Толлеус, искусник из Кордоса - Дмитрий Коркин

Толлеус разгадал тайну, но от этого легче не становилось: он не мог управлять «Оком» подобным способом. Чародеи всю жизнь обучались самоконтролю и работе с аурой. Самое обидное, что, похоже, выдающиеся способности тут не нужны, раз уж работать с «Оком» получается даже у мальчишки-помощника. Однако почему-то у старика возникают проблемы, даже несмотря на годы тренировок. Может, как раз в этом все дело и во всем виноваты какие-то особенности обучения в Академии?

Нет, конечно, можно с помощью посоха вытянуть аурный щуп – точь-в-точь как Толлеус делал совсем недавно, и управлять «Оком» напрямую. Это не по-чародейски, но работать будет. Вот только ограничений у такого метода слишком много. И самое серьезное из них – всегда придется делать это лично, концентрируя внимание только на управлении. Да и постоянно контролировать эмоции в угоду капризному чародейскому созданию – извините, увольте! Очень жаль, но дорогая игрушка себя не оправдала. Старик уже собрался убрать камень с глаз долой, но замешкался: одна вещь не давала ему покоя. Вот только какая именно?

Додумать мысль он не успел. Взгляд невольно зацепился за яркое пятно солнца, просвечивающего через потолок шатра. Полдень! Вот-вот начнутся выступления големов. А старик совсем забыл послать Оболиуса за билетами. Просидеть день в Палатке и не сходить на Турнир – это непозволительная роскошь.

– Где же Оболтус? – задался вопросом искусник, вскакивая с соломы и снова включая поиск метки.

В этот раз ответ пришел слабый. Очевидно, паренек находился не близко. Сердечко можно даже не пробовать: совершенно понятно, что рыжий помощник сейчас не прибежит со всех ног на зов.

– Ишь как я его напугал! Эдак пацан совсем сбежит. – Толлеус почувствовал легкую вину. Надо как-то успокоить парня.

Если бы старик знал координаты рыжего недоросля не приблизительно, то можно было бы кинуть туда искусную нить и передать по ней голос – тут не требуется плетение связи. Канал получится односторонний, но это уже мелочи. Беда в том, что определить точно координаты метки можно, только сделав запрос одновременно с трех удаленных друг от друга точек. Иначе появлялась погрешность.

Подстегнутое обстоятельствами воображение старика подсказало выход: если метка не двигается, то запросы можно сделать с разных мест по очереди, а не одномоментно.

Толлеус потратил целых десять минут, чтобы узнать координаты. А потом еще пришлось уговаривать невидимого парня вернуться, причем без гарантии того, что адресат слышит. Однако искусник все сделал правильно. Лишь только он пообещал взять Оболтуса с собой на Турнир, метка пришла в движение.

К тому моменту когда Толлеус вывел Паука из шатра и загнал его на телегу, из конюшен примчался Оболиус. Он сноровисто запряг лошадей, и повозка, подпрыгивая на кочках, покатила к арене. Старик разом убил двух зайцев: и не оставил голема без присмотра, и решил проблему отсутствия билетов. Он стал править не к трибуне, а поехал с противоположной стороны арены, где собирались чародеи, выступающие сегодня. Дюжие молодцы, взглянув на метку участника, приветливо распахнули перед ним ворота, и искусник оказался на территории комплекса. Поставив телегу так, чтобы никому не мешать и не мозолить глаза, Толлеус и Оболиус приготовились к зрелищу. Место с противоположной от трибуны стороны, конечно, далеко не элитное. Впрочем, трибуна все равно переполнена, так что выбирать не приходится.

«Вот когда пригодилось бы «Око». А теперь придется довольствоваться своими глазами», – с сожалением подумал старик. Конечно, возможность использовать конструкт все-таки имелась – часа не прошло, как кордосец придумал способ. Но искусный посох – не какой-то там амулетик для управления чародейскими игрушками. К тому же не хотелось делать это на людях.

Сегодня управляемые големы будут соревноваться в скорости. Это не вчерашние ужимки человекообразных болванов на потеху публике. Это уже серьезно.

Турнир должен был вот-вот начаться. Ревели трубы, шумели зрители. Участники-големы выстраивались друг за другом согласно неведомому порядку, а участники-чародеи занимали места по краям дороги.

Старик предполагал, что беговые големы похожи на лошадей. Однако в основном это были уже знакомые ему неуклюжие двуноги. Лишь один из них обладал другой формой, с натяжкой, но все же напоминая резвого скакуна. Он как раз неспешно топал к своему месту в колонне. Толлеус поискал взглядом его чародея и сразу же нашел. Тот плелся позади собственного творения, которое полностью повторяло движения хозяина. Да-да, чародей-поводырь ковылял, согнувшись в три погибели и упираясь в землю двумя поленьями, зажатыми в руках, как будто это была вторая пара ног. Очевидно, оробосцы как-то ассоциировали себя со своими големами.

Эта идея нашла свое подтверждение, когда раздался звук горна и Турнир начался. Стена несуразных фигур дружно качнулась вперед, а следом побежали чародеи. По сути, големы лишь повторяли движения хозяев. Толлеуса даже смех пробрал. Ладно юнцы, но вот, высоко задирая ноги, бежит старец, убеленный сединами, а полы кафтана развеваются за спиной. Несолидно, дорогие соседи!

Впрочем, побежали не все. Группа из пяти чародеев постарше сгрудилась на арене, управляя своими творениями как-то по-другому, без ненужных движений.

Когда Турнир начался, старик приготовился увидеть нечто удивительное. Однако его ждало разочарование. Никаких умопомрачительных скоростей. В самом лучшем случае големы двигались со скоростью чародеев, несущихся следом. И даже там, где голем за счет большего размера ног делал более длинный шаг, он терял время на поворотах – у хозяев не получалось правильно отслеживать местоположение свое и своего питомца. Зачастую големы в такие моменты спотыкались, сталкивались и даже падали под рев трибуны.

Четвероногий голем, которого Толлеус представлял победителем, плелся в числе последних. Оказывается, много ног ему нужны не для стремительного бега, а чтобы легче держать равновесие. Его поводырь ковылял сзади со своими поленьями, вызывая улюлюканье и смех.

Впрочем, пятерка големов, ведомых корифеями с арены, выгодно отличалась в этом плане от своих неуклюжих товарищей. Они бежали быстро и элегантно, как настоящие спортсмены. Сразу было понятно, что соревнуются они только друг с другом и победит один из них.

И все же Толлеус с удивлением понял, что его Паук вполне мог потягаться в скорости с оробосскими творениями.

– Эх, кто же знал, – с обидой заворчал он так громко, что даже Оболиус отвлекся от зрелища и обернулся. Такая вот ирония судьбы: есть возможность победить, но нет возможности участвовать. Увы, подавать заявление на «Длинную милю» уже поздно.

Зуд неудовлетворенности был так велик, что искусник все же решил привлечь внимание к своей персоне, поборов природную скромность и пожертвовав маной, которой и так не хватало. Двигало им не тщеславие, просто нужно показать оробосцам, что кордосцы тоже могут, когда захотят… Другого случая, наверное, не представится. Так пусть знают.

Спустившись с телеги и потихоньку сгрузив голема, бывший настройщик строго-настрого наказал Оболтусу сидеть здесь, а сам направился к арене. Внешний край дорожки был огорожен заборчиком, и тут никого не наблюдалось, кроме редких фигур не то судей, не то кого-то из обслуживающего персонала.