Путь сердца - Черил Холт

– Конечно, сэр. Благодарю. В свою очередь, надеюсь, что вы примете мои. Во-первых, за то, что явилась без приглашения, а во-вторых, за поведение, недостойное настоящей леди. Простите, пожалуйста.

– С удовольствием. – Филипп проглотил последнюю каплю крепкого, обжигающего напитка и поставил пустой бокал на широкий подоконник. Прислонившись плечом к стене, граф привычным жестом сложил руки на груди.

– Но ведь вы до сих пор не объяснили, с какой целью оказались в моем доме.

– Почему-то показалось, что поступить следует именно так. От меня требуют принятия крайне ответственного решения, причем в исключительно короткие сроки. Я не хотела делать выводы на основании лишь тех коротких встреч, которые организовал для меня мистер Тамбертон. Предпочла провести собственное расследование. Тогда мне казалось, что оно многое прояснит, но…

– Но все обернулось иначе.

– Позвольте заметить, что в дома других джентльменов я не заходила.

– А как прошли другие встречи? – Почему-то у Филиппа не возникло сомнений в том, что ничего хорошего из этих встреч не получилось.

– Если честно, то очень плохо. Вот почему завтра утром мне предстоит еще одна беседа с мистером Тамбертоном. Элизабет считает адвоката весьма достойным человеком. Соответственно если он расположен к вам, значит, вы должны обладать какими-то вескими достоинствами, с лихвой искупающими недостатки. Вот я и собиралась узнать, в чем же конкретно эти достоинства заключаются.

Джейн чувствовала себя неловко и неуютно: граф стоял слишком близко, смотрел слишком пристально, словно пытаясь заглянуть в душу и прочитать самые сокровенные помыслы. Джейн отвернулась к тускло мерцающему в камине огню.

– Как вы считаете, что ответит на мой вопрос мистер Тамбертон?

– О, думаю, начнет плести витиеватую паутину, рассуждая о моем благородном сердце и высоких моральных устоях, которые в силу жизненных обстоятельств оказались погребенными в глубине души.

– Но окажутся ли эти слова правдой? Вы действительно человек с благородным сердцем и высокими моральными устоями?

Филипп не спешил с ответом, явно раздумывая, не приукрасить ли реальность, но в итоге решил, что необходимо говорить чистую правду.

– Нет, к сожалению, должен признаться, что это не совсем так.

Неожиданная искренность немало удивила Джейн. Она подняла глаза, надеясь встретить глубокий печальный взгляд, но в глазах графа мерцали лукавые огоньки.

– Так готовы ли вы похвастаться положительными качествами?

Обдумывая ответ на озадачивающий прямотой вопрос, Филипп провел рукой по все еще влажным волосам, а потом присел на подоконник.

– Боюсь, мне не удастся придумать ничего существенного. Признание могло бы показаться забавным, не будь оно слишком откровенным и близким к истине.

– Уверена, что вы слишком суровы к себе. Наверняка можно обнаружить хоть искру благих намерений.

– Сомневаюсь. К сожалению, во время нашей неудачной встречи вы оказались совершенно правы. Я настоящий негодяй и хам. Пью без меры, без меры предаюсь азартным играм и чрезвычайно склонен к распутству. За всю свою жизнь ни дня не провел в труде. Не имею ни увлечений, ни серьезных интересов. Судьбе было угодно сделать меня единственным сыном титулованного семейства. Должен сказать, что во всем, что подразумевает благородное происхождение и высокое положение в свете, я преуспел. Стремлюсь получить все доступные и даже недоступные выгоды.

– То есть можно считать вас в некотором роде избалованным?

– Думаю, что даже не в некотором роде.

Сейчас лицо графа осветилось открытой улыбкой, и в суровую самооценку верилось с трудом. Ни разу в жизни Джейн еще не доводилось разговаривать с мужчиной так искренне.

– И смысл каждого дня вашей жизни состоит в постоянных развлечениях?

Даже не взглянув на собеседника, Джейн почувствовала, как энергично он кивнул. Молодые люди продолжали смотреть в пламя камина, однако Филипп усмехнулся. В его глазах снова сверкнула лукавая искра.

– Должен признать, что, будь в моем распоряжении достаточно денег, я сумел бы сделать собственную жизнь куда лучше интереснее. Чертовски сложно наслаждаться, едва сводя концы с концами. Ума не приложу, как решить проблему.

– А почему вы ходите пешком в такую ужасную погоду?

– Да все потому же. Последний из семейных экипажей недавно конфисковали кредиторы, а в кармане не найдется даже пенса, чтобы нанять кеб.

В душе Джейн боролись противоречивые чувства, однако самым сильным из них оказалась жалость к плачевному состоянию этого красивого и необычного человека. Легко ли гордому, независимому, привыкшему к известности и почестям графу утратить все свое состояние и оказаться униженным, едва ли не отверженным тем самым обществом, которое еще недавно видело в нем кумира? Его мир отклонялся от привычной оси столь же стремительно, как и ее собственный.

– У меня в ридикюле лежат кое-какие деньги. Уходя, напомните, чтобы я отдала их вам.

– Право, неудобно принимать столь откровенную помощь.

– Но для меня она вовсе не обременительна, поверьте. Куда больнее представлять, как одиноко и уныло вы шагаете по темным дождливым улицам.

Филипп вздохнул.

– Я жалок, правда?

– Вовсе нет. Просто сейчас у вас тяжелая полоса в жизни, и это вызывает сочувствие.

Граф покачал головой.

– Не сочувствуйте. Я сам во всем виноват и сам навлек все неприятности. – С этими словами Филипп взял Джейн за руку.

Неожиданно дружеское, интимное прикосновение заставило Джейн взглянуть в глаза собеседнику. Снова мелькнула отрезвляющая мысль об излишней близости. Джейн, конечно, не могла не осознавать некоторой неловкости и даже неуместности ситуации. Вот только почему-то сердце не соглашалось с разумом и решительно отказывалось признавать эту самую неловкость. Казалось вполне естественным сидеть рядышком на широком подоконнике, по-дружески держась за руки и ведя искреннюю беседу.

– Думаю, в наших судьбах немало сходства. Я тоже сама навлекла на собственную голову массу неприятностей.

– И в чем же заключаются эти неприятности?

– Да в том, что пришлось приехать в Лондон и заняться поисками мужа.

– И что же, замужество кажется вам ужасной проблемой?

– Видите ли, я как-то не планировала подобного поворота судьбы.

– Сейчас? Или вообще?

– Разумеется, в настоящее время. А впрочем, может быть, и вообще. Не знаю. Не могу сказать.

Филипп слегка придвинулся и взглянул на собеседницу. Джейн хотела отвернуться, однако они сидели почти вплотную и каждое движение делало их еще ближе.

– Можно, я буду называть вас Джейн?