Прапор и его группа - Анатолий Гончар

— Не знаю, — и поняв, что это не ответ, — наверное двое…

— Двое? — разгоряченное лицо Маклобекова пошло пятнами, — только двое?!

— Это же спецы… — Вахиб окончательно растерялся.

— Они всего лишь двадцатилетние мальчишки. Просто мальчишки, — повторил Салим ещё раз, но уверенности его голосе не было.

Боевик смылся столь поспешно, что Алексей невольно думал, что это может быть лишь уловка, призванная выманить его под пули заранее приготовленного заслона. Хотя двое убитых говорили об обратном. Одно было несомненно: чехи уже были предупреждены. Сержант хоть и спешил, но теперь был вынужден продвигаться вперёд с предельной осторожностью. Стремительного удара с фланга не получалось.

— Сволочи, — Кислицын заметил распластавшихся на земле боевиков за мгновение до того, как раздался первый выстрел, и успел, нажимая на курок, отпрыгнуть в сторону. Шедшему позади Куликову повезло меньше — пуля попала ему в левую ключицу. Едва не выронив оружие, тот опрокинулся навзничь и, изо всех сил упираясь ногами, начал отползать за ближайшее укрытие. При этом его автомат не переставал щелкать одиночными выстрелами.

Когда у Кулика кончились патроны, Алексей, перезарядив оружие, уже перекатился к следующему дереву. Высунувшись из-за корней, он выстрелил по мелькнувшей за кустами фигуре, снова сменил позицию и зыркнул по сторонам. Его взгляд зацепился за шевельнувшуюся справа ветку: стало понятно, что их пытаются обойти. Противник пришел в себя. Сержант понял: ломиться вперёд — это ничего уже не дающее его брату самоубийство.

«Андрюшка — братишка, надеюсь, ты уже заныкался, — подумал он, и словно молитву: — Сиди как мышь и не высовывайся. Сиди и не высовывайся. Сиди и… — В этот момент Кислицыну — старшему хотелось, чтобы его младший брат оказался малость трусоват. Ну подумаешь, испугался, с кем не бывает? Лишь бы спрятался и отсиживался в безопасном месте. И плевать кто что подумает.

Решив, что времени спастись у Андрея было достаточно, Алексей повернулся в сторону Кулика.

Пока Кислицын размышлял о судьбе своего брата, раненый разведчик с трудом отстегнув опустевший магазин, пристегнул новый и, передёрнув затвор, с одной руки пальнул по приподнявшейся над землёй фигуре. Ему ответили, он огрызнулся длинной очередью и, оттолкнувшись пятками, вполз под прикрытие дерева.

— Кулик, вариант два, — сержант Кислицын полоснул очередью вправо и начал откатываться назад. «Вариант два» предполагал быстрый отход. Меж тем Кулик, чувствуя нарастающую боль в раненом плече, перевернулся на живот, подобрал под себя ноги, затем левую ногу поставил на стопу, правая при этом оставалась на колене, перехватил поудобнее автомат, оттолкнулся прикладом от земли и, вскочив, бросился бежать. За спиной щелкали выстрелы, пули шумели где-то в листве, с чмокающее — хлюпающим звуком входили в деревья, но неизменно проносились мимо бегущего разведчика. Ровно пятьдесят шагов, как оговаривалось, падение на землю и короткая очередь, не важно куда, можно вверх, как знак, что добежал и готов прикрыть. Теперь пришла очередь отступать Кислицыну. И тот не заставил себя ждать.

Алексей уже посчитал, что полсотни шагов преодолено, но Куликова по-прежнему нигде не было видно, он уже подумал, что проскочил мимо, когда заметил его распластавшуюся на земле фигуру.

— Отходи, — прокричал сержант и бросился на землю. По деревьям сыпанула вражеская очередь, рухнула ветка. Повинуясь команде, рядовой Кулик поднялся и побежал. Алексей увидел, как того мотает из стороны в сторону и поспешил следом.

