Лакей и я - Валери Боумен

— Могу я вас еще кое о чем спросить, мистер Лукас? — решилась Фрэнсис.

— Конечно.

— Вы знакомы с моей горничной Альбиной?

Лукас прикусил губу, размышляя. У Клейтона много своих слуг, немало приехало и с гостями, но Альбины среди них вроде бы не было.

— Кажется, нет. А что, должен?

— Нет, я просто спросила. — Фрэнсис неопределенно взмахнула руками и вдруг совершенно неожиданно для себя выпалила: — Вы женаты?

— Нет, конечно, — опешил Лукас.

— Слава богу! — облегченно вздохнула Фрэнсис.

Это было так непосредственно, что Лукас, дабы не расхохотаться, поспешил к выходу, но Фрэнсис сделала шаг в тот же момент, и они столкнулись. Ее голова откинулась назад, а его наклонилась вперед, и губы их оказались на расстоянии нескольких дюймов.

Лукас, не в силах пошевелиться, внимательно наблюдал, как она медленно заправила выбившуюся прядь за ухо и только после этого подняла глаза, в которых плясали золотистые искорки. Его рука поднялась, словно сама по себе, и подхватила девушку под локоть. Ее дыхание участилось, а он, ощутив аромат пионов, едва не сошел с ума и нервно облизнул губы в предвкушении поцелуя.

Губы Фрэнсис чуть приоткрылись, и между ними показался кончик розового язычка.

Лукас втянул судорожно воздух, прекрасно понимая, что если немедленно не уйдет, то пересечет черту и возврата уже не будет. Но уйти он не мог.

— Вам действительно необходимо сейчас уйти? — пролепетала Фрэнсис едва слышно.

— Думаю, я мог бы еще ненадолго задержаться, — хрипло ответствовал Лукас. — Если, конечно, вы меня убедите.

В ответ ее ладони легли ему на грудь и очень медленно поползли вверх, в конце концов, руки сомкнулись на затылке, лицо приблизилось и она выдохнула:

— Я постараюсь.

Лукаса вообще-то и не надо было ни в чем убеждать. Их губы встретились, и нежная теплота ее губ лишила Лукаса остатков самообладания. Уже не владея собой, он впился в ее рот, раздвинув языком губы, проник во влажные глубины ее рта и принялся их исследовать. Фрэнсис тихонько застонала, и от этого звука он моментально ощутил сильнейшее возбуждение и изо всех сил прижал ее к себе, не в силах насытиться ею. Она такая мягкая, нежная, так доверчиво льнула к нему. Вкус ее губ был словно горный источник, запах — чуть горьковатый аромат пиона будоражил чувства, мешал думать. Понятно, что Лукасу хотелось большего, но он боялся ее испугать. Она и так, наверное, уже усомнилась в правильности своего решения поцеловать его, и если он не будет держать себя в руках, то оттолкнет ее.

Он не мог сказать, как долго это продолжалось, но в конце концов в его затуманенное сознание вторгся чей-то голос, донесшийся из сада и к Лукасу вернулась способность соображать. Он отстранился и взглянул на нее. Глаза Фрэнсис были закрыты, щеки покрывал румянец, губы, влажные и приоткрытые, немного припухли от поцелуев.

Лукас целомудренно коснулся губами ее лба и отступил.

Девушка открыла глаза. Ее дыхание было тяжелым и прерывистым. Она смотрела на него так, словно перед ней было некое божество, а вовсе не мужчина из плоти и крови. Она подняла чуть дрожащую руку и коснулась подушечкой пальца его губ, в глазах у нее полыхнуло смятение.

— Н-наверное, мне лучше уйти, — прошептала Фрэнсис.

Лукас кивнул, отчаянно надеясь, что сумеет прийти в себя раньше, чем покинет библиотеку, и постарался отвлечься от грешных мыслей и не обращать внимания на боль в паху. Ничего не приходило в голову. Ах да…

— Прежде чем вы уйдете, могу и я задать вам один вопрос?

Фрэнсис кивнула и на мгновение зажмурилась, словно пытаясь осмыслить происшедшее.

— Я правильно понял, что вы пытались убедить кое-кого из палаты лордов голосовать против закона?

Фрэнсис взглянула на него так, словно у него выросли рога, но все же ответила:

— Да, правильно. И что же? На светских мероприятиях ведь говорят не только о ткани для бантов.

Лукас понимал, что ведет себя как недоумок, но другого способа справиться в возбуждением не видел.

— Не буду спорить с вами, миледи. Но вы сказали, что каждый, у кого есть сердце, должен проголосовать против. Почему вы так думаете?

— Причин множество, — едва ли не выкрикнула Фрэнсис, но сумела взять себя в руки и добавила уже спокойнее: — Я могу назвать их все, но главная — одна: этот закон дает преимущества только богатым.

Лукас знал, что это не так. Карл не мог такое придумать, — но чувствовал, что должен соблюдать осторожность, иначе Фрэнсис решит, что он, как и многие другие, намерен всего лишь заткнуть ей рот.

Раздался звук гонга. Лукас вышел из ниши и посмотрел на часы.

— Нам обоим пора. Но только я бы хотел продолжить обсуждение. Мы могли бы встретиться здесь же, только на час раньше?

— Думаю, с этим проблем не будет. — Она улыбнулась. — Особенно, если вы обещаете меня поцеловать.

Улыбка тронула и его губы.

— С этим проблем точно не будет.

Час, который Фрэнсис провела в тихой библиотеке с мистером Лукасом на следующее утро, был самым приятным за все время ее пребывания в доме лорда Клейтона. Мистер Лукас был остроумен, добр, умен и непочтителен, но главное — слушал ее. Она говорила и говорила о недостатках законопроекта, о занятости, а он, вместо того чтобы под первым же благовидным предлогом покинуть комнату, сидел рядом, смотрел ей в глаза и слушал, потом задавал вопросы, уточнял детали и не пропускал ни одного ее слова.

Мистер Лукас оказался джентльменом куда больше воспитанным и благородным, чем любой из титулованных лордов общества, с которыми ей доводилось встречаться. Ни один из них, в отличие от простого лакея, всерьез не обращал внимания на ее слова. Они посмеивались над ней, похлопывали по руке и, если это было на балу, провожали к другим девицам, сидевшим без кавалеров у стен, а сами находили более приятных собеседниц.

Высказав все свои аргументы, Фрэнсис с надеждой уставилась на Лукаса, ожидая, что он согласится с ней по всем пунктам. В конце концов, как может человек разумный не увидеть ее правоты? Только вместо того чтобы согласиться, он совершенно неожиданно проговорил:

— Попробую угадать, что сказал бы вам на это член палаты лордов или хозяин поместья. Думаю, что ему надлежит поддержать законопроект, чтобы выполнить свой долг перед множеством людей, которые полагаются на него.

Фрэнсис взглянула на него так, словно он внезапно превратился в дракона.

— О чем вы говорите?

Лукас пожал плечами.

— Будь я аристократ, сказал бы, что закон полезен тем, что понижает расходы на заработную плату и позволяет мне не привлекать к работе тех, кто не выполняет свою часть соглашения. Я смогу нанять больше людей и выполнить свои обязательства перед теми, кто на меня уже работает.