Между двух войн - Денис Чекалов

Люди в темно-зеленых доспехах рухнули на изумрудную траву, чтобы никогда больше с нее не подняться.

Франсуаз подхватила клинок, и как раз вовремя – двое оставшихся оказались рядом. Парировав удар первого из нападавших, девушка развернулась и ушла от удара второго.

В то же мгновение она резко ударила его в живот. Мощный удар отбросил очистителя в сторону. Боец упал на спину, словно жук, перевернутый ураганом.

Еще минуту назад против девушки выступали пятеро мечников. Теперь на ногах остался только один.

Клинки встретились с глухим звоном и разошлись вновь. Мгновение противники стояли друг против друга. Затем нападавший издал грозный крик и замахнулся ме­чом.

Франсуаз сделала резкий выпад, и лезвие ее клинка прошило тело очистителя. Несколько мгновений боец стоял неподвижно, его правая рука все еще держала над головой клинок.

Девушка уперла левую ногу в живот противника и мощным рывком высвободила меч. Человек упал, не издав ни звука.

Четверо человек лежало на изумрудной траве, и только один из них был жив.

Что же касается самого Райлина, то он поспешил покинуть поле боя, как только его войско начало нести потери.

Франсуаз взмахнула клинком.

– Подождать, пока ты встанешь? – спросила она у своего врага.

Но тот явно не собирался продолжать бой. Не поднимаясь с травы, очиститель поспешно отполз в сторону, потом встал на четвереньки и ринулся прочь.

Франсуаз вернула меч в ножны и придирчиво осмотрела поле боя.

– Я же сказала, что не люблю убивать придурков, – пробормотала она. – Это скучно.

Расставшись с Джоэлом Линденом, я продолжил свой путь к ферме, принадлежавшей родителям Аррана.

Уже показались пастбища, где разводили броне­носцев. Батраки верхом на резвых ящерах следили за стадом.

Франсуаз догнала меня и пристроилась следом.

– Ты поговорила с этим мальчуганом? – поинтересовался я. – Что-нибудь важное?

– Нет – ответила девушка. – Просто пятеро кретинов хотели меня прикончить. А так ничего не произошло.

– У нас нет времени на подобные пустяки. Френки, – неодобрительно произнес я. – Пора научиться решать проблемы мирным путем… Нам надо встретиться со страшим братом Аррана. Уверен, разговор с ним многое про­яснит.

– Я не знала, что у Аррана есть брат. Выходит, ты не все рассказал мне о своем разговоре с ним.

– Конечно, все. Но зажиточный скотовод никогда не пошлет старшего сына – наследника – отвозить мясо покупателям. Для первого отпрыска папаша найдет занятие поважнее.

– Какое же?

– Управление поместьем. Дело это сложное, ему надо учиться с молодости.

– То есть, пока Арран таскается по дорогам и сует голову в пасть хищникам, его старший брат сидит в тепле и проверяет приходные книги?

Я задумчиво кивнул:

– Думаю, между ними существует скрытая неприязнь. Ведь Арран ни словом ни обмолвился о нем. Если младший брат в семье любит старшего, то обычно спешит рассказать о нем всем и каждому.

Я не стал пояснять, что постиг данную мудрость в первую очередь из-за сестры Франсуаз.

Мы оказались возле высоких ворот, за которыми начиналась скотоводческая ферма. Трое наемников охраняли вход.

– Меня зовут Майкл Амбрустер, – произнес я. – Ваш хозяин ждет меня.

– Ты даже не спросил меня, чем все закончилось, – произнесла девушка не без некоторой обиды в голосе. – Я имею в виду там, у городской стены.

– К чему? Ты же здесь.

– Мог хотя бы поинтересоваться, кто пытался прикончить твою лучшую подругу.

– Это были очистители, – ответил я. – Мы как раз говорили о них с Джоэлом Линденом. Серо-стальные глаза девушки сузились.

– После того что произошло вчера ночью, только очистители могли иметь на тебя зуб. Это довольно просто – если у тебя есть привычка думать.

Мы ехали теперь по неширокой, извилистой дороге. Ее окаймляли высокие кусты черной ежевики. Крупные, с кулак, плоды этого растения имели сладкий, немного терпкий вкус.

Время от времени Франсуаз наклонялась, срывала ягоду и принималась сосредоточенно ее жевать.

Я сомневался в том, что эти кусты высажены здесь с целью кормить проезжающих. Но менее всего я собирался учить свою спутницу хорошим манерам.

– Но очистители – не единственные придурки, которые шастают по лесу, – возразила девушка.

– Да. Однако их появления стоило ожидать. Напади на тебя кто-то другой – ты бы не утерпела, наверняка уже выложила бы все. Но ты молчала – значит, ничего интересного.

Дом скотовода был одноэтажный с плоской крышей. Широкие окна щедро впускали внутрь солнечный свет.

– Доброе утро, господин Амбрустер! – громко приветствовал нас хозяин дома. – Госпожа Дюпон.

Эту фамилию носит Франсуаз, хотя, по моему мнению, такой девице фамилия вообще ни к чему.

Скотовода звали Авилла Сафри. Он не отличался ни высоким ростом, ни хорошим сложением. Жизнь на свежем воздухе огрубила его лицо, но не помешала ему превратиться в толстяка и почти полностью облысеть.

После обмена приветствиями мы устроились в простых креслах. Скотовод произнес:

– Я очень благодарен вам за спасение моего сына. Знаете, я никогда не доверял этим своркам! Нужда заставляет вести с ними дела. Но если спросите меня, я скажу: нельзя верить таким, как они.

Судя по тому, сколь много земли принадлежало Авил-ле Сафри, на торговлю с сворками его толкала вовсе не нужда, а жажда наживы. Но скотовод, очевидно, плохо представлял разницу между первым и вторым.

Подойдя к столику с напитками, он поднял графин с вином и стал разливать его по бокалам.

– Арран вернулся вчера почти на рассвете. Долго не мог уснуть. Все рассказывал, что и как с ним произошло. Хмеля надышались, что ли, эти сворки.

В последних словах скотовода явно звучала озабоченность. Без сомнения, он горячо любил своего сына. Но это никак не мешало ему беспокоиться, не подорвет ли вчерашний случай успешную торговлю с жителями Своркмиддла.

Я понял, в чем состоит интерес хозяина, но не стал заострять на этом внимание. Взяв из рук Сафри бокал, я для начала осторожно принюхался к содержимому.

Жидкость, находившаяся между прозрачных стенок, напоминала по виду болотную жижу, а запахом могла поспорить с любимым лакомством гигантского скарабея.

Сам скотовод тем временем устроился напротив и с явным удовольствием потягивал мутное пойло.

– Уверен, все разрешится, – произнес я.