Сапфир - Вероника Мелан

– Уйди от меня! Убери от меня свои мерзкие пальцы… Психопат!

Стоя на волоске от края пропасти, Лана вдруг сделалась болезненно-сильной, почти каменной. Бордовая от напряжения, сумела отстегнуть от своего горла его пальцы, отпихнула – разрушенного и сгорбленного – назад, прохрипела:

– Уйди! Не лезь ко мне… Не приближайся!

Мо стоял застывший, как изваяние, – потерянный, черный изнутри, опасающийся в этот момент самого себя.

– Мудак… Псих!

И она пронеслась мимо – вылетела из примерочной, из закутка, из магазина. Как была, в новом платье.

– Девушка! – верещали двумя сиренами вслед продавщицы. Схватился за ширящую рацию охранник, приготовился к погоне за воровкой.

Шатающийся Марио вышел на середину торгового зала и взмахнул дрожащей рукой. Просипел:

– Я заплачу. Она со мной, не трогайте. Я заплачу.

* * *

В салоне машины Лана мерзла так, как будто на Ла-файю пала морозная северная ночь, – вокруг жара, а внутри стыло. Клацали друг о друга зубы, ногти впились в ладони до крови. Жал на газ получивший команду «Езжай быстрее!» таксист. Он был мужиком огромным и толстогубым, похожим на бритого боксера, и на пассажирку зыркал подозрительно – та напоминала ему наркоманку: тряслась, выпучившись, смотрела исключительно перед собой, изредка дергалась и в панике оборачивалась назад. У горловины платья болтался не срезанный ценник.

– Украла что ли?

Ему не отвечали.

Таксисту хотелось девку высадить – ну ее. Вдруг после проблем не оберешься? Но стоило ему сбросить скорость, как тут же раздавалось шипение – «Вперед. Скорее!», – и он почему-то поддавался. Правда, бычился.

– Куда едем-то?

– Вперед пока. Просто вперед.

– Адрес хоть назови.

– Не знаю… Не знаю… Позже скажу.

Он боялся, что ему не заплатят.

Куда едем…

Если бы она знала, куда ехать.

На виллу? А безопасно ли после случившегося возвращаться в собственное жилище? Не ввалится ли туда следом Мо, не начнет ли снова орать про убийц?

С чего она вообще решила, что знает его?

Разительная перемена, произошедшая с ним в магазине, потрясла ее до самого основания – до проходящей через позвоночник оси, зовущейся «стабильность мира». Как мог Марио – тот Марио, каким она знала его еще этим утром, – вдруг стать бешеным?

Тату на шее… Убийца…

Она… убийца?

Лане хотелось рыдать в голос. У нее действительно на шее тату? Хотелось повернуться затылком к водителю, задрать волосы и заорать – посмотри, оно там есть? Правда есть?! Но тогда ее моментально высадили бы…

Машина неслась прочь от «Амфоры» – Лана глотала слезы.

Он придет за ней – Мо. Явится. Потребует назад деньги – ведь их он платил просто Лане, а не Лане-Серпенте. Кто такие, черт возьми, эти Серпенты? Почему, ну почему она не восстановила память до того, как случилось непоправимое? Ведь хребтом чувствовала же…

«Я не убийца, – хотелось шептать ей, – не убийца. И не воровка».

Вот только убежала из магазина, не заплатив.

– Куда едем, девушка?! – возмущался водитель – он жег бензин, как ему казалось, напрасно.

– Сейчас… сейчас…

Не на виллу – нет, – небезопасно. Знакомых нет, друзей нет. Отелей вокруг пруд пруди, но сложно ли отыскать в случае необходимости и при наличии денег нужного постояльца? Нет. У Марио связи. И вдруг, словно вспышкой света, память высветила услышанную при выходе из Портала фразу: «Доступ на территорию Переходной зоны будет разрешен на срок – пауза – пять дней. Для корректировки, для уточнения данных, для возврата…»

– Мы едем, – у Ланы сбилось дыхание, – на гору…

– Куда?

– Там еще парковка для машин… пустая.

– Адрес!

– И фонтан в виде дельфина. Вы знаете этот фонтан?

Водитель угрюмо молчал. Но на следующем повороте он вывернул руль влево, а через пару минут уверенно повел машину по объездному шоссе.

Портал видели не все, но лишь те, кто недавно переходил или собирался переходить. И зона его охранялась энергетическим полем. Это поле – упругое и наэлектризованное – на секунду облепило Лану, как прозрачный спрут, – прощупало, заглянуло внутрь до самых потрохов и… пропустило внутрь.

Аккуратный газон; позади белая будка с единственной коричневой дверью и без окон. В конце пустой парковки фонтан в виде дельфина – все, как ей помнилось.

Это было четыре дня назад. Всего четыре дня…

Тогда она стояла здесь, счастливая до неприличия, предвкушала, как вскоре увидит белоснежную виллу – свою личную резиденцию, – сжимала в руках чемодан… Чемодан с тикающей внутри картонной коробки бомбой.

«– Мразь… убийца!..»

Перед глазами всплыло перекошенное от ярости лицо Мо с черными и страшными, как два дула пистолета, зрачками. Лана, шатаясь и хромая – один из каблуков сломался, когда попал в выбоину на асфальте, – сделала вперед пару шагов и почти повалилась на траву. Повернулась, неуклюже приняла сидячее положение и почувствовала, что по щекам, будто открыли краны, полились горячие слезы.

Ей было жаль себя. Себя, этого чудесного города, который вдруг перестал быть беззаботным курортом и стал для нее опасным, как оцепленная после череды разбойных нападений территория. Кто-то, как и прежде, ворочался на лежаках, выдавливал лосьон для загара на обгоревшую кожу, обтирал мокрые после купания волосы полотенцем, а Лана теперь сидела здесь и боялась выходить «из круга». Возможно, поле на самом деле вовсе не было круглым и даже куполообразным, а было прямоугольным или квадратным, но его все равно не было видно, и потому она прозвала его именно так – «круг».

Куда теперь? На виллу она не вернется – побоится. Мо – сумасшедший, и ей почему-то казалось, что он обязательно придет за ней. Особенно теперь, когда она выпила его раствор. Отомстит…

Назад? Почему-то ей разрешили совершить Переход назад, хотя обычно он был запрещен. Почему? Неужели и правда – миссия?

Слово страшно и чужое.

Кто же она на самом деле такая – Лана Далински? Какие ужасы хранит ее память, какие тайны? Почему в Ла-файю она пришла не как полагается – налегке, – а с ужасным грузом в виде прикованного к ноге прошлого-гири, зловещего шприца и непонятной записки. И еще тату…

Своей шее она боялась касаться панически – так боится трогать сутки назад образовавшуюся опухоль больной.

Что там – внутри ее головы? Неужели на виллу теперь никогда?

На газон падали густые тени от пальм. Белела позади будка; царапал кожу ярлычок розового платья. Привычно пустовала парковка – странно, что на ней вообще когда-то нашлось такси, – тихо журчал фонтан.