Реформы 90-х годов XX века в странах Восточной Европы. Опыт мирового кооперативного движения - Коллектив авторов -- История

Являясь представителем неолиберального направления, Хайек, естественно, выступает последовательным сторонником рыночной экономики, оставаясь до конца жизни верным идее высокой ценности принципов экономического либерализма. Однако он рассматривает рынок не как изобретение человека и не как механизм реализации справедливости и оптимального распределения ресурсов (он вообще противник целеполагания и всегда выступал непримиримым противником переустройства общества по заранее сконструированным идеальным моделям), а как спонтанный экономический порядок.

При этом Хайек очень четко различает понятия «рынок» и «хозяйство». Последнее, по его мнению, предполагает такое социальное устройство, при котором некто размещает ресурсы в соответствии с единой шкалой целей. Это предполагает осуществление всей экономической деятельности по единому плану, где однозначно расписано, как будут «сознательно» использоваться общественные ресурсы для достижения определенных целей.

Рынок же, по мнению Хайека, функционирует принципиально иначе. Он не гарантирует обязательного удовлетворения сначала более важных, по общему мнению, потребностей, а потом менее важных. Никто в отдельности не знает потребностей и возможностей всех, но каждый, вступая в добровольный обмен, сообщает всем информацию о своих целях и возможностях и одновременно получает информацию о готовности других способствовать реализации этих целей. По Хайеку, рынок просто соединяет конкурирующие цели, но не дает гарантии того, какие из этих целей будут достигнуты в первую очередь.

Кстати, в этом кроется одна из основных причин, почему люди возражают против рынка. И действительно, в экономических моделях как утопического социализма, так и научного коммунизма предполагалось существование общей шкалы приоритетов, где определялось, какие из потребностей подлежат удовлетворению, а какие – нет. Но эта шкала приоритетов, и в этом ее существенный и неустранимый недостаток, отражала бы представления только самого организатора системы.

По Хайеку, у спонтанного экономического порядка есть существенные преимущества. Прежде всего, в нем используются знания всех членов общества. И распространение этих знаний, большая часть которых воплощена в ценах, является важнейшей функцией рынка.

По мнению Хайека, механизм цен является уникальным способом коммуникации, где цены выступают и как свидетельство определенной значимости товара с точки зрения других людей, и как вознаграждение за усилия. Цены играют роль сигналов, побуждающих индивида предпринимать усилия. Через цены осуществляется взаимоприспособление планов, и потому механизм цен – одна из важнейших сторон рыночного порядка. Наблюдая движение сравнительно небольшого количества цен, предприниматель получает возможность согласовать свои действия с действиями других. К слову сказать, цена равновесия А. Маршалла также является в определенной степени результатом компромисса, компромисса между покупателями и продавцами. И именно потому, что механизм цен является механизмом коммуникации людей в экономических процессах, категорически противопоказан административный контроль над ценами.

Хайек неоднократно подчеркивает, что эта функция системы цен реализуется только в условиях конкуренции, т. е. лишь в том случае, если отдельный предприниматель должен учитывать движение цен, но не может его контролировать. И чем сложнее оказывается экономический организм, тем большую роль играет это разделение знания между индивидами, самостоятельные действия которых скоординированы благодаря безличному механизму передачи информации, известному как система цен.

Хайек обращает внимание на то, что люди, имеющие возможность свободно реагировать на ситуацию, лучше чем какой-либо централизованный орган могут оценить локальную ситуацию, т. е. использовать так называемое локальное знание и тем самым способны обеспечить включение этого знания в общий поток знания, циркулирующего в обществе.

Но взаимоприспособление планов – не единственное достижение рынка. Хотя рынок и не гарантирует производство товаров в соответствии со шкалой общественных приоритетов, он гарантирует то, что любой продукт будет изготавливаться людьми, умеющими делать это с меньшими издержками, чем другие.

Большое внимание уделяет Хайек рассмотрению механизма конкуренции. Как известно, в рамках кейнсианского направления конкуренция рассматривается как несовершенный и крайне растратный механизм достижения сбалансированности экономической системы, а в рамках неоклассического направления – как быстрый и эффективный способ оптимального распределения ресурсов.

Оригинальность позиции Хайека состоит в том, что он первый рассмотрел конкуренцию как «обнаруживающую процедуру», как способ открытия новых продуктов и технологий, которые без обращения к ней остались бы неизвестны. Именно конкуренция заставляет предпринимателя в поисках высокой прибыли искать новые продукты, использовать новые рынки сырья, искать именно те самые «шумпетеровские» новые производственные комбинации, которые и обеспечивают динамическое развитие экономической системы. Имея возможность проявить себя, люди находят принципиально новые пути решения возникающих проблем, тем самым человек оказывается способным предложить обществу что-то новое.

В рамках концепции «индивидуализма развития» Хайека характерен акцент на творческую устремленность человека, стремление к новому, стремление к отысканию или созданию потребностей, которые никто не удовлетворяет или удовлетворяет не в полной мере[87]. Таким образом осуществляется у Хайека связь свободы и прогресса. В этом убеждении Хайека кроется еще один аргумент против централизованного планирования. Поскольку производство неизвестного продукта не может быть внесено в план, тем самым система директивного планирования предполагает репродуцирование сложившейся структуры общественного производства. Таким образом, конкуренция представляет ценность именно потому, что ее результаты непредсказуемы и полностью отличны от тех, к которым каждый сознательно стремиться. Но в этом же кроются и причины желания конкуренцию уничтожить, поскольку хотя в целом последствия конкуренции благотворны (см. взгляды А. Смита), они неизбежно предполагают разочарование или расстройство чьих-то ожиданий.

Одним из вопросов, который был и является до сих пор предметом дискуссий, остается вопрос о том, обеспечивает ли рынок соблюдение принципа социальной справедливости. Экономисты социалистической ориентации аргументом в защиту планирования считают, что оно позволяет распределить продукцию более равномерно и справедливо. Хайек с этим не спорит, соглашаясь, что если мы действительно хотим распределять блага в соответствии с некими заранее установленными стандартами благополучия, то нет другого выхода, кроме планирования всей экономической жизни. Но платой за такие достижения будет являться уничтожение свободы выбора – выбор будут делать за нас другие. И Хайек ставит очень серьезный вопрос: не будет ли ценой, которую мы заплатим за осуществление чьих-то идеалов справедливости такое угнетение и унижение, которого никогда не могла породить «свободная игра экономических сил»[88].

По мнению Хайека, неправомерно связывать принципы осуществления социальной справедливости с рыночным порядком, который является этически нейтральным. Согласно его взглядам справедливость следует оценивать с точки зрения самого процесса поведения, а не с точки зрения конечного результата.

Неудивительно, что справедливость у Хайека сводится к универсальному равенству всех перед законом, который должен носить всеобщий и определенный характер[89]. Требование же социальной справедливости, которую Хайек рассматривает как уравнительную справедливость, он объясняет неистребимым желанием «втиснуть» рыночный механизм в схемы желательного распределения доходов. Программа распределительной (уравнительной) справедливости и контроль государства над экономикой, по глубокому убеждению Хайека, несовместимы с «правлением права», поскольку они неизбежно носят выборочный, т. е. дискриминационный характер.

По мнению как Мизеса, так