Грешные желания - Мэгги Дэвис

— Боже! — чуть слышно произнесла Криссет.

Семейство Бачман встретило девушек сияющими улыбками. Криссет и Габи ответили тем же.

Несмотря на то что разговор должен был идти лишь об одежде, приобретенной генеральшей в этот приезд, Габи казалось, что ей предстоит по меньшей мере пресс-конференция на государственном уровне. Она почувствовала, что ее колени подгибаются от страха.

Криссет смотрела на нее озабоченно, но в то же время с заметным нетерпением, означавшим, что она в равной мере готова либо приступить к совместной работе, либо ретироваться.

Габи понимала, что ей необходимо преодолеть свой страх и перестать ожидать от себя самого худшего.

Чувствуя на себе выжидающие взгляды нескольких десятков блестящих южноамериканских глаз, Габи расправила плечи.

Интервью, как утверждал впоследствии Джек Карти, было из тех, с которыми время от времени сталкивается каждый репортер. Генерал смотрел на беседу с его женой о моде, как на событие мирового уровня. Не хватало только телевизионных камер. В первый раз за свою журналистскую карьеру Габи не страдала от застенчивости. Бачманы были такими странными персонажами — по крайней мере, по американским меркам, — что, как их ни опиши, все будет выходить за привычные рамки репортажа.

Им представилась переводчица, худая нервозная девушка, владевшая безупречным разговорным английским. Пока Криссет устанавливала треножник, Габи присела на край стула, обитого пурпурным бархатом, держа в ладони блокнот и решительно улыбаясь. Больше делать было нечего. Вся живописная группа южноамериканцев тоже светилась улыбками.

— Сеньора Бачман чрезвычайно рада, что вы пожелали взять у нее интервью, — сказала переводчица, наклоняясь над плечом Габи. — Обычно репортеры беседуют только с генералом.

Габи должна была признать, что Бачманы производили сильное впечатление. Генерал мог быть деспотичным политиком и военным в своей стране, но несомненно являлся добрым семьянином. Когда младший отпрыск обнял папашу за колени и испачкал слюной безупречную генеральскую брючину, тот поднял ребенка и, держа на руках, вытер лицо малыша розовато-лиловой салфеткой. Старший, похотливо поглядывавший на Габи, весь проникся почтительным вниманием, стоило только отцу обратиться к нему. Пухлая маленькая сеньора Бачман, туго затянутая в элегантное платье от Ла Круа, искрилась счастьем, глядя на Габи, будто мечта всей ее жизни наконец-то осуществилась.

— Для начала, — обратилась Габи к переводчице, — я хотела бы расспросить сеньору Бачман о ее любимых местах покупок в Майами.

— Сеньора Бачман побывала у «Рив Гош» в Бэл-Харбор и у Марты, — незамедлительно откликнулась переводчица. — Сеньора Бачман также не преминула заглянуть на Уорс-авеню на Палм-Бич. — Помощники принялись доставать коробки, пакеты и свертки с ярлыками из дорогих бутиков.

— Сеньора Бачман, — продолжала переводчица, — очень разборчива. Она любит Кардена, Диора. — Помощники продемонстрировали вечернее платье и дамский свитер. — Также фарфоровые изделия и хрусталь от Ленокс. — Секретарь метнулся за следующей коробкой. — И туфли от Гуччи, что на… — переводчица сверилась с карточкой, — Трамп-Плаца, Палм-Бич.

Габи молча строчила в своем блокноте. Время от времени пухлая маленькая сеньора вступала в разговор, чтобы с гордостью сообщить цену своих приобретений. Сеньора говорила правду, и Габи ничуть не сомневалась в этом, хотя называемые ею суммы впечатляли не меньше, чем цифры национального бюджета.

Габи насчитала восьмерых детей, снующих вокруг, и не могла удержаться от мысли, что генеральская жена вполне заслужила право на свое хобби.

— На сеньоре платье от Кристиана Ла Круа, не правда ли? — спросила она.

— О, да, — подтвердила переводчица. — Сеньора Бачман предпочитает только самые лучшие, самые дорогие, единственные в своем роде модели. Ее покупки отличаются исключительным вкусом. — В этот момент сеньора стала размахивать руками и энергично трясти головой.

— Сеньора Бачман желает что-то сказать, — заметила Габи.

Генеральская жена заговорила так стремительно, что переводчице едва удалось вставить несколько слов. Диалог прервал явно раздраженный супруг. Со всех лиц разом исчезли улыбки.

Габи удивленно следила за проявлением генеральского недовольства. Он буквально скакал и топал по полу ресторана, беспрестанно что-то выкрикивая. Охранники были заметно смущены. Пухлая сеньора поджала губы и с упрямым видом выпрямила спину. К ним с мольбой взывала переводчица.

Габи видела, что сеньора вышла из спора победительницей. Окружение вновь радостно заулыбалось. Переводчица облегченно вздохнула.

— Сеньора Бачман желает сообщить вам, — сказала она. — что больше всего… — девица сделала паузу, переводя дыхание, — она отдает предпочтение Кей Март и… — Переводчица издала сдавленный звук, — и Тойс-Эр-Ас.

Когда Габи явилась на ленч во французский ресторан, помещавшийся на крыше башни «Брикел-Банка», Додд уже ожидал за столиком. Он поднялся, чтобы приветствовать ее, затем застыл с изумлением, отразившимся в его глазах.

— Опоздала? — спросила Габи, задыхаясь от спешки. — Сегодня я буквально не вылезаю из ресторанов! — Она заняла свое место. — Только что вернулась с самого сумасшедшего интервью в Фонтенбло. До сих пор не могу прийти в себя. Одна надежда, что этим людям не удастся скинуть аргентинское правительство.

Додд смотрел на нее, так и не выпустив зажатую в руке салфетку. Наконец он дал знак официанту принести меню и снова уселся на стул.

— Габи, — с трудом выговорил он, — что ты с собой сделала? Ты выглядишь… выглядишь совершенно иначе. — На его лице запечатлелось изумленное восхищение. — Боже мой, ты потрясающе красива.

В суете утреннего интервью с семейкой Бачман Габи забыла обо всем на свете. Зал ресторана на Двадцать четвертом этаже башни «Брикел-Банка» был окружен зеркальными стенами. Ей пришлось лишь слегка повернуть голову, чтобы разглядеть свое отражение: волосы, подстриженные значительно короче и теперь едва достигавшие плеч, отливали бронзовым оттенком благодаря ополаскивателю, которым ее уговорили воспользоваться в салоне Мэйфэйр Мэлл.

— Забыла тебе сказать, — смущенно проговорила Габи.

Она была не в силах упомянуть о выданном ей чеке «на расходы». Новый льняной костюм кораллового цвета сидел на ней безупречно и соответствовал летнему стилю Майами, тропическому и ослепительно яркому. К губной помаде, купленной под цвет наряда, присовокупилось все остальное: тональный крем, румяна, темно-коричневые тени для ресниц. Когда Криссет Вашингтон впервые увидала ее при дневном освещении, она только всплеснула руками.

— Знаешь, — сообщила Габи, — мне кажется, я в ударе. Так, по-моему, это называют? — Додд зачарованно глядел на нее. — Думаю, я сделала что-то удачное во время этого безумного интервью с женой генерала Бачмана, — не дождавшись ответа, поспешно продолжала она.

Джек Карти откровенно расхохотался, когда в телефонном разговоре она отчиталась о проделанной работе. Ей до сих пор не верилось в удачу.