— Ты ранен? — сержант догнал разведчика и теперь бежал рядом. Вместо ответа Кулик покосился на беспомощно болтающуюся левую руку. — Понял, — Алексей лихорадочно соображал, — беги до первого трупа, выбирай позицию для обороны. Понял?

Тяжело дышавший Кулик кивнул.

— Перевяжи рану, — бросил напоследок Кислицын и, укрывшись за деревом, прильнул к прикладу.

— Хан, — стоя на одном колене Салим прижав рацию к щеке беспокойно озирался по сторонам, — Исаков и Карим убиты, у меня раненый. Требуется помощь, пришли людей.

— Сам не справишься? — ехидно и зло бросил в эфир амир.

— Нет, — без обиняков согласился Салим. Он не собирался терять своих боевиков в глупой попытке кому-то что-то доказать, а убитые всё еще оставались в руках русских.

— Я пришлю, жди, — в голосе Хана зазвучала горечь, он только что смирился с собственной неудачей.

Когда Алексей добрался до Кулика, тот лежал подле ближайшего вражеского трупа и в попытке остановить кровь зажимал рану правой рукой.

— Вот сучий потрох, — едва взглянув на бледное лицо разведчика-автоматчика, сержант понял, что в противостоянии с чехами он остался в одиночестве.

— Идти сможешь? — надо было поспешно отходить, о том, чтобы удержать трупы, не было уже и речи. А то, что бандиты будут за них биться, Алексей не сомневался — убитые были чеченцами, а не какими-то презренными наёмниками.

Кулик попробовал подняться, но его тут же повело в сторону.

— Блин, — сержант снова выругался и, закинув за спину лежавшее на земле оружие раненого, помог ему подняться на ноги. — Обопрись на моё плечо, — потребовал Кислицын, поднырнул под почти бессильную правую руку рядового и потащил его вперёд.

То, что они двигаются чересчур медленно, сержант понял уже через десяток шагов. Раненый едва переставлял ноги, зелёные плети ежевики опутывали берцы и не давали сделать очередной шаг. Кулик уже буквально висел на плече тащившего его Алексея.

— Сучка мать, — запас ругани в мыслях Кислицина всё увеличивался. С беспокойством оглянувшись через плечо, он нагнулся, подхватил вяло сопротивляющегося Кулика под ноги, взвалил на плечо и почти бегом потащил его дальше.

Наконец оба вражеских трупа остались позади. Пробежав ещё полсотни метров, сержант опустил на землю слабо застонавшего автоматчика, втащил его в куст орешника и буквально всунув в руку оружие, быстро осмотрел рану. Она оказалась сквозная, но уже почти не кровоточила.

— Жди меня здесь, — приказал Кислицын.

— Далеко не уходи, — тихо попросил раненый, на что Алексей кивнул:

— Я рядом, — и пригнувшись, поспешил в обратном направлении. Он не мог оставаться рядом с Куликом, кто-то ведь должен был прикрывать находившегося под обрывом Авдеева.

Вернулся Кислицын как раз вовремя. Впереди послышался чей-то окрик. Бандиты приближались. Взгляд Алексея заметался по сторонам в поисках укрытия. Ему повезло: чуть правее он увидел небольшую, метра два в диаметре, яму. Два прыжка, и сержант уже лежал на земле, вглядываясь в окружающую местность и успокаивая собственное дыхание. Выбранная им позиция оказалась вполне удачной — из неё открывался хороший вид и на почти безлесный край обрыва и на заросший деревьями правый фланг. Единственное НО — отсюда не было видно ни вражеских трупов, ни крадущихся к ним бандитов. Вот только если они двинутся дальше или попробуют сунуться к обрыву, тогда уж… Но Алексей даже не знал, хочется ему этого или нет, он уже начинал чувствовать себя уставшим…