Созвездие Льва, или Тайна старинного канделябра - Диана Кирсанова

– Павка. – Вытерев руки, она прямо с полотенцем присела на табуретку напротив. – Пожалуйста, не надо так говорить! Ты не представляешь, до какой степени ты сейчас близок к истине! Только она гораздо ужасней…

– Что? – Павка резко переменил позу и весь подобрался, как для прыжка. – Этот гад сделал тебе что-нибудь? Он обидел тебя, да? Или стал угрожать? Говори!

Ого, как он зарычал! Папмасы, которые, впрочем, были ограничены пределами стандартной московской квартиры, просто сотрясались от громовых раскатов этого голоса.

– Да нет, что ты! Успокойся! Ты же видишь – я цела и невредима и даже довольно симпатичная девушка. Тут дело в другом. Понимаешь, этого антиквара…

Ну, и она все рассказала. А что такого? Когда она выходила за Павку замуж, они еще до порога загса договорились ничего друг от друга не скрывать!

Конечно, можно было ожидать, что ее рассказ произведет на Павку сильное впечатление. Но все же не настолько. Очень скоро выражение ленивого любопытства на его лице уступило место сосредоточенному вниманию, а еще через некоторое время Вероника со страхом заметила, что на лоб мужа, будто отвратительный червяк, вползла поперечная морщинка. Он смотрел теперь на нее исподлобья, и опущенные уголки губ выдавали не просто общее недовольство ситуацией, а полное бешенство, в какое он впал еще до конца рассказа!

– Павка, ты что? Считаешь, что я не должна была всего этого делать?

– Да! – рявкнул он, и стоящий на столе стакан, звякнув, ожил и завибрировал от этого рыка – словно мелкий зверек затрясся со страху. – Представь себе, я так считаю! Представь себе, я считаю, что ошиваться возле неостывших трупов и незаконным образом вламываться в чужое жилье – это не бабское дело! Представь себе, я думаю, что ты не имеешь никакого права подвергать себя даже минимальному риску – а в данном случае риск далеко не минимальный! И представь себе, я никак не ожидал, что ты, именно ты способна ввязаться в такую авантюру! Именно ты!

– Это почему же? – спросила Вероника звенящим от обиды голосом. – Ты считаешь меня полной дурой, да? Не способной постоять за себя?

– При чем тут твое умение стоять за себя?

– При том, что канделябр принадлежит именно мне! Это моя вещь, моя! Я заплатила деньги за то, чтобы она стояла в нашей квартире!

– Да черт с ней, пусть она стоит где угодно, лишь бы ты не подставляла голову под кирпич!

– Что ты несешь, какой еще кирпич?

– Кирпич, который может свалиться на тебя в любое время и в любом месте, потому что ты суешь нос в мужские дела! Убийство – это всегда мужское дело, и не надо воображать себя следователем из телевизионного сериала!

Павка сорвался с места, выскочил из кухни, хлопнув дверью, и через секунду вернулся, навис над ней, красный, как рак, если только допустить, что раки умеют так злобно вращать глазами.

– Это только в кино дилетант ловит убийцу с непринужденной грацией и потом, раскланиваясь, срывает аплодисменты! – заорал он с новой силой. – А в жизни проныра вроде тебя в два счета получает дырку в башку или перелом коленей и свороченную набок челюсть, и потом его жалкий труп находят на городской свалке! И мне вовсе не светит перспектива ездить в морг на опознание и потом рыдать на твоей могилке каждое воскресенье! И ездить туда сажать настурции и красить заборчик!

– Зачем сажать настурции каждое воскресенье? – потрясенно пробормотала Вероника. – На могилах обычно сажают бархатцы и ноготки, но если даже настурции, все равно их высаживают только один раз, весной, зачем же каждую неделю…

– Спасибо за совет! Воспользуюсь!!!

И сразу вслед за этим огромный твердый кулак опустился на кухонный стол между нею и Павкой, и стакан, окончательно утративший самообладание, подпрыгнул и брякнулся на пол, всхлипнув перед смертью осколками.

– Все, я сказал! С завтрашнего дня – ты сидишь дома и… черт, не знаю, вяжешь носки и вышиваешь на пяльцах. Гладишь белье, стираешь, готовишь и убираешь одновременно!

– Ты еще про цветы забыл, – напомнила Вероника. – Их надо поливать. И кстати, могу посеять семена рассады твоих любимых настурций, хочешь?

В общем, они поссорились. Не в первый раз с того времени, как стали жить в одной квартире, но очень-очень серьезно.

* * *

Утром она не встала, чтобы приготовить ему завтрак. Лежала, отвернувшись к стене, делала вид, что спит, хотя прекрасно слышала, как он передвигается по квартире, осторожно прикрывая за собой двери, сам ставит чайник и что-то такое там мудрит с продуктами из холодильника. Было горько, обидно, тоскливо – и стыдно тоже, потому что, в конце концов, даже если он и в самом деле так грубо с ней вчера разговаривал, наказывать его худым бутербродом и ужасным кофе (потому что Павка отвратительно варил кофе!) было, наверное, все-таки жестоко…

Но и сам он тоже не заглянул к ней, не попрощался и не поцеловал… Ушел на работу, как чужой человек. Как только щелкнул замок входной двери, Вероника села на кровати, обхватив колени руками и положив на них подбородок. На душе было уныло и пасмурно – она хмуро смотрела на пересекавший комнату солнечный луч, в котором плясали пылинки, и твердила про себя очень детское и очень глупое: «Ну и пусть, пусть…»

Просидела так, наверное, целый час и лишь потом прошлепала в ванную. Посмотрела на свое отражение – упрямо сдвинутые брови, сжатые губы. Не понравилось. Но – все равно решила не сдаваться. Мама бы сказала – попала вожжа под хвост… А вот да, а вот и попала! Упрямство – это ее главный недостаток, хотя это еще как посмотреть! «Вязать, вышивать и гладить», – приказал он ей. Как же! Целый год теперь не возьму в руки утюга! И насчет могилки тоже: не дождетесь!

До канделябра она все-таки доберется, решила Вероника. И дракон будет стоять у нее в квартире, вот на этом самом месте, каждый день будет напоминать Павке, что и без него она кое-что из себя представляет!

Да, и кстати, пора уже и за дело. Он вернулась обратно в комнату и еще раньше, чем переодеться и причесаться, пододвинула к себе телефон. «Беломорская, дом 125, квартира 17», – как хорошо, что удалось запомнить адрес! Убийца вынул из сумочки паспорт, ключи, может быть, записную книжку – словом, все, что могло бы помочь узнать, кем была эта запертая в сейфе женщина. Но не на такую напали! Что-что, а фамилию ее мы сейчас очень быстро установим.

Итак, домоуправление призывало жильцов этой квартиры уплатить задолженность. Правда, там не указывалась фамилия, стояло только казенное обращение «Уважаемые жильцы», – но что за беда, когда на плечах у тебя голова, а под рукой телефон!

Она пролистала телефонную книжку и быстро прикинула, в какое именно домоуправление звонить. Равнодушные гудки быстро сменились щелчком, и уставший казенный голос нехотя отозвался:

– Да?

– Я, конечно, дико извиняюсь, – начала Вероника. – Но мне тут бумажечка от вас пришла на Беломорскую, 125. Якобы задолженность имеется, но этого быть не может, я за квартиру всегда вовремя плачу. Гляньте-ка у себя, девушка, наверняка в вашей системе ошибка.