Твой шанс - Маргарита Климова

- Где-то год по одной таблетке в день, - задумывается на секунду она. – Мне стали снится кошмары, и дядя проконсультировался со специалистом, который выписал это успокоительное.

- Если не возражаете, то я вам выпишу другие, получше, а эти больше принимать не надо.

   Таисия соглашается, и Иван поднимается, кивая мне на дверь. По его сведённым бровям вижу, что ничего хорошего он мне не скажет. Целую Таю в лоб, поправляю ей, зачем-то, подушки и выхожу на улицу.

- В чуть большой дозировке эти пилюли дают наркоманам, превращая их на время лечения в овощ, - сверкает зло глазами, сжимая губы. – Либо Таисия была наркоманкой, либо её дядя решил таким способом подавить волю девушки. При длительном использовании, а затем резком отказе, были нередки попытки суицида.

- Уверен? – нахожусь в каком-то стопоре, не понимая, что делать дальше.

- В наших наркологических центрах перестали их давать лет шесть-семь назад, после цепочки самоубийств. В Америке за ними нарики ходят ещё около года, постепенно снижая дозировку, а здесь убрали сразу после курса лечения, не проконсультировавшись с западными спецами. Результат – ломка, галлюцинации, повышенная агрессивность, переходящая в апатию и нежелание жить.

- Больной ублюдок, - цежу сквозь зубы, хотя хочется кричать и крошить стену. – Придушу урода.

- Не кипятись. Вот рецепт на слабенькие успокоительные и витамины, - протягивает бумажку. – Температуру, скорее всего, спровоцировал отказ от препаратов, а нервный скачок оказался катализатором.

   Предупредив Таю о поездке в аптеку, устроил Ване очередной стрессовый скачок, спеша вернуться обратно. Мы обменялись телефонами, и парень нырнул в подъезд, чуть бледнее, чем до встречи со мной. Крепкий чай, или травяной сбор успокоят взбесившийся мотор доктора и оставят приятные воспоминания о полёте с ветерком.

   Перед въездом на территорию отеля останавливаюсь на обочине. Мне надо позвонить парням и прийти в себя, прежде чем появиться перед мышей. Слишком всё кипит внутри, аж до ноющей боли в зубах. Приглашаю ребят в общий конференц-чат и жду их подключение.

- Как солнце и море? - улыбается Эд, стоя на фоне яркой вывески ресторана.

- Что-то случилось? – с голым торсом появляется Трошин, прикуривая тонкую сигарету, чего не замечал за ним последние года три.

- Борис травил Таисию психотропными препаратами последний год, - выплёвываю в микрофон, сдавливая до треска телефон. – Пришлось вызывать врача после того, как она бросила их принимать.

- Он совсем охренел?! – рычит Паша, делая глубокую тягу до фильтра и следом прикуривая вторую. – Бога не боится?!

- Пришли мне фотку таблеток, - сигналит гневом Мерц. – Отправлю её товарищу в погонах.

   Поболтав с друзьями ещё несколько минут, выруливаю на стоянку и, немного сбросив пыл, возвращаюсь к Тае. Таблетка успокоительного, две витаминки и удачная попытка уговорить её поесть. После позднего обеда, или раннего ужина, на щеках мышки появляется бледный румянец, и улыбка становится более счастливой.

   Таблетки, прописанные Иваном, крепкий сон вытаскивают Таисию из болезни. Остаётся только небольшая слабость, с которой быстро справляется лёгкий бриз, плавно скользящий со стороны моря. Освежающий запах йода и водорослей навевают приятные, детские воспоминания, которыми Тая с удовольствием делится. Самые яркие связаны с поиском медуз, проводимых под чутким руководством отца, подарившего дочери маску с трубкой и ласты. Так давно, когда у девочки Таи были любимые мама и папа.

- Хочешь, купим снаряжение и поныряем на глубине? – подхватываю её радость и предлагаю пройтись по маленькому рынку, напротив полюбившегося кафе.

   Температура зашкаливает за тридцать пять, грудь от прижатой к ней спины Таисии кипит, пенящиеся волны манят окунуться, а я продолжаю сидеть на лежаке, зарываясь рукой в длинные волосы и прижимая мышу ещё теснее. Если и есть какое-то неудобство, оно с лихвой перекрывается близостью и расслабленностью в моих объятиях Таи.

- Нет, я не могу на глубину. Я плохо плаваю и могу утонуть, - отнекивается она, но в голосе проскакивают нотки разочарования.

- Тогда поползаем по дну возле берега, - шутливо спружиниваю, заставляя Таисию на себе подпрыгнуть и хихикнуть. – Может, клад найдём, или потерянные сокровища.

- Ага. Стянувшийся волной купальник, или пустую бутылку, - играючи ткнула в плечо кулачком и, поелозив, заняла удобное положение.

- Ну, не скажи, Тай, - с умным видом просвещаю своего напарника по ковырянию ракушечника, перемешанного с крупным песком. – Знаешь, сколько людей теряют украшения и часы, надеясь на крепкие замки и плетения?

- Хорошо, зайдём после обеда на рынок, - спокойно произносит мыша, но нетерпение и интерес сквозят в каждом слове.

   Тётя Марина встречает нас с распростёртыми объятиями и сразу усаживает за привычный стол в тени абрикоса. Ледяной квас в запотевшем кувшине с жирными каплями, собирающимися в кривые струйки, плетёная корзинка с домашним хлебом, испещрённым глазками крупных дырок, дымящиеся миски супа, присыпанные щедро свежей зеленью. Что ещё нужно в жаркий день для поддержания сил и водно-солевого баланса?

   Таисия щурится от удовольствия, склоняясь над горячим варевом и вдыхая аромат, приправленный перцем и чесноком. Повторяю за ней и получаю настоящий, гастрономический оргазм. Никакие новомодные рестораны высокой кухней не сравнятся с простой, домашней едой, приготовленной с душою.

   Суп заменяется горшочком со свининой, запечённой с фасолью, сладким перцем и крупными кусками моркови, красиво оттеняющей основное блюдо. На второе мышу не хватает, поэтому обходимся одним горшочком, ныряя вилками туда по очереди. Пирожки с брынзой и зелёным луком забираем с собой, так как на них нет сил даже у меня, обещаем радушной хозяйке заскочить вечером и переходим дорогу к прилавкам местного рынка.

   К двум комплектам масок и трубок набираем магнитики, кораблик из ракушек, никому ненужную, но приглянувшуюся обоим, пепельницу, а Тая не может пройти мимо браслета из крупных, деревянных бусин, раскрашенных ярким орнаментом и пропитанных сандаловым маслом. В машине, по дороге в гостиницу, она не отводит его от носа, вдыхая мягкие нотки сандала и, нагретой на солнце, древесной стружки.

   Вторую половину дня проводим в море, ползая по дну в масках, смеясь, кидаясь редко растущими водорослями и приводя немногочисленную, благодаря закрытому пляжу, детвору в восторг. Не знаю, как так получилось, но через полчаса к нашим поискам присоединяются другие отдыхающие, с азартом перетрясывая дно и мутя воду.

   В игру включились все, и солидный мужик с толстенной шеей и бритым затылком, привёзший юную деваху, обделённую интеллектом, но не формами, за которые он её тискает под толщей песка, и грузная мамаша с двумя сорванцами, поднимающая фонтаны грязных брызг, и молодая пара, ожидающая прибавление, так явно оттягивающее слитный купальник.