Такая, блин, вечная молодость - Люся Лютикова

– Ну ладно, если диплома нет, тоизвините за беспокойство, я поеду обратно в Москву...

Однако Зинаида Михайловна забеспокоиласьне на шутку.

– Да что же это?! – запричиталаона. – И файл из компьютера пропал, и личного дела нет. Неужели опятьначалось?!

Пожилая дама пошла красными пятнами, яиспугалась, как бы ее не хватил удар.

– Да ничего страшного, –успокаивала я ее, – возможно, мне дали неверную информацию. Я уточню вредакции и вам перезвоню.

– Нет, – она решительноотодвинула меня в сторону и опять принялась рыться в папках, – информацияу вас верная. Дело в том, что кто-то здесь все перепутал. Вот видите, личноедело Толстуновой, а стоит на букву «Р». А должно стоять вот тут, на «Т». Этоспециально сделано, понимаете, о чем я?!

Взгляд у нее стал как у помешанной. Яосторожно спросила:

– Кто же это мог сделать?

– Это могла сделать только она,больше некому, – сказала Зинаида Михайловна и с неожиданной для еевозраста силой вцепилась мне в руку: – Вы вчера сюда звонили? Предупреждали,что приедете? Называли фамилию Рзаевой?

Я предприняла неудачную попыткуосвободиться.

– Нет, я никому не звонила, выпервая, кто узнал о Рзаевой.

Пожилая дама немного ослабила хватку, и япоспешно убрала руку.

– А знаете что? Вам надо поговорить сней! Да, так прямо и скажите, что вы журналист из «Московского комсомольца»,что пишете репортаж о нашем институте, тогда она отдаст. Должна отдать! Вотпрямо сейчас идите и поговорите!

Зинаида Михайловна энергично подталкиваламеня к выходу, да я и сама хотела побыстрее выбраться к людям. Я успокоиласьтолько тогда, когда увидела в канцелярии двух студенток. Девушкам требовалосьпоставить печать в справки, Зинаида Михайловна шустро проштамповала документы,и студентки ушли.

– Пойдете? – спросила пожилаядама, тревожно заглядывая мне в глаза.

– Да куда идти? С кем говорить-то?

– Так с Аней!

– С какой Аней?

– Аня Бекузарова, мы с ней через деньработаем. – Зинаида Михайловна стала говорить медленно и четко: – Вчераработала Аня, сегодня я, завтра опять она будет. У меня полставки, и у нееполставки, понимаете?

Я кивнула. Бред, конечно, что эта Анямогла куда-то спрятать личное дело Рзаевой, зачем ей это делать? Но поговоритьс ней придется, иначе Зинаида Михайловна и вправду рухнет с сердечнымприступом, а виновата буду я. Тем более что в расписании электричек сейчасдвухчасовой перерыв и мне все равно надо как-то занять время.

– Где найти Аню?

Женщина радостно зачастила:

– Она живет всего в двух остановкахна автобусе, в пятиэтажке, на первом этаже магазин «Продукты». Да я вам сейчасвсе подробно нарисую!

Она принялась рисовать схему.

– А с чего вы взяли, что Аня сейчасдома? – засомневалась я. – Наверняка у нее есть какие-то дела.

– Мне сказали, что Анечка вчера плохосебя чувствовала и сегодня собиралась отлеживаться дома. Передавайте ей от меняпривет и пожелание скорейшего выздоровления!

Пятиэтажная блочная развалюхаомерзительного цвета. Рядом стоит переполненный мусорный контейнер, в немкопошатся крысы. Типичный российский пейзаж, который начинается с 90-гокилометра от Москвы и заканчивается у берегов Охотского моря.

По грязной лестнице я поднялась напоследний этаж и позвонила в квартиру Ани.

– Кто там? – спросил девичийголос.

– Аня, откройте, я из института, меняприслала Зинаида Михайловна.

Загремел замок, в приоткрытую дверьвысунулась девушка:

– Что случилось? Я болею, у менятемпература.

– Извините за беспокойство, но мнеочень нужно с вами поговорить. Я отниму у вас буквально минуту. Меня зовут ЛюсяЛютикова, я журналист, вот мое удостоверение.

Аня внимательно, наморщив курносый носик,изучила «корочки».

– Так вы из Москвы?

– Да.

– Ну ладно, проходите.

В микроскопической прихожей я сразу взялабыка за рога:

– Аня, у меня к вам такой вопрос. Вы,случайно, не перекладывали в архиве личное дело Рзаевой Светланы?

– Кого?

Я повторила имя и фамилию.

– А зачем вам это?

Едва взглянув на Аню, я поняла, что она,во-первых, вредная девчонка. А во-вторых, ей наплевать на всех детей мира и ужтем более до лампочки, напишут об Орехово-Зуевском пединституте в газете илинет. Тут надо придумать что-то другое.

– Понимаете, у меня есть брат. Онобеспеченный человек, у него свое издательство. Он холостяк и...

Аня перебила:

– Проходите в комнату, от двери дует.

Мы прошли в единственную комнату вквартире. Это было какое-то старушечье жилье. Ремонт делали лет двадцать назад,на стенах висят пыльные ковры, мебель разваливается на глазах. В воздухе витаетлегкий запах кошачьей мочи, хотя кошки не наблюдается.

Аня села на продавленную тахту, накинулана плечи байковое одеяло, я осторожно примостилась на засаленный стул.

– Ну так что насчет брата? – сживейшим интересом спросила девушка.

Я обрадовалась, что нащупала нужнуюструну.

– Так вот, я уже говорила, что он обеспеченный человеки, естественно, пользуется успехом у девушек. Но в последнее время его взяла воборот некая Светлана Рзаева. Брат от нее без ума, хочет жениться, но я не могуэтого допустить. Я сестринским сердцем чувствую, что она врет.

– Что врет?

– Да абсолютно все. Сначала придумалаотца-генерала и мать-доцента. Я выяснила, что отца у нее нет, а мать всю жизньна инвалидности провела.

– Что же теперь, девушке из простойсемьи нельзя за обеспеченного мужчину замуж выйти? – напряглась Аня.

– Да не в том дело, какая семья. Унас тоже простая семья, брат сам себе дорогу в жизни пробивал. Дело во вранье.Ведь если она по мелочам врет, то, значит, врет и в том, что его любит! Вы меняпонимаете?

– Очень хорошо понимаю. Я, например,не имею привычки врать, просто терпеть этого не могу.

– А вот Светлана врет и не краснеет.Я хочу вывести эту врушку на чистую воду. Про ее родителей я уже раскопала,теперь надо про высшее образование выяснить. Дело в том, что она утверждает,будто окончила ваш пединститут, факультет русского языка и литературы, а самадура дурой, двух слов связать не может.