Кто такой Джок? - Югаберь Сергеева

важного органа — заговорила. Да как! Мягким, обволакивающим, тягучим голосом, словно нараспев произнося слова. Я поморгал, снова пытаясь выйти из очередного ступора. Этак я рабом представлюсь, если в себя не приду.

— Джок. — Ну и повторение очередной глупости вселенной в моей жизни привело в чувство, и я вышел из оцепенения, попытавшись прикрыться дополнительными тканями, чтобы все-таки прикрыться, а не сделать вид. Этим привлёк внимание девушек на свое лицо, которое они рассматривали с каким-то неправильным, пугающим интересом. Под микроскопом себя почувствовал.

— Кто-о-о та-ако-ой Тжо-о-ок? — Вздрогнул, от того, как она произнесла моё имя, несмотря на то что ошиблась, а вопрос и вовсе был ожидаем.

— Я — Джок, странник. — Увидев понимание, отразившееся на лицах собеседниц, продолжил. — Меня не успели зарегистрировать, я только успел узнать, что это нужно, как случились неприятности.

— Тжо-о-ок пу-уте-еше-еству-у-е-ет по-о-о ми-ира-а-ам? — Теперь спросила другая девушка, и я понял, что они продвинуты достаточно в этом плане, ещё бы выглядели попроще, вообще проблем бы не было, а так…

Я промолчал, не видел смысла что-то говорить. Хотелось одеться, но одежда промокла и сумка с запасной тоже, хотя уже не знаю, что лучше: мокрое или прозрачное.

— И-дё-ом с на-ами-и-и, мы-ы-ы на-айдё-ом то-ого-о, кто-о-о те-ебе-е по-омо-оже-эт. — А эта их манера говорить начинает раздражать, что меня несказанно обрадовало, потому что пускать слюни, как мальчишка, совсем мне не нравится.

Закрепив кое-как ткань, я подхватил сумки и одежду и пошёл за девушками. Идти было странно… Они меня почти окружили, продолжая рассматривать. Из-за сократившегося расстояния я почувствовал непередаваемый аромат свежести, исходящий от девушек. Да они созданы для того, чтобы мужик терял мозги, причем не от вожделения, а от восхищения. И вот скажите на кой гм… мне судьба послала барышень, делающих из мужского — или из любого? — мозга желе? Угу, вот и я думаю, что нафиг судьбу, сам всё порешаю. А барышни не нужны… уж точно не такие.

Мне казалось, мы идём по сети пещер и тоннелей в какой-нибудь горе: запах сырости иногда пробивалась через исходящий от девушек, гулко отдающие эхом мои шаги, иногда слышится капель. Шли недолго, минут десять, что порадовало — молча, говорить и слушать с таким эхом будет трудно.

И вот очередной сюрприз: вышли мы не в скалистой местности из середины горы, а во влажном ярком лесу. Сочная зелень, щебет птиц, шуршание зверьков, воздух, словно, облепивший тело и затопивший лёгкие. Я остановился, опустив веки, вдыхая полной грудью, впитывая саму природу.

Как же сильно этот мир отличается от того, теперь далёкого, в котором осталось мое сердце, когда я в него только попал. Там природа словно устала и задремала тяжёлым сном, поверхностное дыхание, холодный туман, пронизывающая сырость, серый мох, глухие сумерки. И он только начал пробуждаться при моём появлении.

А здесь… Здесь всё иначе.

Резко открыл глаза и вынырнул из приятных ощущений, внезапно поняв, что от речи здешних обитательниц у меня-то голова не заболела… Почему? Я повернулся к спутницам и задал напряжённо вопрос:

— На каком языке вы говорите со мной? — Загадочная улыбка молчавшей девушки была мне ответом, который не понравился ни разу.

— Тжо-о-ок, те-ебе-е зде-есь хо-оро-ошо-о-о. Ми-и-ир при-ини-има-а-е-ет те-ебя-а, а-а-а ты-ы-ы чу-увству-у-е-ешь ми-и-ир. — Ответила другая девушка, тоже улыбаясь… Ох, не нравятся мне эти улыбки, не нравятся.

***

— Ооо! Какая удача! Я сейчас же пойду и познакомлюсь с ним! Точно! — Рыжая опять не может устоять на месте, огонь заставляет её двигаться, подстёгивает сорваться с места.

— А как же «невмешательство»? — Учитель мог себе позволить сарказм в сторону огненной, чему ученик завидовал. Ему стоило больших усилий держать себя в рамках дозволенного, потому что рыжая, словно заражала своим огнем, заставляла забыть о разумном спокойствии, которому тяжело придерживаться и в повседневной жизни.

А тут она — взбалмошная, дикая, неконтролируемая. На первый взгляд… И хорошо, что ученик давно её знает, только поэтому удаётся удержать себя и не поддаться ей.

— О чем ты говоришь?! Я не собираюсь вмешиваться. — Она явила очень «честную» улыбку и «искренний открытый» взгляд. Ученик усмехнулся, зная, что она может сыграть так, что никто не догадается, а сейчас… Сейчас здесь не для кого играть — все свои. — Я просто навещу родину, вспомню былые времена. Что такого? А то, что Джок там оказался — так я при чём? — А теперь губы прекрасной огненной искривила дьявольская улыбка, которая ей так шла, а глаза сверкнули, словно, открывая истинную сущность.

Учитель покачал головой, довольно улыбаясь. Конечно, он гордится своей ученицей, бывшей ученицей, разве может быть иначе?

— Ты всё сорвешь, весь тотализатор покатится в бездну, когда о твоей «поездке на родину» узнают. — Вопреки довольному голосу, учитель пытался отговорить рыжую от глупостей.

— Ничего не сорвётся, я не выдам себя и не стану никак влиять на происходящее. Просто он такой необычный… — Рыжая вновь заметалась по комнате всплескивая руками. Кому-то могло показаться, что она влюбилась или, как минимум, восхищается Джоком. В глазах пламя вместо зрачков, искры срываются с пальцев и кончиков волос, прерывистое, словно судорожное, дыхание…

Но ученик знал, что это всего лишь азарт. Волнение от тотализатора, ученику уже очень хотелось знать, что же такого она поставила, что так распереживалась. Волнение от поездки, потому что риск все же велик, и точно, как все пройдёт никто сказать не сможет.

— Поступай, как знаешь, я давно уже не могу тебе приказывать. Но мой совет: останься в стороне, потому что такая заинтересованность точно нарушит твои планы. — Учитель говорил, но уже точно знал, видел по лихорадочным метаниям девчонки, как она поступит. И ему это нравилось. Нравилось её нежелание подчиняться обстоятельствам, стремление подчинить их себе.

— Ооо, советчик, а ты сам-то хорошо в стороне остался. — Острый язычок огненной делал их беседы бесконечными. А ученик слушал, слушал… и учился.

— Я не стану спорить или оправдываться, ты и сама всё знаешь, поэтому оставь.

Когда мужчины ушли, рыжая выдохнул а с облегчением, потому что всё время беседы она пыталась отвлечь внимание учителя, бывшего учителя, от правды, скрыть за азартом и вспыльчивостью настоящее чувство — страх. Она усмирила мигом огонь, бежавший по венам, и села в мягкое кресло, расслабившись.

Она справится. Она сможет. Она не попадёт в лапы к этому чудовищу. Она никогда не станет рабыней. Лучше смерть.

Ооо, как же она жалеет о произошедшем, но вспоминая события, понимает — иначе не существовало.

Девушка откинула голову, тяжело вздохнула и расслабилась. Нужен план. Чёткий план, а значит в сторону эмоции — все, даже страх.