Нетуристический Нижний - Матвей Геннадьевич Курилкин

немного не по себе, а вот упырь не растерялся.

— Ну, с плотью прости, нет у нас. А вот кровью можем и поделиться, — и полез в рюкзак.

— Ты меня оскорбить хочешь, упырь?! — нахмурилась башня. — Я разве суррогат просил? Живая кровь и живая плоть. Вон у вас девочка с лисьими ушками. Её давай. Она из клана, что за рекой, я знаю. Не люблю лисий клан, не нравятся они мне. Убить меня пытались, сволочи. А теперь я её убью. Сладкая, сразу видно. Косточки внутри белые, крепкие — хорошо хрустеть будут.

За спиной крупно задрожали — Валерка даже на небольшом расстоянии почувствовал.

— Прости, Башня, не получится, — вмешался Птицын. — Не могу я тебе её отдать. Она — в моём клане. Под моей рукой ходит. К лисьему клану не имеет отношения.

— Вот как… — Пустые провалы окон уставились на проводника. — Говоришь, не имеет? Врёшь, проводник! Я не люблю, когда мне врут. От неё лисами пахнет! Несёт просто. Меееерзсский запах подлецов и предателей! Я его всегда узнаю, меня не обманешь!

— Чем же ей пахнуть, если она лиса? — поспешно ответил Валерка. — Только лисьему клану она не принадлежит, я не лгу. У меня свой клан, и она ко мне перешла. Потому что в своём клане ей не нравилось.

Угроза, которой веяло от башни, чуть уменьшилось. Выдохнуть облегчённо ещё не хотелось, но хотя бы можно было дышать, а то Птицын последние пару минут чувствовал: одно лишнее движение — и всё. Смерть.

— Не врёшь. Значит, взял себе под руку девочку из клана лисиц? Не пожалеешь потом? Это ведь те ещё твари! Не люблю! Лучше отдай её мне. Я её сожру, и тогда она точно тебя не предаст.

— Предпочту всё же обойтись без крайних мер, — ответил Валерка. — Думаю, мы с ней как-нибудь договоримся.

— Я ведь могу и не спрашивать, — задумчиво протянул башня. — Сам заберу, что мне надо.

— Я за неё отвечаю, — Птицын чувствовал, что ноги стали слабыми-слабыми. Возражать этому… существу было физически тяжело. А ещё очень-очень страшно, хотя он не мог бы сказать, почему так. — Тебе придётся сначала прикончить меня. Если сможешь.

— Ой, какие мы смелые! — расхохоталась башня. — Думаешь, раз ты проводник, тебя и трогать нельзя? Ошибаешься. Меня не обманешь, я знаю, как это работает. Теперь-то, если тебя убить, и другие появятся. Мне-то абсолютно плевать, кто будет проводником. А что? Пожалуй, так и сделаем.

— А я тебя на ту сторону утащу, — выдал Птицын неожиданно для себя. — Может, ты меня и прибьёшь, да только сам останешься на той стороне. Посмотрим, сколько времени ты там продержишься. Разберут по кирпичикам, и будут выяснять, откуда такое говорящее чудо появилось. А будешь бузить — раздолбают из миномётов. И ничего ты не сделаешь.

Вообще-то Валерка понятия не имел, как он перетащит башню на ту сторону, и вообще, возможно ли это. Угрожать начал от отчаяния. Под конец даже поверил в своё враньё, как это бывает, если слишком увлечься.

— Не успеешь… — недоверчиво, но с лёгкими нотками испуга ответила башня.

— Мы сделаем всё возможное, чтобы успел, — вдруг сказал Андрей Иванович. — Не хочу иметь в соседях неадекватное существо.

Птицын только улыбнулся — постарался, чтобы гримаса получилась как можно пакостнее. А сам действительно начал пытаться переходить. Точнее, снова поймать это мимолётное ощущение, которое возникает перед переходом.

— Ну ладно, пошутили, и хватит, — резко успокоилась башня. — Успокойся, проводник. Не стану я жрать твою лису. А ты, упырь, извинись! Я — адекватный. Я — самый адекватный на свете! Я — образец адекватности! И проставиться всё же надо. Будешь должен тогда. Приведёшь мне кого-то из лисиц, хотя бы одного. Год тебе на это даю. А то я уже настроился. А теперь иди вон, строй своё гнездо. Всё настроение испортили. Шуток не понимаете.

«Переселенцы» ещё несколько секунд постояли, ожидая продолжения, но башня оставалась безмолвной. Пожав плечами, Птицын повернулся, и деревянной походкой направился в сторону водокачки. Ноги едва держали — как будто в кисель превратились от пережитого страха.

Снега на этой стороне почему-то было меньше, так что можно было идти прямо так, без тропинок. Валерка только убедился, что Алиса и упыри идут следом, и дальше шёл не оглядываясь. А когда добрался до водокачки, остановился поражённый.

Здание было в порядке. Гораздо больше в порядке, чем должно. На той стороне от него оставались только руины — несколько стен, да труба печи. И с каждым годом от этих руин оставалось всё меньше. Здесь же ничего подобного не было. Да, стёкла в большущих окнах побиты… но, пожалуй, и всё. Лес, который почти полностью скрыл останки здания на той стороне, здесь отсутствовал, зато были рельсы. Чуть-чуть заржавевшие, но вполне ещё целые.

— Эээ… это чего? — Птицын немного подумал, а потом сел. Прямо на рельсу. Ноги и так не держали, да и устал после всех треволнений.

Алиса вышла у него из-за спины, постояла немного, а потом глубоко, в пояс, поклонилась.

— Спасибо, что спас меня, княже.

— Ой, вот только не надо этого, — поморщился парень. — Я же клялся!

Когда спорил с башней Валерка и не вспомнил про клятву. И вообще ничего не вспомнил, слишком страшно было. А возражал просто потому, что своих не бросают. Рефлекторное, получается, было действие, да и когда бы он успел оценить все риски и подумать? Слишком неожиданно всё случилось.

— Я так понимаю, это существо очень опасно, — сказал Андрей Иванович. Он тоже присел рядом с Валеркой. — И ты, Алиса, о нём знала. Почему не предупредила?

— Да он же спит! То есть спал, — поправилась девушка. — Уже лет тридцать, после того, как наши… то есть лисы в последний раз попытались его изгнать. Он их здорово потрепал тогда, но и ему досталось. Это последняя попытка была, после этого про водокачку все предпочли окончательно забыть. Я думала, мы здесь перейдём, потому что тут безлюдно и с этой стороны, и с той, а потом уйдём в более безопасное место. Уже по этой стороне.

— Я вот сейчас вообще ничего из твоих объяснений не понял, — флегматично сказал Птицын.

— Да чего тут непонятного! Когда на вашей стороне водокачку забросили, её дух обиделся. Так сильно, что даже осознал себя. Ну и проявился. Только проявился он не на вашей стороне, а сразу на нашей. Большой брат его зовут, только при нём это прозвище не называйте, он его не любит. В общем, он появился здесь, сразу очень сильный. Всех выгнал. Несколько раз кланы пытались его изгнать и