Все равно будешь моей - Джанис Мейнард

Теперь она стала серой, похожей на привидение, плотно сжала губы, взгляд потемнел, как небо перед грозой.

– Я не желаю говорить о Кевине.

Кирби расстроенно покачал головой:

– Конечно. Ты никогда этого не хочешь. Это проблема. Именно поэтому с тобой случился тот эпизод на прошлой неделе. Пора пережить это и идти дальше.

Кристофер подумал, что сейчас она убежит, как лань, загнанная охотниками в тупик.

Не задумываясь, он встал между близнецами. Ситуация грозила обостриться еще больше, и он боялся, что кто-то из них может наговорить такого, о чем потом пожалеет. Кристофер никогда не простит себе того, что его поездка стала причиной ссоры между родственниками.

– Кирби, достаточно. У Элеоноры выдалась непростая неделя.

Он аккуратно извлек проспект из ее рук.

– Почему бы тебе не уложить Эмори? Он уже почти уснул на своем стуле. Тебе бы тоже не помешало отдохнуть.

Она лишь покачала головой, избегая встречаться с ним взглядом:

– Я уезжаю. Вот только соберу наши вещи.

– Черта с два ты уезжаешь, – ощетинился Кирби. – Ты ставишь под вопрос мою профессиональную репутацию. Тебя выписали потому, что я дипломированный врач. Кристофер обещал заботиться о тебе.

– Ты не можешь держать меня здесь в заложницах.

– Так будет еще по крайней мере неделю. Только после обследования, когда доктора решат, что ты полностью восстановилась, сможешь делать все, что пожелаешь. До этого момента ты останешься здесь! Разговор окончен!

– Ненавижу вас обоих.

– Разговор вышел так себе.

Угрюмое выражение лица Кирби как нельзя лучше передавало настроение Кристофера.

– Очевидно, она очень любила мужа.

– Да, думаю, так и было. Но она не может горевать вечно. Это вредно.

– Каждый переживает горе по-разному. Когда исчез мой отец, мы ничего не понимали. Месяцами ждали, чтобы он вернулся. Позже постановлением суда его объявили мертвым. Мама держалась, у нее осталось семеро детей. Я был слишком мал, чтобы в полной мере осознать, через что ей пришлось пройти. Но каждый раз, когда вспоминаю это время, в памяти всплывает ее лицо, улыбка. То, как крепко она нас обнимала, обещала, что все наладится.

– Я чувствую, что подвел сестру, а должен был поддержать, когда Кевин погиб.

– Тебе было нелегко. Настало время мне помочь ей.

Кирби не стал задерживаться надолго. Кристофер остался в одиночестве и злился на себя. Складывалось впечатление, будто над домом повисло грозовое облако. Непонятно, почему он чувствовал присутствие смерти.

Элеоноре было тяжело потерять Кевина. Наверняка они сегодня разбередили не успевшую зарубцеваться рану. Когда она узнала о планах Кристофера, расстроилась. Она страдала и мучилась. Ему хотелось утешить ее. Но сейчас он последний, кого бы она хотела видеть.

День тянулся невыносимо долго. Кристофер не позволял себе никуда уходить. Возможно, чтобы помочь с ребенком. Возможно, поухаживать за Элеонорой, если конфликт вызовет рецидив.

Кирби поправился физически и душевно, и Кристофер подумал, что Элеонора могла сбросить тяжкую ношу. В течение многих месяцев ей приходилось быть сильной за двоих. Это колоссальное давление. Теперь ее брату лучше, а вот она расклеилась.

Каким будет его следующий шаг? Он не любил ждать у моря погоды. Ему нравилось продумывать свои дальнейшие действия. С Элеонорой это трудно. Она буквально пряталась от него вместе с ребенком. Возможно, это глупо, но каждый час он подкрадывался к ее комнате и прислушивался, что происходило за дверью. План заключался в том, чтобы дождаться, когда она уложит малыша. Но вот гуканье утихло, и он просунул голову в дверь, чтобы убедиться, что Элеонора ни в чем не нуждается.

Она лежала в постели, свернувшись клубочком, и дремала, положив руку под щеку. Он неслышно притворил за собой дверь и ушел.

Сквозь неплотно прикрытые веки Элеонора видела, как Кристофер заглянул в спальню. Проследила за тем, как он ушел. Как это ни глупо, но она просто не могла заставить себя лечь в постель, где они занимались любовью.

Он предал ее.

Поделись она этой историей с кем-то посторонним, ей наверняка бы сказали, что она излишне драматизирует ситуацию. Тем не менее ее можно понять. Она полностью доверилась Кристоферу, пусть он этого и не знал. Узнать о восхождении стало для нее настоящим ударом.

Ей хотелось накинуться и бить его кулаками в грудь. Правда, Кристофер не обязан отчитываться перед ней. Он свободен в своих мыслях и поступках и знает, что они с Кирби здесь проездом.

И почему его должны волновать ее опасения?

Однако она почувствовала болезненный укол в сердце. Можно умолять Кристофера не делать этого. И даже если она признается ему в своих чувствах, это ничего не изменит.

Игнорировать его было бы проще, если бы ее не вынудили жить с ним под одной крышей. К пяти часам стены комнаты начали давить на нее. Эмори закапризничал, его невозможно было успокоить. Кроме того, они оба проголодались.

Элеонора сдалась. Переодевшись, отправилась на поиски хозяина, нашла его на крыльце. Кристофер сидел, закинув ноги на перила и заведя руки за голову.

Она подсадила Эмори на бедро.

– Извини, что вышла из себя. Ты взрослый человек и вправе сам принимать решения. У меня нет права осуждать тебя.

– А прошлая ночь?

– Что? – Она силилась выглядеть спокойной.

– Когда мужчина и женщина делают то, что делали вчера мы, у них автоматически появляются некие права.

– Мне так не кажется. Нам было любопытно. Мы хотели узнать, что из этого получится.

– И что же получилось?

Его глаза потемнели. Он казался встревоженным.

Элеонора старалась подбирать слова как можно тщательнее.

– Послушай, мы друзья, почти семья, и я…

– Ты – сестра Кирби, а не моя. Я хотел тебя, Элеонора, и по-прежнему хочу. Даже если ты все еще любишь другого мужчину, а если просто убиваешь со мной время до отъезда…

– Утром ты мне такого не говорил.

– А мы вообще разговаривали?

– Чего ты хочешь от меня?

Кристофер покачал головой:

– По всей видимости, того, чего ты никогда не сможешь мне дать. Будем думать, что прошлая ночь стала ошибкой. У тебя и без того полно проблем. Мне тоже непросто. Вместе нам только хуже, а жизнь слишком коротка, чтобы проживать ее несчастными.

– Куда ты собираешься?

Кристофер ушел, не сказав ни слова на прощание.

Он не знал, как себя вести с Элеонорой. Раньше он никогда не сталкивался с такими проблемами, встречаясь с женщинами. У него была отлаженная схема – заигрывай, соблазняй, укладывай в постель. Но только теперь он понял, как мало значили для него те отношения. Он никогда не изменял женщинам, с которыми старался построить мало-мальски стабильные отношения. Когда же наступало время расставания, старался делать так, чтобы не оставлять после себя разбитое сердце.