Рыцари и сеньоры (сборник) - Алексей Котов

— Видишь ли, в чем дело, родной мой… — Люба не спеша села и, прежде чем продолжить, долго смотрела в окно. — Ты держишь в руках не совсем обычную книгу. Иногда мне кажется, что они вырывают из них по одному листу и пишут с него толстые докторские диссертации. Правда, при этом они меняют вечное «Бог» на земное «человек».

Я поинтересовался кто это «они».

Люба улыбнулась в ответ:

— Тебе пока рано об этом знать… Впрочем, дело даже не в твоем возрасте, а в том, что ты все еще склонен к отвлеченной софистике. Да-да, и не спорь, пожалуйста!.. А пока запомни только одну старую истину «Знание о знании есть знание, а знание о любви — ничто».

Дни текли за днями и ничто не предвещало беды… А потом произошло то, чего я боялся больше всего на свете — Люба умерла. Она возвращалась с работы одна и на нее напали два пьяных выродка. Любу дважды ударили ножом в живот…

Люба лежала в реанимационной палате больницы «скорой помощи» и медленно, мучительно умирала. Мир сузился для меня до двух взаимоисключающих чувств: животной ненависти и страха. Сидя у постели Любы, я боялся взглянуть на ее лицо. Я боялся увидеть ее другой — уходящей от меня… И я гнал этот страх. Так исчез теленок уже давно превратившийся в работящего быка и вместо него появился зверь, зверь не знающий и не желающий знать ни намека пощаду. Я хотел только одного: найти ее убийц. Моя бездумная драка с местными ребятами в пионерском лагере была только бледной тенью моей теперешней ненависти, потому что теперешний зверь внутри меня был другим — хитрым, расчетливым и хладнокровным. Зверь мог терпеливо ждать, улыбаться и даже болтать о пустяках. Он предложил немалые деньги местной шпане и уголовным авторитетам, если они помогут отыскать ему двух парней, один из которых одет в тяжелую, немного старомодную куртку из грубо выделанной «чертовой кожи». Если бы я нашел этих подонков раньше милиции, у них не было ни одного шанса на легкую смерть.

Меня гнала вперед ненависть примерно так же, как гонит вперед жажда умирающего в пустыне. Наш знакомый майор милиции Сашка Спесивцев чувствовал это и пытался меня остановить. Я молча выслушал его и не стал возражать. Потом, я думаю не без участия Сашки, со мной пытался договориться местный уголовный авторитет — те двое бандитов были обычными отморозками и у них были счеты с уголовной средой. В сущности, они были обречены и без меня. Но я опять молчал…

Меня позвала к себе Любочка. Она сильно похудела и осунулась. Я сел рядом…

— Ну, как ты?.. — улыбнувшись, спросила Люба.

Врачи сделали ей сильный обезболивающий укол, и она страдала уже не умирающим телом, а сердцем и душой.

Я молчал.

— Глупенький!.. — Любочка рассмеялась. — Ах, какой же ты глупенький!.. Посмотри на меня, однолюб ты мой… Не бойся.

Я не мог выполнить просьбу Любочки. Это был уже не страх, а какой-то отчаянный и яростный протест против смерти. Любочка, моя Любочка, которая стала уже частью не то что моей жизни, а меня самого, уходила…

— Ты знаешь, а я ведь всегда очень сильно боялась тебя, — по-прежнему улыбаясь, сказала Любочка. — Странно, правда?.. А теперь я расскажу, почему я полюбила тебя… — она замолчала и тронула меня за руку. — Ты поймешь, ты должен понять, потому что от этого очень много зависит.

Теперь слушай… Я благодарна тебе за то, что ты не стал богатым, и у тебя не поехала крыша от изобилия денег. Я благодарна тебе за то, что ты всегда защищал меня от нищеты, и я так и не узнала что такое бедность… А еще я благодарна тебе за то, что ты никогда не ходил передо мной в семейных трусах, зевая и почесывая волосатое брюхо… — Люба снова улыбнулась. — Помнишь наш пионерский лагерь?.. Ты был тогда прав, я была самой отчаянной стервой… Прости, но это жизнь. Она казалась огромной, и я хотела взять от нее все.

