Простреленная репутация - Лев Пучков

У начальства на этот счет были другие планы. Из серии «примерно наказать, ткнуть носом, поставить в стойло». Желание отловить загадочного Мовсара у начальства, естественно, присутствовало, и было оно едва ли не большим, чем у членов команды. А по поводу команды было особое мнение. Что может сделать отдельно взятое виноватое подразделение, в то время как в операции по розыску задействованы несколько тысяч человек? Да ровным счетом ничего. Вот и будьте добры – все в строй. Шагом марш, на общих основаниях.

Как правило, фаза деловой активности мероприятий по розыску какого-нибудь вредного субъекта либо по отлову подозреваемых после очередного теракта длится три дня. И, соответственно, три ночи. Потом вся активность резко идет на убыль. Костя утверждает, что это обусловлено элементарной биохимией, в совокупности с сугубо русской беспечностью и спецификой военного образа жизни.

– Первые сутки всех стресс колотит, каждый волнуется и переживает. На вторые сутки процессы в организме постепенно нормализуются, люди приходят в себя, привыкают и начинают трезво анализировать. Если ситуация не уникальна, а, напротив, повторяется в периоде – допустим, раз в пару месяцев, при этом нет личностно обусловленных потерь и реальная угроза отступила, либо в явном виде отсутствует, – к концу третьих суток организм просто устает напрягаться, и наступает закономерная фаза расслабления. Сообщество таких уставших напрягаться индивидов – воинский коллектив успокаивается и переходит к насущным рутинным делам. Жизнь продолжается.

– Короче, мимо свистнуло, не попало в тебя – жив! – по-своему округляет явление Вася. – Поволновался маленько, больше не свистит – ну и хрен с ним, чего зря переживать? Пошли лучше сгущ пососем и поспим – ночью опять в рейд...

Эти трое суток (с утра второго до утра пятого) наши хлопцы безропотно несли службу там, где определило начальство группировки. В частности, Петрушин, Вася, Костя и Серега были посажены на четыре узловых КПП как лица, имевшие с разыскиваемым непосредственный контакт.

Между тем в первые же сутки была состряпана довольно толковая ориентировка на Мовсара – фото и данные взяли в московском колледже, где до недавнего времени обучалось юное дарование. И совсем не факт, что он собирался перемещаться именно через КПП, а не по одному из тысяч объездных путей. Если вообще собирался. Проще ведь отсидеться в укромном местечке, пока все не утихнет.

Так что не было нужды использовать специалистов в качестве бойцов досмотровых групп. Но начальству, конечно, виднее.

Остальным членам команды тоже скучать не дали. Иванова откомандировали в городской спецприемник, работать с подозреваемыми, задержанными в ходе проведенных «по горячим следам» многочисленных рейдов. Лизу на три дня включили в оперативную группу ФСБ, работавшую по адресам, полученным от агентуры. Глебыча пришпандорили к виноватым № 2: грушникам, которые организовали засаду у Тхан-Юрта, где располагалось родовое поместье вконец захиревшей чеченской ветви клана Дадашевых. В том районе после деловой активности старшенького Дадашева – Сулеймана до сих осталась масса заминированных участков, по которым даже местные опасаются ходить, надо было квалифицированно «почистить» основной маршрут и резервные пути для экстренной эвакуации группы.

В принципе, Вася, раненный по касательной в икру, мог бы и отказаться от такой великой чести. Залег бы в госпиталь на пару недель, отоспался бы, отдохнул... И вообще, по большому счету, Иванов мог решить проблему одним звонком – команда находилась в прямом оперативном подчинении у спецпредставителя и на весь период своего функционирования начальству группировки была, что называется, неподсудна. Но полковник не стал этого делать, и члены команды прекрасно его понимали. Во-первых, совесть не позволила: все-таки виноваты, как ни крути, хоть и косвенно. Во-вторых, не хотелось портить отношения. Кто его знает, как долго будет существовать команда? Еще месяц-другой подержат, сочтут нецелесообразным иметь лишнюю штатную единицу и расформируют за ненадобностью. И все вернутся по своим местам. А там, на местах, обиженное начальство потные ручки потирает в предвкушении ласковых объятий после долгой разлуки...

Да и Вася не такой тип, чтобы в госпитале отлеживаться, когда другие упираются. Этакий стойкий оловянный солдатик. Тем более ползать там по-пластунски и барьеры брать необязательно, сиди себе в сторонке и наблюдай за проезжающей публикой.

* * *

– Наверное, все-таки лишняя хромосома. – Лиза, обработав рану, задумчиво уставилась на Васину лодыжку. – Непарная...

Лизе частенько приходится оказывать медпомощь членам команды – в официальном штате она числится на должности военврача, да и подготовку соответствующую имеет. Так вот, в отличие от остальных нормальных особей подвида «хомо-военикус», Вася регенерирует просто с чудовищной скоростью. Костя, например, с таким ранением валялся бы в госпитале как минимум пару недель, а потом еще с неделю хромал бы. А Вася уже хромает – хотя прошло всего трое суток.

– В смысле – мутация? – живо подхватил Серега. – А я говорил! Что-то мне в этом парне не того... Ночью видит, по кустам лазит неслышно, врага чует за версту, нюх, как у собаки...

– Мутант, – согласился Костя. – Маугли.

– Но-но, – незлобиво огрызнулся Вася. – Сами вы недоделанные. Не видите, не чуете, шумите. Дети асфальта, блин...

Дело было к вечеру, делать было нечего. А точнее, слегка после полудня, вечер часов через пять наступит. После трех суток отсутствия команда наконец-то собралась в полном составе. Привели себя в порядок, помылись в душе и теперь торчали в «столовой», пребывая в состоянии вдумчивой подготовки к плотному обеду. Братья Подгузные гремели сковородками и воняли жареным луком, а офицеры, обсудив последний теракт на перегоне Подкумок – Ессентуки (какие-то изверги мирную электричку взорвали, подробностей пока что не было), неспешно обменивались впечатлениями об итогах всей этой трехдневной ненужной активности.

В том, что активность была ненужной, ни у кого сомнений не возникало. Не только Костя в курсе насчет трехсуточной активной фазы, об этом все знают, в том числе и «духи». Проще говоря, усиление вечным быть не может по определению. Отсиделись в безопасном месте, дождались, пока все успокоится, и гуляйте себе на все четыре стороны. Ну, не через КПП, естественно, а где-нибудь мимо. Везите своего фигуранта куда хотите...

– А вот вопрос, – рассеянно пробормотал Иванов, изучая запаянную в целлофан карту Северного Кавказа и прилегающих областей, висевшую рядом со столом на штативе. – Ну и куда они его теперь потащат?

– Интересный вопрос, – оценил Серега. – Ориентировки на каждом столбе. Здесь он рано или поздно засветится. А в Москву возвращаться вообще нет смысла. Там чекисты работают не в пример проворнее тутошних...

Да, вопрос вполне резонный. В Чечне Мовсар может чувствовать себя спокойно только в тех селах, где его клан имеет поддержку. Учитывая то обстоятельство, что чеченская ветвь клана потеряла практически всех мужчин, а при жизни эти потерянные успели обзавестись не одним батальоном кровников, поддержка в данном случае – понятие зыбкое и очень неустойчивое. Догадались бы объявить за голову солидное вознаграждение – уже принесли бы. Не привели, не привезли, а именно принесли – голову...