Вероломная обольстительница - Оливия Гейтс

– Да заткнись ты, Молния!

Наконец связь появилась. Рафаэль дрожащими руками включил телефон. Его терзало беспричинное беспокойство. На экране замигал значок звукового сообщения. Элиана.

– Рафаэль… Со мной… произошел несчастный случай. Меня везут в госпиталь Копа-д’Ор… Господи, где же ты?

Раздался стук, как будто трубка выпала из ее пальцев.

Рафаэль словно обезумел. Телефон Элианы был отключен. Ее не было в Копа-д’Ор, переполненном жертвами крупной аварии. Накануне самосвал в час пик врезался в пешеходный мост, обвалив его на автостраду, переполненную машинами. Четыре человека погибли, десятки были ранены, некоторые – тяжело. Он перевернул весь город, но никто не мог сказать ни о состоянии Элианы, ни о том, где ее искать.

Ричард надеялся, что отсутствие сведений свидетельствует хотя бы о том, что Элиана сумела покинуть место катастрофы на своих ногах. Но он думал лишь об одном: он не сумел уберечь, защитить ее. Вместе с Ричардом они пытались отыскать ее, где только возможно, пока ему наконец не пришло в голову единственное место, о котором он не подумал сразу.

Его дом.

Он был далеко от рухнувшего моста, и, с точки зрения логики, ей гораздо удобнее было добираться до собственной квартиры. Но это была его последняя надежда.

Он подлетел к особняку уже в сумерках. Охранник сказал, что ни одна машина не подъезжала к воротам. Дом был пуст: он отпустил слуг на время своего отъезда. И все-таки, ворвавшись внутрь, он помчался по коридору, выкрикивая ее имя. Наконец он добрался до спальни, перешагнул через порог… и чуть не потерял сознание.

Элиана лежала на кровати.

Она свернулась клубочком спиной к двери, ее локоны широкой волной рассыпались по подушке. И она не двигалась.

Парализованный ужасом, он упал перед кроватью на колени.

Он не мог заставить себя дотронуться до нее. Не мог даже мысленно предположить, что она… она…

Нет! С ней все будет в порядке! Она же сумела пешком добраться сюда! Должно быть, она просто измучена…

Но она лежала очень тихо и, как ему казалось, не дышала.

С трудом выдавливая слова сквозь сжавшееся от страха горло, Рафаэль шептал:

– Eu imploro, por favor, meu amor… Элиана… Умоляю, проснись, пожалуйста…

Но она молчала.

Если она не проснется, ему незачем жить.

Наконец он собрался с силами и дотронулся дрожащими пальцами до ее шеи.

Она была теплой. Даже горячей. Значит, она…

Элиана открыла глаза:

– Рафаэль…

Слабый звук ее голоса ударил его, как мощный электрический разряд. Через секунду он уже был рядом с ней, его руки шарили по ее телу, гладили каждый сантиметр кожи, убеждаясь, что она не пострадала…

Каждый обнаруженный синяк, каждая ссадина наполняли его яростью. В виски стучала одна мысль: он не смог защитить ее, и сейчас не сможет исцелить ее раны. Он касался губами каждой из них, будто пытаясь излечить ее своими прикосновениями. Его губы шептали слова утешения и сожаления о том, что случилось, что он не смог предотвратить этого…

Он мог сделать лишь одно: прижаться к ней всем телом, впервые полностью скинув разделявшую их одежду, чтобы попытаться отдать ей всю свою силу, вобрать ее боль…

И кажется, ему это удалось. По крайней мере, безжизненные руки Элианы шевельнулись, и с ее губ сорвались первые бессвязные слова:

– Мой водитель… его придавило в машине. Я попыталась… вытащить его… но не смогла. Потом… я потеряла сознание, а когда пришла в себя, я лежала на земле, а потом меня вытащили оттуда… Я думала только о тебе… хотела, чтобы ты был рядом… но твой номер не отвечал… а потом у меня отключился телефон…

Он прижимал ее к себе изо всех сил, вздрагивая, губами собирая слезы с ее щек, вновь и вновь горячечно шепча:

– Я рядом… Я больше никогда тебя не оставлю…

– Я… я потеряла сумочку, у меня был только телефон, – вновь заговорила Элиана. – Я отдала его таксисту, чтобы он отвез меня к тебе. Но он сказал, что отсюда ему придется долго выбираться, и высадил меня на шоссе…

Наконец он мог хоть что-то сделать для нее.

– Я найду его и заставлю об этом пожалеть.

Глаза Элианы мгновенно высохли, лицо исказилось ужасом.

– Не надо… Это не важно…

– Не пытайся остановить меня, Элиана. Этот негодяй не только не помог тебе – он лишил тебя телефона и бросил на дороге, раненую. Он заплатит за это.

В следующую секунду он уже хотел убить себя за эти слова. Элиана казалась такой потрясенной, такой несчастной… Быть может, у нее какие-то внутренние повреждения?

– Deus, meu amor… Тебе нужно в госпиталь.

Он попытался взять ее на руки, но она покачала головой:

– Со мной все в порядке.

– Некоторые травмы проявляются позже… например, сотрясение мозга. Нам нужно убедиться…

– Ничего такого у меня нет. Моя часть машины совсем не пострадала.

– Но синяки, ссадины?..

– Это когда я пыталась вытащить водителя.

– Но ты сказала, что потеряла сознание…

– Мне стало плохо, когда я увидела раны моего водителя. Когда он… он умер на моих глазах.

– И все равно ты должна остаться в госпитале хотя бы на пару дней.

– Нет. Они сказали, что, кроме синяков и ссадин, со мной все в порядке. Потом мне стало плохо… просто от того, что я испугалась, что могла погибнуть. – Она крепче прижалась к нему. – Мне нужно было ощутить тебя рядом. Я нашла место, где часть забора разрушена, перелезла сюда, прошла в дом и забралась в твою постель…

– Я здесь, preciosa. – Сердце Рафаэля разрывалось от жалости к ней. – Я всегда буду рядом. Всегда.

– Знаешь, там, когда мост рушился и я думала, что погибну… – Пальцы Элианы дрожали. – Я жалела только об одном. Что не стала до конца твоей. – Ее слова прервало рыдание. – Рафаэль… пожалуйста, позволь мне принадлежать тебе. Почувствовать, что я жива. Прямо сейчас, meu amor.

Meu amor. Моя любовь. Она назвала его так.

Внутри его словно что-то взорвалось.

Он прижал ее своим телом к кровати, чувствуя, что ее сердце бьется в том же безумном ритме, что и его собственное. Он знал, что сегодня она не ждет от него нежности и долгой прелюдии. Вцепившись пальцами в ее волосы, прижимая ее голову к подушке и не отрывая взгляда от ее молящих глаз, он резким движением вошел в нее.

Он почувствовал, как ее плоть сжалась, попытавшись вытолкнуть его. Его крики эхом отзывались в его ушах. Но, изогнувшись под ним, она яростно кивнула, по-прежнему желая принять его целиком, полностью отдаться в его власть.