Антикризисный опыт дурака - Геннадий Волков

А теперь, прекрасно зная великую женскую любовь к другим женщинам, особенно более красивым и более успешным, хотим вам дать немножко перчика, чтобы вы ночь не спали.

В списке двухсот богатейших женщин планеты, опубликованном журналом «Euro Business», королева Елизавета, владелица трех миллиардов одиннадцати миллионов евро, фигурирует под номером девятнадцать.

Королева Нидерландов – Беатрикс, чье состояние оценивается в три миллиарда сорок восемь миллионов евро, опережает англичанку на два пункта.

Возглавляет этот список Хелен Уолтер, владелица крупнейшей в США сети розничной торговли Wal-Mart. Ей за восемьдесят, и она обладает состоянием в сорок шесть миллиардов евро.

Хелен обогнала лидирующую ранее француженку Лилиан Беттанкорт, которая с ее четырнадцатью миллиардами евро теперь – всего лишь самая богатая женщина Европы.

Она унаследовала состояние от отца, создавшего в 1970 году ныне всемирно известную косметическую империю L’Oreal.

Самая юная богачка – жительница Великобритании Индия Джеймс. В списке она на 175 месте. Наследницей шестисот миллионов евро ее назначил дедушка, известный лондонский издатель Поль Реймонд.

Просто обратите внимание, откуда им это богатство досталось!

Уважаемый Геннадий расскажет вам немного истории. А я побегу на несколько страниц вперед, чтобы приготовить для вас одеяло и подушечку. Как раз вы экскурсию зако-о-ончите, отдохне-е-те!

Проверка любви к истории – это испытание терпения, испытание на прочность.

Я простейшую историю знаю не так уж хорошо, вот поэтому разрешите предоставить слово нашему экскурсоводу-экономисту.

Есть мнение, что достаточно изъять из истории человечества всего лишь четыреста-пятьсот гениев, чтобы мы с вами мгновенно оказались на пещерном уровне.

Конечно, Россия – страна гениев (а нынче еще и звезд), только мы с вами вряд ли входим в их число. И значит, без нас история российская не прекратит течение свое.

Так будут ли о нас вообще помнить потомки?

Это уж они сами решат, оценивая дела наши. Как и мы сами сегодня изучаем, что же полезного было у наших предков.

Чтобы стибрить из закромов их жизни чего-нибудь себе на пользу…

История экономики уходит в глубь веков. Начало лежит в раннем палеолите – 120 тысяч лет до нашей эры.

Тогда практически все люди были первыми – не потому, что в чем-то опережали других, а по той причине, что других-то как раз и не было. Более-менее разумная деятельность человека только-только начиналась – и, возможно, как раз с экономики!

Наидревнейшим людям нужен был не только инстинкт добывать себе пищу, но и умение рассчитывать свое пещерное хозяйство.

В порядочной стае должен был хоть кто-то понимать, где, как и сколько можно накопать съедобных червяков или забить волосатых мамонтов.

А главное – уметь потом все эти лакомства сохранять и выделять порционно – по-честному или «по справедливости».

А в ледниковый период попробуй только не рассчитай запас топлива для костра! Что с тобой тут же сделают стужа и вымерзающие сородичи?

Так что экономика появилась даже раньше, чем человеческая речь.

Ну, а те, кто безответственно НЕ учился рассчитывать способы удовлетворения своего желудка, сидели на длительной диете или умирали с голоду. То есть естественный отбор прекрасно действовал задолго до разъяснений старика Дарвина.

Всякий натуральный обмен (включая наидревнейший – проституцию) появился значительно позже – уже как отрасль экономических отношений.

И все это развивалось в радостном мирном бытии или в тяжких и жестоких войнах. У людей все чаще стала проявляться способность осознавать свои возможности и оценивать радужные перспективы.

С появлением письменности стало проще рассчитывать направление развития событий и легче учитывать, кто и сколько утаивает от соплеменников.

Первые каменные письмена доносят, что одним из самых мудрых правителей был царь древнего Вавилона Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.). Именно при нем был переведен из устной формы в письменную древнейший свод законов государственного общества, который так и назвали – «Кодекс Хаммурапи».

Поначалу законы эти укрепляли государство. Но царство росло, и все больше средств требовалось для воплощения великих проектов, а также для содержания чиновников и армии.

А жили-то древние вавилоняне, выражаясь по-современному, на базе ирригационной экономики… и восточной деспотии.

В хозяйстве же страны главной проблемой была засуха, а оросительные каналы поддерживались за счет инвестиций и собираемых налогов.

И ложилось все это, разумеется, на плечи подданных…

Система была такова: чем больше производилось продукции (например, того же зерна), тем большая ее часть уходила на государственные нужды.

Один промышленник встречает банкира и спрашивает у него:

– Как вам удается забирать все деньги, которые мы зарабатываем?

Банкир отвечает вопросом на вопрос:

– А как вам удается зарабатывать все те деньги, которые мы у вас забираем?

Народ это очень живо и остро прочувствовал и… стал выращивать ровно столько, сколько было необходимо, чтобы только-только прожить. И ни зернышком больше – все равно ведь выгребут на «развитие» отстающих регионов!

В результате каналы забились илом, поля запустели. На ирригационные работы денег в казне уже недоставало – почти весь сбор налогов уходил на содержание царского двора и армии.

А чиновникам и вовсе уже не хватало «на жизнь», и на этой почве закономерно расцвел первый чиновничий беспредел.

Царская администрация тут же принялась бороться с коррупцией и взятками – ведь то, что оседало у чиновников, не доходило до царя! Этот рожденный в древности «великий почин» дожил и до наших дней. Значит, и пороки, с которыми он боролся, тоже не умерли…

Что уж говорить про те давние времена, когда все это только зарождалось?