Юлий Цезарь. Жрец Юпитера - Майкл Грант

Однако Габиний совершил серьёзную ошибку и вызвал опасное неудовольствие сословия римских всадников, державших Сирию в финансовых тисках. Он пошёл на слишком серьёзные уступки коренному населению Сирии, в результате чего был обвинён в получении взяток, в том числе и от царя Египта. Вернувшись в Рим, Рабирий во всеуслышание заявил, что он человек бедный; но поверить в это было чрезвычайно трудно. И его, и Габиния подвергли судебному преследованию за получение незаконной прибыли. Цицерон ненавидел Габиния, так же как его товарища, консула Пизона, за то, что они не захотели предотвратить его высылку; ещё недавно он называл Габиния «предателем и вором, женоподобным танцором в кудряшках». Но теперь обязательства перед триумвирами вынуждали его забыть свою давнюю ненависть и выступить в защиту Габиния, правда безуспешно. Рабирий, которого Цицерон защищал с большим успехом, очевидно, передал Цезарю свои неудовлетворённые долговые леки к Египту. Вполне естественно, что Цезарь поддержал Рабирия, поскольку причиной его долгов было то, что пятью годами ранее именно Цезарь приложил руку к расходованию полученных в Египте сумм. Кроме того, если Рабирий обеднел не настолько, как хотел представить, а это вполне вероятно, он мог передать Цезарю не только невостребованный долг, но и значительную сумму денег сверх того.

Тем временем Цезарь возвратился из Цизальпинской в Нарбонскую Галлию раньше, чем обычно. Это было вызвано угрозой вторжения с Востока, которая давала ему возможность снова схватиться с германцами. Два многочисленных германских племени, усипеты и тенктеры, при содействии нескольких галльских племён пересекли Рейн в районе Вестфалии и, перемещаясь на запад и на юг, направили Цезарю просьбу предоставить им земли на левом берегу реки. Вместо этого он предложил им территорию на правом берегу, якобы забыв о том, что эти земли уже заняты другими племенами, союзниками Рима. Перемирие, заключённое для ведения дальнейших переговоров, было прервано атакой конницы. Цезарь, справедливо или несправедливо, обвинил в этом германцев. Кроме того, германцы разбили галльскую конницу, хотя численный перевес (шесть к одному) был на стороне римлян. Когда же вожди и военные командиры германцев в полном составе явились к Цезарю с извинениями, он приказал арестовать их всех, напал на их лагерь и полностью уничтожил все два племени.

«В лагере было также множество женщин и детей, — отмечал Цезарь, — так как, оставив дом и перейдя Рейн, германцы взяли с собой свои семьи. Они бросились бежать во всех направлениях, но их настигла конница, направленная специально для этой цели».

Оказавшись в тупике у слияния Рейна и Мозеля, истощённые люди были убиты или утоплены. Это был настоящий геноцид, число погибших приближалось к 430 тысячам. Утверждали, что римляне потеряли только одного человека.

Впоследствии претор-элект Катон заявил в сенате, что Цезарь за учинённую резню заслуживает не благодарственных богослужений, а сурового наказания. Он настаивал на том, чтобы выдать Цезаря врагу в качестве акта искупления. Негодование Катона было вызвано причинами не столько чисто гуманитарного характера, сколько политическими. Одна из них — традиционная ненависть консерваторов к Цезарю, а вторая — приверженность старой политике, направленной против аннексий новых территорий. Но главным поводом для своих обвинений Катон выбрал чисто религиозный аспект. Он утверждал, что Цезарь нарушил основы веры и это навлечёт на страну проклятие, и настаивал на необходимости сделать всё возможное, чтобы проклятие пало не на Рим в целом, а только на виновника событий.

«Если и нужно благодарить богов, — говорил он, — так это за то, что они не дали безумию, охватившему командира, заразить его солдат, и за то, что спасли Рим от возмездия».

