Сладкое искушение - Кора Рейли

груди с тех пор, как я увидел Даниэле на кровати его матери. Каждую ночь он приходил туда, как бы часто я ему ни запрещал.

— Я прислал тебе новую одежду. Я ожидаю, что ты будешь ее носить.

Джулия вздернула подбородок.

— Хотя я понимаю, что тебе нужно, чтобы я выглядела как леди на публике, я не понимаю, почему я не могу носить одежду, которую люблю, вне. Только то, что я теперь твоя жена, не значит, что я больше не я. Я не стану кем-то другим только потому, что тебе не нравится, кто я есть. Ты сам решил жениться на мне. Ты не можешь превратить меня в жену, которую хочешь. Ты не можешь контролировать все, даже если думаешь, что должен.

Что она знала?

Я направился к ней.

Она откинула голову назад, встречая мой яростный взгляд. По ее коже пробежали мурашки, а соски затвердели, напрягаясь под тонкой тканью ночнушки.

— Это так и? Я контролирую сотни людей и целый город, но ты думаешь, что я не могу контролировать тебя? — я шагнул ближе, прижимая Джулию к стене.

— Перестань меня запугивать, — сказала она, пытаясь пройти мимо меня.

Я вытянул руку, уперся ладонью в стену рядом с ее головой, заключая ее в клетку.

— Ты будешь подчиняться мне.

Она посмотрела на мою руку, потом подняла глаза. Она подошла ближе, пока мы почти не соприкоснулись, сбивая меня с толку.

— Что ты будешь делать, если я не подчинюсь?

Этот проклятый клубничный запах заполнил мой нос. Обхватив ее рукой за талию, я притянул ее к себе и наклонил голову для резкого поцелуя. Она застыла в моих объятиях, хватая ртом воздух. Какого хуя я делаю?

ДЖУЛИЯ

Я застыла, застигнутая врасплох его внезапной близостью. Как он мог поцеловать меня, когда был зол?

Он развернулся с резким выдохом и отошел на несколько шагов, прежде чем бросил на меня осторожный взгляд.

— Тебе нечего бояться. Я не буду навязываться тебе силой. Прошлая ночь была необходима, но я не буду докучать тебя, пока ты сама этого не захочешь.

Он снова казался усталым, будто был уверен, что я никогда этого не захочу. Что произошло между ним и его женой? Я отодвинула мысль о ней на задний план, а вместе с ней и сопутствующее беспокойство.

Я должна была что-то сказать, но была ошеломлена ситуацией, поцелуем, который все еще отражался на моих губах, взглядом в глазах Кассио. Я чувствовала себя так, словно меня подхватило течением, которое закручивалось все быстрее и быстрее, оставляя меня дезориентированной. Вчера утром я была собой, восемнадцатилетней девушкой, любившей рисование и пилатес. Теперь я была женой, мачехой, светской дамой рядом с Младшим Боссом. Со всеми моими новыми ролями, было ли еще место для меня?

Кассио посмотрел на меня, медленно кивая, будто мое выражение лица дало ему ответ на вопрос, который он даже не произнес. Он подошел к кровати и опустился на нее. Его широкие плечи и спину покрывали длинные тонкие вертикальные шрамы, которых я раньше не замечала. Многие из них.

Я подошла к нему, чтобы получше рассмотреть. Кассио ничего не ответил, только взглянул на меня. Я указала на один из шрамов, затем слегка коснулась его, но через мгновение отдернула руку.

— Ты можешь потрогать их, — спокойно сказал Кассио, но в его голосе прозвучали резкие нотки.

Я провела кончиками пальцев по шрамам на его лопатках и спине. Некоторые отцы пытали своих сыновей, чтобы сделать их сильными. Кассиобыл силен и жесток. Был ли причиной этого его отец?

— Кто это сделал? Твой отец?

Кассио покачал головой. То, как он смотрел на меня, заставило меня покраснеть. Я даже не была уверена почему.

— Когда я был примерно в твоем возрасте, несколько моих людей и я попали в плен к Братве. Они выпороли меня, прежде чем перейти к другим методам пыток.

У меня пересохло во рту от его клинического тона.

— Боже мой, это ужасно.

Я присела рядом с ним на край кровати. Его мускусный запах заставил меня наклониться ближе, провести носом по его коже и попробовать ее на вкус. Что за нелепая мысль.

— Почему ты решила, что это сделал мой отец?

— Потому что именно так многие члены мафии делали своих сыновей сильными. Ты же знаешь моих дядей… жестокое обращение с детьми их любимый вид спорта.

Взгляд Кассио задержался на маленьком шраме на моем колене, затем переместился на другой конец бедра и на предплечье. Они не были заметны, но, сидя так близко, как мы, их нельзя было не заметить.

— У меня тоже есть один на плече, — сказала я, поворачиваясь, чтобы показать ему шрам. — Четыре шрама. Не так уж много по сравнению с тобой.

Что-то в его взгляде заставило мой пульс участиться, что-то темное таилось в его глубине.

— Эти шрамы, — пробормотал он. — Твой отец сделал их?

Ох. Теперь я поняла его взгляд.

— Нет, — быстро ответила я и, не раздумывая, положила свою руку на его. Его взгляд опустился на наши руки, потом снова на меня. — Он никогда не бил меня. Он меня просто обожает.

Это прозвучало напрасно, но это была правда. Мой отец, конечно, был жестоким человеком, но не дома, не для меня и моей матери.

Кассио усмехнулся.

— Понимаю, почему он тебя обожает.

Я прикусила губу, удивленная его словами.

— Кто тогда оставил тебе эти шрамы?

— Когда я была маленькой, я любила лазить по деревьям. У нас в саду росло несколько старых высоких деревьев. Мне нравилось взбираться на них. Я не должна была этого делать, но все время ускользала. Однажды я не обратила на это должного внимания и упала. Я сломала несколько костей и прорезалась колючим кустом под деревом. Все. После этого папа срубил все деревья.

— Ты говоришь так, будто Феликс хороший отец, что противоречит тому мнению, которое я собрал о нем как о человеке.

Я не обиделась на его слова. Папа не пользовался уважением своих Младших Боссов. Кристиан не раз жаловался на это.

— Ты ему тоже не очень нравишься.

Кассио рассмеялся глубоким грудным смехом, заставивший меня улыбнуться.

— Он отдал мне тебя. Какой странный способ показать мне свое презрение.

Наши руки слегка соприкоснулись. Он был таким теплым, высоким и сильным. С его щетиной, квадратной челюстью и острыми скулами, он был воплощением мужественности. Я всегда считала себя девушкой, которая полюбит танцора балета, ботаника в очках, искушенного шахматиста. Я так сильно ошибалась, потому что тело Кассио нажало на все нужные кнопки.