Смертельная развязка - Сара Бейли

я пытался. Несколько долбаных недель я пытался. Я специально сталкивался с тобой каждый день, когда ты уходила на работу, но все, что ты делала, это извинялась и смотрела в пол. Ты никогда не поднимала глаз. А когда подняла, то смотрела прямо сквозь меня, как будто меня там и не было.

Я знал, что мои доводы в пользу того, что я лишил Марли жизни, были хреновыми. Это не было рационально. В этом не было никакой логики. Она просто должна была умереть.

— Я убил тебя, потому что хотел получить то, чего у меня не было, а если я не мог этого получить, то я должен был освободиться от тебя… и только так я мог быть уверен, что ты никогда не вернешься.

13

КИАРАН

Марли долго не могла ответить мне. Все это время я смотрел на небо и звезды, усеявшие его. Я провел пальцами по волосам и потер затылок, ожидая ответа. Мне и в голову не приходило, что я должен буду объясняться с ней. Обнажать свою чертову душу вот так. Я не позволял людям видеть меня. Я не хотел, чтобы меня воспринимал кто-то до нее. И я понятия не имел, как ее впустить. Поэтому я убил ее. Я вычеркнул ее из мира, потому что это было слишком, блядь, тяжело. Я запечатал нашу судьбу со злостью и печалью в моем гребаном сердце, когда я положил руки ей на шею и украл ее последний вздох.

— Но я вернулась, — прошептала она. — Я вернулась.

Я снова опустил голову, но не встретил ее взгляда.

— Да. Вернулась. Когда ты была жива, ты не хотела знать, а теперь ты призрак, и ты не оставишь меня в покое. Похоже, я получил то, чего желал, но я этого не хотел.

— Я не хотел, чтобы ты была такой.

Марли скрестила руки на груди.

— Тебе не нравятся последствия твоих действий? Что ж, очень жаль. Теперь нам обоим придется с ними жить. Только вот меня уже нет в живых, и это твоя вина. Твоя гребаная вина, Киаран.

Обида и предательство в ее глазах, когда я наконец встретился с ними взглядом, заставили меня вздрогнуть.

— Думаешь, я этого не знаю?

— И поэтому ты не говорил?

— Ты не хотела знать. Я спрашивал тебя, хочешь ли ты узнать, как умерла. Ты хочешь, чтобы я пошел против твоего желания?

— Ты уже сделал это, когда убил меня. Неужели у тебя вдруг проснулась совесть, когда я вернулась?

Я подошел ближе. Черт, как же мне хотелось обхватить ее рукой, чтобы хоть как-то прикоснуться к ней. Но я сделал это… Я сделал это невозможным.

— У меня есть совесть. Просто мои моральные ценности не такие, как у тебя.

Она намахнулась.

— Очевидно, раз ты убил меня, потому что я не обращала на тебя внимания, как будто я должна была. Ты убил меня из-за своей чертовой неспособности контролировать себя. Это на твоей совести, а не на моей. Ничего из этого меня не волнует. Я не виновата, что была убита горем и не могла быть той, кем ты хотел меня видеть. Я не заслуживала смерти из-за этого.

Это была не фантазия, которую я искал. Она ошиблась. Мне никогда не нужна была ее иллюзорная версия, которую я придумал в своей голове.

— Мне не нужны твои фантазии. Мне нужен беспорядок, негатив, чертова тьма. Мне нужно то плохое, что сопутствует хорошему, потому что жизнь не полна солнечного света и гребаной радуги.

Моя рука поднялась, сама того не желая. Ее холод встретил мою ладонь, когда я провел ею по ее щеке. Она повернула к ней лицо. Я ожидал, что она отпрянет от меня. Я ожидал, что Марли будет отвратительно все, что я ей скажу, но это было не так. Это только сделало ее еще более чертовски привлекательной для меня. И я ненавидел ее. Она все еще держалась за меня. Наверное, поэтому она все еще существовала. Мир вернул мне ее в таком виде в наказание за то, что я отнял у нее жизнь. Я проклял нас двоих на эту судьбу. С нами еще не покончено. Еще нет.

— Тогда почему ты не старался, чтобы я тебя заметила?

— Слабость. Моя одержимость сделала меня слепым и слабым, когда дело касалось тебя. Не буду отрицать, но у тебя тоже есть слабость. Ты позволила горю завладеть твоей гребаной жизнью на целый год, Марли. Целый гребаный год. И ты не пыталась.

Она закрыла глаза, но не отстранилась от меня.

— Ты осуждаешь меня за то, как я справлялась со своей травмой? Это отвратительно.

Я покачал головой.

— Нет, я не осуждаю тебя за это. Люди справляются со своими проблемами по-своему. Я, блядь, должен знать. Я осуждаю тебя за то, что ты не сказала мне правду.

Ее глаза распахнулись.

— Что это значит? Я сказала тебе, что моего лучшую подругу сбила машина на моих глазах. Это правда.

— Нет, вся правда. Потерять друга чертовски тяжело, но есть еще кое-что, о чем ты не говоришь. Почему она была тебе так дорога, что ты похоронила целый год своей жизни в глубине сознания после своей смерти?

Она выглядела так, словно я ударил ее по лицу. Ее карие глаза расширились, и она поднесла руку ко рту. Я сложил два и два, когда она рассказала правду о том, как умерла Кэт. До того, как к ней вернулась память, она думала, что Кэт жива. У меня было ощущение, что в этой истории есть что-то еще, и я не мог избавиться от него. Марли что-то утаила. Ключевой компонент, объясняющий, почему ее подруга была так важна для нее. И это объясняло, почему ее мир растворился на глазах в тот день, когда Катриона умерла. В тот день, когда я увидел ее в первый раз. За год до того, как мы с ней столкнулись в путанице нежелательных чувств и эмоций, которые я погасил, убив ее. Пока это