Народная диверсия - Кирилл Казанцев

– Ты красивее.

– А у меня отпуск проходит впустую, – пожаловалась Лида. – Представляешь, как это ужасно: целый год ждать его, ждать, а теперь сидеть в душном городе одной!

– А почему бы тебе не поехать куда-нибудь? – соригинальничал Максим.

– Да я и хотела поехать. На море...

– И что же тебе помешало?

Лида посмотрела на своего кавалера и усмехнулась про себя. Ему ведь не расскажешь, что у нее есть парень, что он теперь мается дурью в каком-то лесу, на каком-то диком хуторе, а ее, свою девушку, бросил тут одну... Робин Гуд недоделанный...

– Мне не с кем поехать, – осторожно сказала она, – а одной не хочется... Вот если бы с тобой, например...

Она кокетливо посмотрела на Максима. Может, ей удастся соблазнить его романтическим путешествием?

– Надо же! А я только что вернулся из отпуска, – покачал головой молодой человек.

– И что, не можешь взять хотя бы неделю за свой счет?

– Не могу. Кто за меня будет работать? Я сам сейчас работаю за одного парня, который в отпуске...

Вот тебе раз! Нет, ну, надо же, какое невезенье! Черт! Ну почему, почему в жизни все так несправедливо устроено?! Тот, кто хотел ехать с ней к морю, теперь передумал, бегает по лесам и восстанавливает какую-то там справедливость. Он может поехать, потому что сейчас в отпуске, но не хочет, а тот, кто хотел бы поехать с ней, не может, потому что у него уже был отпуск.

Лида отвернулась и посмотрела на реку. Набежавший ветер растрепал ее волосы, она пригладила их рукой. От обиды ей хотелось плакать. Чтобы кавалер не видел ее набежавших на глаза слез, она взяла со столика солнечные очки и надела их.

– А тебе так не идет, – сказал Максим, – у тебя красивые глаза, и тебе не стоит прятать их за очками...

«Без тебя знаю, что стоит и чего не стоит делать! – огрызнулась она про себя. – Умный какой нашелся! «Красивые глаза»... При таком раскладе это может сойти за комплимент... Лучше бы сумел выпросить себе отпуск и повез девушку на море. Тоже мне, трудоголик! Без тебя банк развалится, что ли?»

– Тебе заказать еще мороженое? – спросил Максим, видя, что подруга его почему-то вдруг заскучала.

– Нет, я не хочу мороженое, – немного суховато сказала она, – я хочу на море, в Кабардинку.

Наверное, ее тон показался ему обиженным.

– А может, взять еще колу или сок?

– Спасибо, не надо.

Они помолчали.

– А я хочу, чтобы тебе было хорошо. Поедем кататься на прогулочном пароходике?

Лида посмотрела на Максима, как на полного идиота. Пароходике? Он что, издевается над ней?! Она же ясно сказала ему: она хочет на море!На море, а не на эту речку с ее дурацкими прогулочными пароходиками! На них всегда почему-то катаются такие придурки! Они пялятся на все вокруг, как будто впервые ступили на палубу судна... И потом, на пароходиках этих они с Володькой уже сто раз катались, еще в первое их лето. Съели там сто ящиков мороженого и до тошноты насмотрелись на пейзаж. Все, с нее хватит!

Лида резко вскочила с места и, ни слова не говоря, направилась к остановке маршрутки...

Молодой человек некоторое время недоуменно смотрел ей вслед, затем тоже ушел из кафе, так и не поняв, почему девушка расстроилась. Ну, не может он поехать с ней к морю; кто же виноват, что познакомились они после того, как он провел свой отпуск в Турции?

А Лида ехала в маршрутке, смотрела в окно и все сильнее злилась на Строгова. Да, нашла она себе парня! Нет, подруга Ирка права: надо завязывать с ним. Замуж не зовет, бриллиантов не дарит... А может, он просто не догадывается? Может, надо, как тогда, в первый ее приход к нему домой? Поцеловать и позвать в загс. Ей тогда показалось, что он такой податливый, соглашается с ней чуть ли не во всем. Черт! Как не ко времени эти хуторяне со своими жилищными проблемами! Как было хорошо в прошлом году: Володька только на два дня съездил к ним, а потом приехал и был с ней, Лидой.

Она пришла домой и переоделась в халат. Потом не вытерпела и достала из сумочки телефон. Может, все-таки позвонить Володе самой? Попробовать еще раз уговорить его бросить его дурацкую затею и поехать с ней к морю. Неужели ему не жалко тратить свой отпуск на такую ерунду?! Подумаешь, выселяют людей с хутора в деревню! Не на необитаемый же остров! Нет, Строгов определенно ненормальный...

Лида включила его номер, но ей сообщили, что абонент недоступен. Ну, разумеется! Опять он выключил мобильник. Зачем ему общаться со своей девушкой, у него есть дела поважнее.

Она со злостью швырнула телефон на стол и отправилась в ванную. Сейчас примет душ и будет остаток дня торчать у «ящика». А кто-то плавает сейчас в ласковом море и греется на горячем песке...

В этот же день, в солнечное воскресенье, Арсений Матвеевич, позавтракав с супругой парным молочком и блинчиками, отправился на своей машине в Дубровино. Он ехал к шурину, шустрому балаболу Петровичу. За кружкой холодного кваса, которую гостеприимный хозяин достал для гостя из погреба, Арсений Матвеевич рассказал, какие чудны́е дела творятся у них на озере. Пропадают стройматериалы, бульдозер дважды тонул в озере, а теперь вот строители и вовсе решили забросить к черту эту стройку и убраться восвояси.

– ...Так что кинули они там все! Да, все – и лопаты, и цемент, и ведра... Еще там чего-то у них было... Ну, говорят, вас к чертям! Надоели вы со своим полтер... как это? Полтегрейстером, что ли? Так-то, ешкина вошь! В общем, Петрович, мы покамест остаемся на хуторе...

– Подожди, как это все бросили? – оживился шурин, седой мужичок.

– А так и бросили! Вон – все на берегу лежит...

– А чего ж вы себе не возьмете то добро?

– Так набрали уже. Я две лопаты взял, а зачем мне больше? Помирать скоро, эти-то не успею уработать. И ведро я себе взял, да, новое совсем, цинковое... А строители еще сказали, что и забор им не нужен...

– Так чего ж мы сидим, Матвеич?! Побегу к Лехе, скажу, что добро пропадает. Давай, сродничек, бывай! В другой раз и побалагурим, и кваску попьем...

– Давай, Петрович, еще свидимся...

Шурин тотчас подхватился и побежал бодрой прытью к соседу Лехе. Вскоре на озеро нахлынула целая толпа дубровинских. Люди ехали на машинах, кое-кто был на телегах, на каждой сидело человек по десять народа. Некоторые везли с собой лом, чтобы легче было разбирать забор.

Кирилл с Владимиром долго наблюдали из кустов, как дубровинские крестьяне растаскивали со стройки все, что только можно было утащить. Они даже забор разобрали на части, погрузили на телеги и увезли к себе в деревню.

– Да, любит наш народ воровать, – покачал головой Владимир. – Смотри, как самозабвенно трудятся, словно песню поют!

– Вот завтра им менты так споют... – усмехнулся Кирилл.