Русская гейша. Загадки любви - Таня Кадзи

Я не выдержала и всхлипнула. Крис крепко прижал меня, тихо приговаривая:

— Не нужно больше, не говори ничего. Тебе тяжело! Прости меня!

— Все в порядке, — ответила я, отстранилась от него и села, скрестив ноги и опустив плечи.

— Прости меня, — повторил он.

Я увидела, что из его глаз текут слезы.

— После его смерти осталась записка и сумка с деньгами, которые позволили мне уехать в Токио. Пройдя через отчаяние горя и ненависть к секте, я решила жить, чтобы отомстить. Вот так я и стала гейшей, потому что думала тогда, что гейша может проникнуть к самым высокопоставленным чиновникам.

— Я слышал, что главу секты посадили, — тихо сказал Крис и вытер слезы.

— Асахара Сёко по сей день под следствием и не наказан должным образом, — ответила я. — Знаешь, я практически забыла обо всем этом и убедила себя, что прошлое — сон. И хочу жить, понимаешь? Просто жить! Наслаждаться солнцем, воздухом, вкусной едой, хорошей музыкой, общением с прекрасными людьми. И плыть, плыть по течению, ни о чем особо не задумываясь. У меня в Москве свое хорошо поставленное дело, любимые друзья. Жизнь продолжается! Но сильных чувств я боюсь.

— Не люби меня, — тут же проговорил Крис. — Но позволь мне любить со всей силой и страстью, на какую я способен!

— Ты живешь здесь, а я в Москве, — улыбаясь сквозь слезы, ответила я.

— И что?! — вскочил он на колени. — Это не помеха!

— Знаешь, по-любому завтра мы улетаем. Я оставлю тебе все координаты, созвонимся, спишемся, а там видно будет.

— О! — радостно воскликнул он. — У меня есть надежда!

— А сейчас, — строго проговорила я, но тут же улыбнулась, — будь добр, позаботься о моей одежде.

— Прости! Я куплю тебе другое платье, еще красивей прежнего! И не только платье, а все, что ты захочешь. Позволь искупить свою вину!

Крис умоляюще сложил руки на груди и захлопал ресницами, состроив уморительно смешную гримасу. Я невольно рассмеялась. Он обнял меня и начал целовать глаза, лоб, нос, губы. Скоро мы окончательно потеряли голову. Поздно вечером, наконец, оторвавшись друг от друга, мы провалились в сон, не разнимая рук.

Крис поехал провожать нас в аэропорт, хотя я была категорически против. Но он обещал вести себя сдержанно. Он сидел рядом с таксистом, а мы устроились на заднем сидении. Лиза хмуро наблюдала за мной, но я безмятежно улыбалась. Крис периодически поворачивался к нам и рассказывал анекдоты. Его губы улыбались, но глаза были влажными и грустными.

Перед отъездом, когда мы бегали с Лизой по магазинам, я купила ему гладкое золотое кольцо, похожее на обручальное. Мне оно понравилось тем, что на его поверхности была вставка из черного агата в виде крохотного иероглифа «Ай», обозначающего на японском «любовь». Лиза, увидев мою покупку, от комментариев воздержалась. Крис заехал за нами на такси, мы погрузились и поехали, с сожалением глядя на улицы Парижа. Дарить кольцо сейчас мне показалось неудобным, и я решила сделать это в аэропорту.

И вот Лиза с Григорием двинулись к стойке регистрации, а мы с Крисом отстали. Мы стояли в зале, мимо нас сновали люди, диктор объявляла рейсы, но мы были словно одни. Я видела только его глаза, неотрывно на меня глядящие. Из них беспрерывно текли слезы, но лицо странно застыло. Лишь побелевшие губы нервно подрагивали. Наши пальцы переплелись, Крис сильно сжимал мои, но я не замечала.

— Звони, — прошептала я, не отводя от него глаз.

— Oui, oui, — почему-то на французском твердил он.

— Таня! — раздался голос Лизы. — Прощайся быстрее!

Я отстранилась от Криса и торопливо открыла сумочку.

— Я тут тебе…, — сбивчиво говорила я, доставая коробочку с кольцом.

Подняв голову, я увидела, что Крис достал из кармана пальто маленький хрустальный футляр, похожий на прозрачный цветок.

— Я тоже тебе, — сказал он, беря меня за руку.

Мы одновременно раскрыли коробочки и одновременно глянули в глаза друг друга. И обменялись кольцами, будто на свадебной церемонии. Потом он начал целовать меня, и время остановилось.

— Я, конечно, извиняюсь, — раздался над моим ухом голос Лизы, — Но мы опоздаем на самолет. Крис! Отпусти же ее!

— До встречи, — прошептал он в мои раскрытые губы.

— До встречи, — тихо повторила я и, опустив голову, пошла за Лизой.

У стойки обернулась. Крис стоял неподвижно с белым застывшим лицом. Но увидев, что я обернулась, он через силу улыбнулся, поцеловал кольцо на пальце и поднял руку. Я махнула ему, едва сдерживая слезы, и отвернулась.

Только в самолете я рассмотрела кольцо Криса. Оно было тоже золотым и гладким. На его поверхности сиял небольшой бриллиант в форме сердца, рядом была крохотная гравировка с одним словом: «Крис».

Мы прилетели в десять вечера, и утром, как обычно, я была в агентстве. Но Лиза меня опередила, и уже восседала за своим столом с обычным деловым видом.

— Привет, Татьяна, — как ни в чем ни бывало поздоровалась она и хитро на меня глянула. — Как спалось?

— Отлично, — ответила я. — А что?

— Да так, — нарочито равнодушным тоном проговорила Лиза, но губы ее улыбались. — Вчера подумала, как ты без своего возлюбленного сможешь уснуть? Прямо всю ночь этот вопрос мучил!

— Лизка! — грозно сказала я. — Получишь у меня!

— Вы такая трепетная пара, — не унималась она. — Все вчера в «Руасси» слезами умывались, глядя на ваше душераздирающее прощание. Никогда не видела, чтобы парень столько плакал!

— И что? — обиделась я. — Увидела, наконец?

— Я пошутила, — тут же сменила тон Лиза. — А то, смотрю, и ты сейчас заплачешь. Потом поговорим. А сейчас нужно работать.

Она уткнулась в монитор и приняла серьезный сосредоточенный вид. Я погрозила ей пальцем и ушла в свой кабинет.

Скоро появились девушки в полном составе. Они ворвались ко мне с сияющими возбужденными лицами и засыпали вопросами:

— Как тебе Эйфелева башня? Посетили «Мулен Руж»? Были ли в «Фоли Бержер»? Или в «Лидо»?

— Девочки! — прервала я этот поток. — Ни в одном из варьете мы не были. Только сходили на оперу Моцарта и все. А Эйфелеву башню видели лишь с балкона нашего номера и то в изрядном отдалении.

— Странно, — заметила Ханако и хитро на меня посмотрела. — А Елизавета говорит, что Эйфелева башня вблизи потрясающе выглядит.

— Отстаньте! — ушла я от ответа. — Лучше расскажите, как вы тут без меня работали.