Тебя я увидела раньше, чем мы познакомились… Ты со своим другом брал направление в лагерь в райкоме комсомола. Я уже знала, что мне предстоит поехать туда же. Не обольщайся, очаровательный мой!.. Тогда ты не произвел на меня никакого впечатления.

Второй раз я увидела тебя уже на вокзале. Ты сидел на скамейке и ел пирожки… Познакомится с кем бы то ни было, для меня никогда не составляло труда. Я не люблю скучать в дороге… Но вдруг я поймала себя на мысли, что мне очень интересно смотреть на тебя издали. И я никак не могла понять, почему мне это интересно.

Ты закончил с пирожками и осмотрелся по сторонам. Знаешь, что меня больше всего поразило в твоих глазах?.. Чувство какого-то удивительно светлого покоя…. Оно было настолько огромным и теплым, что я улыбнулась помимо воли. Я вдруг поняла, точнее, приняла и почувствовала сама, как тебе уютно и безмятежно на душе. И это был целый мир!.. Мир огромный, до пронзительности живой и полный тайн, как в детской сказке… Смешно!.. Я вдруг поняла, что все вокруг меня — стены вокзала, спешащие куда-то люди — и то, что во мне самой — моя память, желания и даже мое собственное я — уже не имеют никакого значения. Я словно держала твой мир на своей ладони и, очарованная, любовалась им. Конечно же, это было полное безумие, но оно… я не знаю как сказать… Я просто не могла оторваться от него! Правда, ты сам ты был мне не очень-то интересен… Да, я радовалась вместе с тобой, но совсем, ни капельки не жалела тебя… Я радовалась как вор, который рассматривает чужую жемчужину, ту, которую он собирается украсть. Уже тогда я решила закружить тебе голову. Очередное маленькое приключение могло оказаться довольно забавным и жестоким.

Я так и не подошла к тебе на вокзале… Мне нужно было подготовиться и разыграть маленький спектакль. И все прошло отлично! В первый вечер ты послушно пошел за мной. Ты молчал, а я говорила, и всеми силами пытаясь околдовать тебя. Я была просто в ударе, правда?.. Потом ты полез со своими дурацкими и неумелыми поцелуями… Помнишь, как я расхохоталась?.. Я взяла тебя за уши и поцеловала в нос. Именно так, чтобы ты обиделся и понял, кто у нас главный. Но я никогда бы не подумала что ты такой сильный… Как медведь! Ты целовал меня силой, а во мне горело только одно женское и кошачье желание — до крови расцарапать тебе лицо. А потом я просто испугалась, что ты задушишь меня. Драку с тобой пришлось отложить…

Ночью мне пришла в голову мысль: а может быть выйти замуж за этого дурачка?.. Я рассуждала следующим образом: он неплохой парень и если не забывать вовремя дурить ему голову, то из него может выйти преданный муж. Ты ведь и в самом деле однолюб, правда, солнышко мое?.. Но о своей преданности я совсем не думала… Мне было уже за двадцать и я понимала, что пора бы, наконец, прибиться к какой-нибудь конкретной и домашней постели.

Позже, через день или два, я снова испугалась тебя и уже по-настоящему. Я вдруг поняла, что, имея над тобой чудовищную власть, в сущности, я не имею никакой. Я могла заставить тебя нервничать, могла заставить пойти за собой куда угодно, могла заставить ревновать до безумия, но ты… Непрошибаемый мой, какая чудесная сила хранила тебя от моих колдовских чар?! Ты оказался сильнее меня, и я никак не могла понять почему. Ведь тот мир, тот чудесный покой, та светлая жемчужинка внутри тебя, все то, чем я любовалась там, на вокзале, были так беззащитны!..