Предложение о выдаче правителя врагам на основании причин религиозного характера было внесено не впервые: совсем недавно с подобным предложением относительно тестя Цезаря выступил Цицерон. Разумеется, ни одно из этих предложений сенат не принял. Такая же участь постигла требование о создании комиссии для проверки необходимости непрерывной военной экспансии, которую осуществлял Цезарь. Но Катон был одним из немногих людей, чьи оскорбления ранили Цезаря, и он написал сенату письмо, в котором яростно опровергал доводы Катона.

«Несомненно, что без устрашающего примера расправы над германскими ордами, — утверждал Цезарь, — восстания в Галлии никогда бы не прекратились и достигнуть стабильности на завоёванных римлянами территориях было бы невозможно».

Катон опроверг его аргументы, и соответствующий пассаж в «Комментариях» Цезаря, в котором вина за учинённый произвол целиком возлагается на германцев, возможно, явился результатом этой словесной борьбы.

Не успели ещё римляне обсудить и осудить зверства, сопровождавшие военные действия армии Цезаря против германцев, как он значительно усилил свои позиции, совершив ещё два весьма впечатляющих подвига. Первый — наведение моста и переправы через через Рейн. Предлогом для этого эффектного броска явилось бегство остатков конницы усипетов и тенктеров на восточный берег. Бежавшие отряды не принимали участия в битве, поскольку занимались фуражировкой. Они перебрались на восточный берег и спаслись бегством. Тем временем Цезарю за 10 дней удалось заготовить древесину и построить мост длиной около 1,5 тысячи футов и шириной 40 футов. Мост был наведён в окрестностях одного из современных городов — Кобленца, Андернаха, Кёльна или Ксантена. Впервые берега такой широкой, быстрой и глубокой реки были соединены мостом. Но, перебравшись на другой берег, Цезарь добился довольно скромных результатов. Он не нашёл там противника и после 18 дней пути повернул назад, перешёл на западный берег по мосту, а затем разрушил его. Тем не менее переход через Рейн сослужил Цезарю хорошую службу: он достойно конкурировал с подвигами Помпея в неразведанных странах и привёл римлян в неописуемый восторг. Кроме того, он стал хорошим предостережением соседям галлов — Рим ожидал от них такой же покорности, как и от недавно завоёванных народов. Поход Цезаря доказал, что римскую мощь не сможет остановить никакая естественная преграда.

В том же 55 году до н. э. произошло ещё более сенсационное событие: Цезарь преодолел не просто реку, пусть широкую и быструю, а, по словам Цезаря, океан, омывающий всю известную римлянам землю. Цезарь уже плавал во внешних морях, когда правил Дальней Испанией. Идея экспедиции в Британию могла зародиться у него и тогда, и позже, когда он строил суда на Луаре, чтобы использовать их против венетов в Бретани. Венеты обладали монополией на торговлю с Британией, но Цезарь не смог получить у них никакой надёжной информации об этой земле. Он также не добился никакого успеха, засылая туда шпионов и посредников. Когда король галлов и один из союзников Цезаря, Коммий из Атребата (Аррас), по его настоянию пересёк пролив, он был задержан местными жителями. Римский разведчик, направленный Цезарем за достоверными сведениями, в течение пяти дней пытался высадиться на неприветливом британском берегу, но потерпел неудачу. Существовали самые разные мнения об этой неизвестной стране. Некоторые считали её просто плодом фантазии, другие же признавали её существование и уверяли, что богатства Британии неисчислимы. Сам Цезарь, подобно многим другим, надеялся, что оттуда можно будет неограниченно черпать золото, серебро и даже жемчуг. В 70-х годах до н. э. территории на юго-востоке Британии постепенно заселялись перебравшимися с континента белгами, племена которых в то время только начали объединяться в большие союзы. Цезарь обвинил белгов в том, что они помогали его врагам — восставшим галлам. Трудно сказать, насколько это соответствовало действительности, но убежище бежавшим галлам они предоставляли.