Королева и лекарь - Эми Хармон

Яндарианская саванна славилась своими львами, и, хотя отряд до сих пор не встретил ни одного, никому не хотелось искушать судьбу. Кровь вольгар была зеленой, а тунги воняли хуже гиен, но Кель откуда-то знал, что львы не побрезгуют и таким угощением. К тому же Сангина кровь была самой обычной, красной, и пролилось ее уже немало.

Кель подхватил женщину на руки и поспешил по сухой траве обратно к деревьям, где они с Сашей целовались, кажется, целую вечность назад. Солдаты устремились следом.

– Нужно ее исцелить, – отрывисто сказал Кель. – Иначе львы увяжутся за нами, как бы далеко мы ни ушли.

Он старался не думать о том, сколько крови она потеряла, старался не замечать, что его рубашка насквозь промокла там, где он прижимал к груди ее безвольное тело.

– Ждите за деревьями, – велел он, добравшись до места. – Половина отряда остается здесь, половина ищет лошадей.

Раздобыв нож, чтобы разрезать на Саше платье, и флягу, чтобы дать ей напиться, Кель отослал мужчин прочь. Чудо требовало уединения.

Сангина спина была исполосована порезами – такими глубокими, что сквозь пузырящуюся кровь просвечивали кости. Кель прижал ладони к ранам и велел коже срастись. Пальцы окутала багряная влага, но раны почему-то не изменились. Кель торопливо перевернул Сашу на бок и, положив одну руку ей на грудь, нащупал сердцебиение.

Женщина смотрела на него с совершенным спокойствием и верой – хотя лицо ее побелело уже настолько, что Кель не мог разглядеть на коже ни проблеска жизни.

– Саша… спой со мной, – взмолился он, чувствуя, как подступает опасная волна сомнений.

Он слышал ее песню с кристальной четкостью – колокольный перезвон, который он немедленно узнал и который уже излечивал раны куда более тяжкие. И все же Кель не мог их исцелить.

– Приходи, чтоб стать моей любовью, – прошептала Саша с мягкой улыбкой. Бледные веки дрогнули и сомкнулись.

– Да, – выдохнул Кель и тоже закрыл глаза, позволяя серебристому звону проникнуть под кожу.

Звук окутывал его, словно свет или воздух, однако раны на Сашиной спине продолжали издевательски ухмыляться, словно глумились над его бессилием.

Кель сгреб Сашу в охапку и уткнулся носом ей в шею, усиливая песнь, пока все его тело не принялось вибрировать в такт. Гудящая голова словно стала гонгом, а сердце – молотком, который заставлял его звенеть. И звенеть. И звенеть.

– Кель, – позвал кто-то.

– Капитан, – услышал он снова, и раскаты в черепе сменились далеким эхом.

Мышцы задеревенели, веки отказывались подниматься. Кель чувствовал, что над ним стоит Джерик, чувствовал, что прошло немало времени.

Небо потемнело, и по периметру рощи уже разожгли костры, чтобы отпугнуть хищников. Пальцы будто срослись с Сашиной кожей – Кель отгибал их по одному, пока наконец не выпустил женщину из объятий. Стоило ему со стоном повалиться на спину, как онемевшие конечности закололо – тело пробуждалось после долгого бездействия.

– Капитан, вы нам нужны, – повторил Джерик. – С Петером что-то неладно. Его рвет кровью.

– А Саша? – только и сумел выдохнуть Кель.

– Она спит. Вы исцелили ее. С ней все хорошо. – В голосе Джерика звучало замешательство, даже раздражение.

– Мне нужно их увидеть.

– Кого?

– Ее раны. Нужно увидеть ее спину, – прошипел Кель и тут же стиснул зубы: руки жалило иглами, затылок горел, в икрах и ступнях нарастала горячая пульсация.

Джерик без споров перевернул спящую Сашу на живот и развел в стороны края изодранного платья. Даже в слабом свете костра Кель видел, что раны ее закрылись, но от плеч до талии тянулись жирные красные линии. В них не должно было быть инфекции, да и Саша, казалось, не испытывала боли. Но шрамы остались.

Кель попытался встать, но ноги слишком дрожали, и Джерик быстро закинул его руку себе на плечо.

– Вам нехорошо? – Теперь в голосе лейтенанта звенела настоящая паника. Кель мог исцелить своих людей, но никто из отряда не смог бы исцелить Келя.

– Заткнись, Джерик.

Кель не позволял себе думать о случившемся, о том, что его дар иссякает. Пока они ковыляли между спящими солдатами, Джерик придерживал его, словно пьяницу, готового перейти на новую ступень грехопадения.

Наконец они добрались до занемогшего Петера, и Кель рухнул на колени рядом.

– Принеси мне чего-нибудь выпить, лейтенант, – велел он. В горле было так сухо, что он не мог сглотнуть. К тому же ему, как обычно, хотелось избавиться от зрителей.

Джерик поколебался, но потом отвернулся.

– Вы нужны нам, капитан, – сказал он мягко, прежде чем уйти. – Не отдавайте больше, чем требуется.

– Что мне требуется, так это выпить, – пробормотал Кель, и Джерик наконец убрался.

Кель размял пальцы и положил на грудь Петеру. Мелодия юноши звучала на низких нотах и была рыхлой, и он с осторожностью коснулся ее, словно ослабшей лютневой струны.

– Давай же, Петер, – прошептал он. – Помоги своему капитану, ладно? Я сейчас не в лучшей форме.

Он припомнил, как в первый раз увидел этого мальчонку – быстроногого, невероятно ловко обращавшегося с мечом. С годами тот превратился в могучего воина и достойного защитника Джеру. Нежность в сердце Келя сменилась теплом в ладонях; Петер негромко застонал, и его дыхание на глазах начало выравниваться. Кель туже натянул воображаемую струну, делая мелодию громче, и сам поразился тому, с какой легкостью ему это удалось.

Петер очнулся и запросил воды еще до того, как Джерик вернулся с флягой.

* * *

Когда Кель утолил жажду и, немного придя в себя, присел рядом с Сашей, она мгновенно шевельнулась и открыла глаза.

– Спи. Все хорошо, – успокоил он ее, укрывая одеялом и подталкивая под голову свой свернутый плащ.

Саша осторожно приподнялась, будто до сих пор ожидала от тела подвоха, – и Кель снова задумался, почему не сумел исцелить ее полностью.

– Спи, Саша.

– Ты весь в крови, – пробормотала она.

– Не в своей.

– Я тебя омою!

Что ж, от привычки сюсюкаться с ним Кель ее точно не избавил.

– Нет. Ты будешь спать.

– Но ты меня вылечил! Опять. – Саша едва не сорвалась на плач, и Кель невольно улыбнулся.

– У тебя от платья остались одни лохмотья. Встанешь, и оно рассыплется.

Саша нахмурилась.

– Это было мое любимое.

– Я куплю тебе другое, – утешил ее Кель. – Пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты поспала.

Она неохотно снова улеглась, но глаз не закрыла.

– Я уже видела вольгар прежде. В Килморде.