Любит - не любит - Елена Рахманова

Было от чего перепугаться. «Уж не впадаю ли я в юношеский романтизм? – всполошился Венчик. – Еще, чего доброго, начну писать стихи прекрасной даме Валентине и петь серенады под ее балконом». Он усмехнулся, представив реакцию соседей Александры, узревших его за столь странным занятием поздним вечером.

Венчик отпил из бокала, который держал в руке, сполз пониже в кресле и закрыл глаза. Тут же перед мысленным взором предстала серебряная босоножка, валяющаяся на ковре в полумраке приемной. Босоножка, которую только что нетерпеливо скинули. Сколько же в этой умозрительной картинке было предвестия чуда! А затем он увидел стройную женскую ножку с розовой округлой пяткой на темном фоне кожаного дивана…

Венчик открыл глаза. «Нет, так больше продолжаться не может, – решил он. – Клин клином вышибают». И он снова позвонил Милолике.

– Малышка, я послал все к черту ради нескольких мгновений с тобой! – пылко произнес он в трубку и поморщился.

Кажется, он действительно теряет форму – уж слишком ненатурально прозвучал голос. Венчику даже стыдно за себя стало.

Но девушка как ни в чем не бывало произнесла нежно, с журчащими интонациями:

– Жди через полтора часа, милый. Раньше никак не получится. Целую, – и положила трубку.

Это было куда привычнее, предсказуемее, а значит, не таило в себе неведомой угрозы. Но Венчик, казалось, отдал бы сейчас десяток, нет, сотню таких свиданий за одну только улыбку, обещающую улыбку Тины. Определенно он рехнулся. Другого просто быть не могло…

Они расстались, разочарованные друг другом. Но если Милолика восприняла это свидание как эпизод, на котором не стоит зацикливаться, продюсер же совершенно пал духом. Нет, он не потерпел фиаско. Однако не было того полета фантазии, искрометного настроя, которые любую постельную сцену в его исполнении преображали в действо, достойное восторженных почитателей. Но поскольку в интимные моменты жизни мужчины и женщины зрителей, как правило, не имеется, Венчик олицетворял их, наблюдая за собой как бы со стороны. И любуясь.

Сегодня же он не удостоил бы себя и парой хлопков. Не виртуоз, не мастер своего дела, ремесленник, поденщик.

А если это теперь навсегда? Тщательно уложенные волосы на голове Венчика встали дыбом от ужаса. Но тут он вспомнил рассказ одного приятеля. Тот как-то сбил пьяного типа, который решил перейти проезжую часть, откровенно игнорируя идущий сплошным потоком транспорт. На счастье этого приятеля, нашлись свидетели, подтвердившие, что его вины в дорожно-транспортном происшествии не было. Так вот следователь, который вел дело, сказал ему: «Если и дальше собираетесь водить машину, не откладывайте это на потом. Уже сегодня же садитесь за руль. Иначе с каждый днем вам все труднее и труднее будет на это решиться. Не дайте пережитым ощущениям взять над вами верх, породить боязнь повторения пережитого».

Негативных ощущений у Венчика было хоть отбавляй. И повторения только что пережитого он боялся как огня. «Зачем тогда жить, спрашивается?» – изводил он себя вопросом. И ответ напрашивался сам собой. Ответ, который кто-то произносил тихим, соблазняющим, вкрадчивым голосом в его голове: «Вот если бы с тобой была Тина, все наверняка сложилось бы по-другому». И повторения уже этого пройденного он жаждал как манны небесной.

Но, увы, путь к ней ему был заказан и в прямом, и в переносном смысле. Одна мысль о том, чтобы встретиться в Выглядовке, нет, не с Тиной, а с Александрой, повергала его в трепет. Ему устроят ту еще головомойку и с позором выставят вон. Ведь он посягнул не на кого-нибудь, а на Тиночку, ее кровную – пусть и седьмая вода на киселе – родственницу.

Конечно, он мог бы сразить бывшую жену наповал, заявив, что у него серьезные намерения в отношении девушки. Но ему никто не поверит, и он сам в первую очередь!

Когда поздно вечером Венчик поднял зазвонившую трубку, произнес меланхолическим тоном: «Алло, вас слушают» – и услышал ответ, его чуть было не хватила кондрашка. Во всяком случае, сердце замельтешило в груди и в унисон ему задрожали руки.

– Здравствуй, Вениамин, – очень холодно и очень тихо, словно боялась, что ее услышат, произнесла Александра. – Нам надо срочно поговорить. Встречаемся послезавтра в «Трех котах».

«Три кота» – так называлось некогда любимое ими кафе, у владелицы которого действительно было трое этих милых животных – белый, серый и рыжий. Их огромные цветные фотографии украшали стены заведения.

– Что-то случилось? – спросил Венчик, тоже машинально переходя на шепот.

– У меня – нет, – жестко произнесла Александра и повесила трубку.

– Выходит, что-то случилось у меня, – с утвердительной интонацией произнес он в пространство. – Но с меня неприятностей и так вполне хватает.

Однако судьбе было угодно вдоволь над ним поизмываться.

В кафе никаких изменений не произошло – ни в интерьере, ни среди обслуживающего персонала. Поэтому ни Александра, ни Венчик отвлекаться на окружение не стали. К тому же он по одному только виду бывшей жены сразу понял: ей все известно о произошедшем в приемной. Да, наверное, по-иному и быть не могло, раз Тина на следующий же день рванула в Выглядовку.

– Нам надо серьезно поговорить, – повторила Александра фразу, которую уже произнесла в телефонном разговоре два дня назад.

– Надо так надо, – благодушно улыбаясь, ответствовал Венчик, вальяжно развалившись на стуле.

Он еще в тот вечер решил, что не позволит Александре вмешиваться в свою личную жизнь. Родственные связи родственными связями, но они с Тиной взрослые люди и, если потребуется, разберутся в своих отношениях сами. Без посторонних.

– Бедная девочка мне все рассказала, – без предисловий произнесла молодая женщина.

– Кто бы сомневался, раз ты здесь, – снова улыбнулся Венчик и заказал подошедшей знакомой официантке два кофе капучино и два яблочных штруделя. Их традиционный выбор в «Трех котах».

– А тебе не приходило в голову, что ваша… встреча может иметь последствия? – спросила Александра, сверля его инквизиторским взглядом.

– Мы взрослые люди, дорогая… – по накатанным рельсам начал Венчик и вдруг, изменившись в лице, возопил: – Что ты такое говоришь? Да я… да я никогда…

Он захлопнул рот и окаменел. По прошествии некоторого времени лицо его приняло растерянное выражение. Венчик поднял на Александру недоуменно-испуганный взгляд и полушепотом спросил:

– Она что… она… того, да?

– Да, – последовал ответ, не оставляющий места для сомнений.

– Но у нас же только раз и было, – изумленно произнес Венчик.

Александра даже глаза закатила к потолку.

– Вы что, сговорились? Заладили оба: один раз, один раз! – Она подалась к нему и спросила: – Ты знаешь, от чего дети родятся, или рассказать?

– Не надо, не надо, – замахал Венчик руками. – И как это меня угораздило?