Тайна Бреши - Ли Патрик

Тогда Трэвис стал замедлять движение. И остановил его.

Он видел перед собой книгу, тумбочку и будильник возле лампы.

11:57.

Подходит.

Трэвис окончательно остановил картинку и начал ждать. Прошло две секунды. Три. Появились ощущения. Не только подошвы ног, но и вся передняя часть тела: ноги, грудь и локти… Ему казалось, что они парят над постелью.

Он позволил себе упасть.

Изменение было таким внезапным, что Трэвис вздрогнул. Когда он в прошлый раз пользовался «Пробкой», то возвращался в прошлое всего на два года; и тогда его тело почти не менялось.

Но когда тебе десять лет – Трэвис был ошеломлен – причем размер и форма играли далеко не главную роль…

Причина была совсем в другом.

Ощущения. Богатство окружающего мира пьянило. Неужели он все так чувствовал в детстве? Настолько живым и диким? Неужели утратил все это незаметно, шаг за шагом? Трэвис втянул в себя влажный воздух, аромат скошенной травы, влажного тротуара и страниц детской книги, лежавшей на коленях. Синий переплет без суперобложки. Он захлопнул книгу. «Мальчишки Харди-2: Дом на утесе»[18]. Он положил ее возле лампы и вслушался в ночь. Сверчки, кузнечики, шорох шин по асфальту… Его слух оказался на порядок лучше. Как и зрение, хотя в четкости он ничего не выиграл – в сорок четыре года Трэвис все еще не нуждался в очках. Пожалуй, дело было в глубине цветов, в их яркости. Так или иначе, но никакие пластиковые линзы не вернут вам прежнюю красоту мира.

И было еще что-то, трудно определяемое, но более мощное. Какая-то смесь гормонов, насыщенной кислородом крови и чистых простых эмоций. Дикая энергия ребенка. Ему хотелось забраться на дерево. Если бы существовал наркотик, способный вернуть взрослому человеку такие ощущения, он мгновенно посрамил бы то дерьмо, которое его родители начали продавать в 1978 году.

Чейз выглянул из-за двери в комнату, находившуюся с противоположной стороны коридора – его брат Джефф спал в сине-белом сиянии ночника капитана Кирка. Семилетний Джефф был страстным фанатом комиксов «Звездного пути». Трэвису захотелось разбудить брата и рассказать, что в следующем году выйдет фильм по его любимой книге.

Из гостиной доносился шум работающего телевизора, но шла реклама, и звук был почти полностью приглушен. Отец так поступал всю жизнь, даже в те времена, когда еще не появились пульты. Вскоре послышался скрип паркета, и звук усилился. Запели трубы, послышался голос Джонни Карсона[19].

Трэвис выключил свет, улегся на спину и стал ждать.

Отец лег спать в 1:07.

Начал храпеть в 1:12.

Трэвис подождал еще пять минут, потом встал и оделся.

Он ожидал, что ходить в этом теле будет непривычно, но все оказалось отлично – ему не приходилось думать о том, как им управлять.

Трэвис взял ключи отца от машины, висевшие на крючке в кухне, и положил их в карман, чтобы те не звенели. Затем открыл ящик со столовым серебром, отодвинул в сторону большую коробку с отделениями, под которой – все его детство – лежал конверт толщиной в четверть дюйма, набитый десятками и двадцатками. Трэвис взял все деньги и вернулся в свою спальню, где бесшумно открыл окно.

На «Импале» 1971 года, грязно-коричневого цвета, с проржавевшими нишами для колес Трэвис ездил множество раз – и даже в 1984 году она оставалась вполне надежной. Гаража у них не было, автомобиль стоял возле дома. Трэвис уселся за руль, подвинул сиденье вперед, и ему легко удалось достать ногой до педали газа.

Трэвис зашел в «Кей-март»[20]и купил там то, что ему требовалось: хлеб, чипсы, печенье, крекеры, ореховое масло и упаковку из двенадцати бутылок «Пепси». Все выглядело совершенно абсурдным в древних упаковках. Он также прихватил прозрачный пластиковый шланг и бак объемом в пять галлонов с разливочным желобом. Наконец добавил к своим покупкам вешалку и отвертку.

Сидевшая за кассой девушка с сомнением посмотрела на него.

Трэвис кивнул в сторону парковки:

– У мамы ужасно болят ноги.

Девушка пожала плечами и принялась вручную выбивать чеки.

Лишь на парковке четвертого ночного клуба Трэвис нашел то, что искал: пятилетний «Шевроле Шевелл», желто-зеленый с белой стрелой вдоль всего корпуса.

И главное: все стекла, в том числе и ветровое, были тонированными.

У него ушло тридцать секунд, чтобы вскрыть замок при помощи вешалки, и еще тридцать, чтобы отверткой включить зажигание и завести двигатель. Десять минут спустя он уже ехал на восток по I-94, стрелка спидометра замерла ровно на отметке 55 миль в час. Ночной воздух дул в приоткрытое окно и приятно холодил лицо.

Строительная площадка – Большой Каньон – как и сказала Бетани, перекрывала все улицу. Котлован уходил вниз на три этажа и тянулся от фундамента здания на одной стороне улицы до другой. Больница находилась на южной стороне, а длинная череда примыкавших друг к другу академических зданий – на северной. Вдоль котлована шли бетонные переносные барьеры с оранжевыми предупредительными знаками для тех, кто не признавал законов тяготения.

Движение по Монумент-стрит было перекрыто – от Бродвея на западе и Вулф-стрит на востоке. Из больницы и академических зданий периодически появлялись люди, но в остальном улица оставалась пустынной.

Трэвис понимал, что оставаться здесь, не вызывая подозрений, в особенности после наступления темноты, мальчику десяти лет будет трудно.

Шесть часов вечера воскресенья. Холодный воздух, несмотря на косые лучи солнца, которые пробивались сквозь кроны деревьев. Трэвис сидел на скамейке возле перекрестка Монумент-стрит и Бродвея, в западной части зоны строительства. Отсюда он мог следить за двумя ближайшими выходами из больницы, но вторая пара оставалась невидимой. Для этого он должен был находиться на двести футов ближе. К тому же там ему пришлось бы стоять, дальше скамеек не было.

Он уже начал привлекать внимание прохожих, хотя сидел на скамейке с книгой комиксов на коленях всего десять минут.

Всю субботу и воскресенье на него бросали любопытные взгляды. Очень скоро после рассвета в субботу Трэвис обнаружил, что тонированные стекла «Шевроле» не дают ему полной защиты. Во-первых, они автоматически привлекали внимание водителей соседних машин – им хотелось разглядеть, что внутри. Возможно, в ярких лучах солнца это им удавалось. Они что-то видели, быть может, его силуэт. Так или иначе, но в течение десяти минут два автомобиля, которые обгоняли его, притормаживали и ехали рядом целую милю, затем отставали и съезжали с автострады. Не приходилось сомневаться, что они направлялись к ближайшему телефону-автомату, чтобы позвонить по девять-один-один. В ответ Трэвис сам сворачивал в сторону и уходил на восток по местным дорогам на участке между Чикаго и Кливлендом. И только через час или два возвращался на автостраду. Он заехал в еще один «Кей-март», купил одеяло, чтобы оставаться невидимым на заднем сиденье, и проспал до наступления ночи.