Особый штаб "Россия" - Иван Ковтун

В это время союзом заинтересовались и эсэсовские разведчики. В странах, где организация имела отделы, сотрудники полиции безопасности и СД пригласили на конфиденциальный разговор отдельных членов союза (в агентурных материалах НКВД, относящихся к началу 1941 г., сообщалось, что «сразу же после поражения Франции немцы стали проводить энергичную работу по мобилизации кадров НТСНП с перспективой их использования против СССР»[181]). Немцы встретились с председателем французского отдела В. Д. Поремским, членом союза в Чехословакии Д. В. Брунстом и др. В СС, видимо, обсуждали вопросы, в каких проектах предпочтительнее задействовать «новопоколенцев». Бывший сотрудник гестапо и Зондерштаба «Р» Владимиров (настоящее имя — Сергей Гаврик) пишет, что, по словам А. Э. Вюрглера, в июне 1941 г. Байдалаков, Поремский, Брунст и Вергун вели переговоры с представителями РСХА. О чем они договаривались, председатель польского отдела НТС промолчал, но якобы обронил в разговоре фразу: «С той поры каждый из нас и вся организация идем в ногу с гестапо»[182].

В итоге значительное число членов союза попало на работу в немецкие органы, связанные с проведением оккупационной политики в оккупированных областях Советского Союза. Околович, Редлих, Трегубов, Ольгский, Евреинов, Поремский, Брунст и многие другие участвовали в этом процессе. Брунст после войны писал, что летом 1941 г. Исполнительное бюро приняло официальное решение «ограничить членов НТС в деле их поступления на фашистскую службу строгими рамками, которые никто не имел права переступать под угрозой исключения. Ни в коем случае члены НТС не имели права поступать в немецкую разведку, полицию, армию, СД, чтобы, так сказать, не обагрить русской кровью свои "чистые'' руки…». Но реальность оказалась несколько другой, нежели это декларировалось во внутрисоюзных документах. «С течением времени, — с сожалением констатировал Брунст, — все более и более стиралась та ранее установленная граница между дозволенным и недозволенным для членов НТС в отношении работы у гитлеровцев»[183].

Член совета НТС Г. С. Околович

Сколько членов союза находилось в годы войны на оккупированной территории Советского Союза, до сих пор установить трудно. Данные приводятся разные. Например, авторский коллектив брошюры «НТС: Мысль и дело 1930–2000» отмечает, что к 1943 г. «союзной работой» было охвачено 54 населенных пункта, где действовало до 120 групп. Группы состояли из 2–3 человек, а некоторые — до 15. Самую большую группу якобы удалось создать Р. Н. Редлиху — до 200 членов, но эта цифра вызывает сомнение[184].

Б. В. Прянишников утверждает, что группы НТСНП работали в 72 русских городах[185]. По воспоминаниям Д. В. Брунста, в СССР действовало всего лишь от 50 до 60 человек[186]. Известный американский исследователь А. Даллин отмечал присутствие членов НТСНП на постах бургомистров, начальников полиции и редакторов оккупационной прессы в 40 больших и маленьких городах[187].

Исходя из этих сведений, можно сказать, что «новопоколенцы», по сравнению с другими русскими эмигрантскими организациями, были весьма неплохо представлены в захваченных регионах Советского Союза.

Вслед за переехавшим в Германию Исполнительным бюро НТСНП, туда же потянулись из разных стран — Болгарии, Югославии, Франции, Бельгии — и другие члены союза. Из Германии они отправлялись в польское Генерал-губернаторство, а оттуда — в СССР. Для переправки людей в рейхскомиссариаты «Остланд» и «Украина» была создана целая система. Отвечал за ее функционирование глава польского отдела НТСНП А. Э. Вюрглер. Именно он решал, каким путем двинется дальше тот или иной член организации (не исключено, что после консультаций с немецкими разведчиками). Для некоторых солидаристов ему удавалось достать контракты с фирмами, работавшими на оккупированной территории, и они уезжали с подлинными документами. Использовались также нелегальные каналы и другие незаконные способы. К примеру, председатель Русского комитета в Варшаве С. Л. Войцеховский, хотя и не верил в деятельность НТС, оказывал организации помощь в переходе ее членов на оккупированную территорию. Удостоверения, выданные Русским комитетом, заменяли энтээсовцам пропуска. «По просьбе А. Э. Вюрглера, совмещавшего принадлежность к правлению комитета с возглавлением НТС в Польше, — вспоминал Войцеховский, — я подписал не менее 230 таких фиктивных удостоверений»[188].

Вюрглеру удалось переправить ряд членов своего отдела в СССР уже в июле и начале августа 1941 г. Кроме того, до осени 1941 г. он организовал несколько точек перехода границы в районе Брест-Литовска и Катовиц. Совершенно очевидно, что человек, не знакомый с разведывательной работой, никогда бы не смог сам создать пункты перехода[189].

Первая группа НТСНП (так называемые «квартирьеры») была отправлена союзом из Варшавы в середине июля 1941 г. В группу входили Н. Алферчик, В. Кашников и Г. Соловьев. Вначале солидаристы добрались до Бреста, после этого до Барановичей, а затем приехали в Минск. В октябре 1941 г. тройка перебралась в Смоленск. После того как к ним прибыло пополнение (члены Чехословацкого отдела В. Хасапов, братья Кандины, О. Лопуховский), группа направилась в Брянск[190].

Николай Алферчик, прокладывавший дорогу для НТСНП на оккупированную территорию, ревностно служил германской военной администрации. При его участии в Смоленске удалось сформировать подразделения службы порядка (Ordnungsdienst; OD), он получил назначение на должность начальника политотдела городской стражи, позже — начальника окружной полиции, боролся с партизанами и подпольщиками, уничтожал еврейское население. По указанию СД заместитель бургомистра города Г. С. Гандзюк (также член НТСНП) и приданное последнему подразделение городской стражи 15 июля 1942 г. провели большую акцию по истреблению смоленских евреев, убив различными способами около 2000 человек. Алферчик, кроме того, озвучивал и снимался в пропагандистском фильме «Наши друзья», расписывавшем преимущества службы в русской вспомогательной полиции; получил чин оберштурмфюрера СС, работал на СД. К концу 1943 г. он перебрался в Минск, где вступил в БКА, став одним из активистов движения белорусских националистов[191].