу же пресекал подобное, его раздражало, когда его пытались пометить якобы в неконтролируемом порыве страсти, Даше он позволил.

Ему, черт побери, даже понравилось! Зато появилась возможность ответить.