Аргентина. Кейдж - Андрей Валентинов

…Он покоит меня на зеленых пастбищах и водит меня к тихим водам. Он душу мою оживляет и ведет меня по путям праведности ради имени Своего. Пусть пойду в темноте долины смерти, не устрашусь я зла…[33]

* * *

— Поистине труден твой путь, рыцарь, — молвила королева Златовласка, коснувшись губами его чела. — И рада я радостью великой, что не ошибся ты, избирая дорогу, и встретились мы.

— Грамерси![34] — ответствовал ей с должным вежеством Кретьен, искатель Небесной Чаши. — Однако же поведай мне, прекрасная, что зрю я вокруг? Не Смерть ли, всех нас, сотворенных погубительницу? Ибо сгинул Мир Божий, и остались лишь мы с тобой, словно пращуры наши Адам и Ева.

Мягки были ее губы и сладок, словно мед, поцелуй.

— Не бойся, рыцарь Кретьен! Не в Смерть ты вступил, но в Землю Грааля. И не в пример нам пращуры наши, ибо здесь, где царит Чаша Христова, сторонятся греха. Мы же увидимся еще с тобой, и счастливой станет грядущая встреча. Делай что должен, рыцарь, — и будь что будет!

И распахнулся синий полог над их головами, открывая иное, Истинное Небо…

* * *

— О-о-ой-й!..

Очки не только не разбились, но даже не упали с переносицы. Однако все прочее — руки, ноги, шея и то, к чему они крепились, куда-то подевалось. Нос остался, а перед ним торчала высокая сухая травинка.

— Ой! Ну надо же!..

Вернулась рука — левая. Кейдж уперся пятерней в пыль и без особого успеха попытался приподняться. Завалился набок, скользнув глазами по легким перистым облакам, плывущим по синему океану. Удивился: когда он ехал, небо было чистым. Сколько же он здесь пролежал?

Напомнила о себе и правая рука — противной ноющей болью. Ноги… Наконец Крис ощутил себя полностью. Подождав немного, выдохнул…

Жив?

Он все-таки встал, хоть и с третьей попытки. Мир вернулся. Дорога — прямо перед ним, в трех шагах, слева, колесом вверх, мотоцикл-саботажник, а еще один где-то близко, не виден, зато слышен очень хорошо. Мотор мощный, тому, что заглох так не вовремя, — не в пример.

…Надо же, испугаться — и то не успел!

«Не бойся, рыцарь Кретьен! Не в Смерть ты вступил, но в Землю Грааля…» Откуда слова? А из книжки, там даже картинка есть: рыцарь при коне — и дама при короне. Хорошо же его навернуло! Понятно, не рыцаря…

Мысли плыли легкие, словно облака в зените, и Кейдж без особой спешки принялся рассуждать о том, что следует в первую очередь сделать. Обрадоваться? Удивиться? Или все-таки испугаться до смертного пота? Нет, это подождет.

Кристофер Жан Грант поглядел в Небо.

— Грамерси!

Кто услышит — тому и достанется.

— Эй, парень! Эй!..

А вот мотоцикл — прямо на дороге. Мотором урчит, видом вдохновляет: черный, тяжелый, да еще и с коляской. Рядом парень в светлых брюках и рубашке «апаш». Ростом высок, волосом темен, ликом смугл, годами же ему, Крису, ровня.

…То есть не рядом с мотоциклом, уже прямо здесь. Взял за плечи, скользнул по лицу взглядом… Нет, не смуглый, просто загорелый. Нос подгулял, расплющен в биточек. Глаза же голубые, яркие и цепкие.

— Здорово расшибся?

— Oh, yeah! — согласился Крис и бухнулся на траву.

* * *

— Кости целы, — не без сомнения констатировал голубоглазый после беглого осмотра. — Насчет головы, тебе, парень, виднее, но к врачу мы тебя отправим прямо сейчас. А вот мотоциклу твоему, похоже, каюк. Ты чего, на этом керогазе рекорды ставил?

Крис виновато вздохнул.

— Жан-Пьер, — отрекомендовался мотоциклист. — Я из Авалана, это совсем рядом.

Ладонь нового знакомца была крепкой и сухой, словно хорошо выдержанная доска.

— Кристофер, — вздохнул репортер. — Нью-Йорк, тоже недалеко.

Жан-Пьер на миг задумался.

— По-нашему, значит, Кретьен. Тебя я, Кретьен, в коляску посажу, а вот куда керогаз девать?

Кейдж хотел махнуть рукой, мол, пусть тут и лежит, предатель, но вовремя вспомнил, в каком мире живет.

— Оттащить бы его подальше. Украдут, и ладно, но если полиция…

— Они могут.

Жан-Пьер, расстегнув нагрудный карман, вынул удостоверение в бордовом сафьяне.

— Против жандармерии не возражаешь? Сержант Мюффа, территориальная бригада, Арьеж. Свои бумажки можешь не доставать, у тебя все на лице написано.

Крис, слегка обидевшись, все-таки полез во внутренний карман куртки. Паспорт, корреспондентская карточка… Жан-Пьер покачал головой.

— Ты, Кретьен, меня удивить не пытайся. Журнал «Мэгэзин», три сотрудника, с ними — профессор из Парижа. Пошли, грузиться будем.

— А-а… А куда мы? — на всякий случай поинтересовался Кейдж, вспомнив о Чертовом острове и кандалах. Сержант Мюффа взглянул удивленно.

— Так в Авалан и отправимся. А! Я тебя, Кретьен, предупредить должен. Авалан — коммуна, то есть не совсем город. Но ты это никому не говори, особенно дядюшке Барбарену. Он хоть коммунист, но на «коммуну» обижается.

Кейдж ничего не понял, но твердо обещал.

До коляски удалось добраться без всяких помех, даже боль в правой руке съежилась в маленькую пульсирующую точку у локтя. Крис успел пожалеть о почившем мотоцикле. Сейчас бы посидеть часок на травке — и дальше с ветерком.

— Особо не бодрись, — предостерег Жан-Пьер. — Насмотрелся я аварий, да и сам два года назад навернулся. Нос какой красивый, заметил? О! Что там у нас?

Прислушался к тому, что гремело и урчало за поворотом, — и довольно кивнул.

— Старик Бюссо на своем тракторе. У него прицеп, вот туда мы твой керогаз и определим. Отвезет к Барбарену, а там разберемся.

Крис решил не спорить. Так тому и быть! Заодно узнает, куда его занесло.

…Авалан почти что город. Кружок на карте, рассеченной стрелами дорог.

6

Мрачным баритоном воззвала пластинка. Не тут-то было! Лектор, юркий толстячок во фраке, поспешил махнуть пухлой ладонью. Патефон внял и умолк.

— Н-ньет, дамы господа! Nem! Ульибка! У-льиб-ка!.. Раз! Ket! Три!..

Харальд Пейпер и не хотел, а вздрогнул. Улыбка оказалась нарисованной — прямо посреди большой марлевой маски. С непривычки смотрелось жутковато. Гауптштурмфюрер рассудил, что именно так выглядят раненные в челюсть после первой перевязки[35].