Партизанский комиcсар - Алексей Евсеевич Палажченко

мне приятное, послушайте моего совета, — положил комиссар руки на плечи Оли и Александра. — Тяжело нам сейчас в Карпатах. И еще не один наш боевой товарищ сложит здесь свою буйную голову, чтобы жили наши дети, внуки и правнуки. Однако из этого неравного поединка с фашистами не они, а мы выйдем победителями. А победу в древние времена называли викторией. Я верю, что у вас обязательно родится сын и вырастет хорошим советским гражданином, достойным своего отца и матери. Так назовите его Виктором в честь Карпатского рейда, в честь победы нашего соединения.

— Благодарим, Семен Васильевич, и ваш совет выполним! — в один голос ответили Александр и Оля.

— Пусть вас и вашего Виктора всегда сопровождают в жизни победа и счастье! — Руднев горячо пожал обоим руки и быстро пошел по крутой дорожке.

…Через несколько недель после этого разговора Оля родила сына, которого назвали Виктором.

До последней капли крови

1

Маневрируя в горах и запутывая свои следы, партизанское соединение в первых числах августа пробилось на высоты, у подножия которых в долине реки Прут раскинулся город Делятин. Но это был еще не выход из окружения. Вокруг — в Яремче, Делятине, Пасечной, Надвирной, Зеленой — стояли гарнизоны врага, захватившие все выходы с гор и подстерегавшие партизан. По данным разведки, в Делятине располагался штаб генерала Крюгера.

— Железное кольцо окружения нужно рвать только в Делятине, — ознакомившись с обстановкой, пришел к выводу комиссар, и предложил Ковпаку нанести удар по этому важному стратегическому пункту. — В Делятине враг меньше всего ожидает нашего удара. Кроме того, прорываясь через город, мы разгромим штаб Крюгера, его войска потеряют управление, и это на некоторое время дезорганизует всю фашистскую группировку.

Штаб вместе с Рудневым разработал план штурма Делятина, где перекрещивалось несколько железных и шоссейных дорог, идущих дальше в горы. Руднев, Ковпак, начальник штаба Базыма тщательно готовили эту операцию, от результатов которой зависело, быть или не быть соединению.

Незадолго перед штурмом комиссар провел совещание командно-политического состава, а потом уже на закате солнца выступил с речью перед бойцами. Стоя на отшлифованной ветрами и ливнями каменной глыбе, он, как всегда, не делал эффектных жестов, а по-дружески, просто и убедительно, разговаривал со своими боевыми побратимами, с которыми на славном пути от Путивля до Карпат пришлось преодолеть столько неимоверных трудностей, выиграть много боев, пережить горечь утрат и радость побед.

Семен Васильевич всегда доверял своим бойцам и командирам и никогда в самые тяжелые минуты не скрывал от них правды, какой бы горькой она ни была. Ничуть не уменьшая опасности, нависшей над соединением, комиссар охарактеризовал положение партизан, ознакомил их с планом предстоящей операции, призвал весь личный состав любой ценой выиграть этот дерзновенный, решающий бой.

— Иного пути, кроме как идти на Делятин, у нас нет, Так вперед же, товарйщи, и только вперед, пока бьются наши сердца!

После собрания комиссар решил побывать в некоторых подразделениях. Вот он тихо приблизился к командиру девятой роты Бакрадзе, который, сидя под кустом на камне, изучал приказ о штурме Делятина.

— К бою готов, Давид?

— Готов, товарищ генерал!

— Это будет очень тяжелая и ответственная операция, Давид, но ее нам обязательно нужно выиграть, — еще раз напомнил Руднев. — А каково настроение бойцов вашей роты?

— Настроение боевое, — улыбнулся Бакрадзе. — Люди готовы идти хоть до Берлина, но у них пустые животы. Уже пятые сутки живем впроголодь.

— Да-а-а, — молвил задумчиво Руднев, — голод в бою нам не союзник, а враг, — и, подозвав заместителя командира соединения по хозяйственной части Павловского, распорядился: — Сейчас же раздать подразделениям весь неприкосновенный запас и накормить людей.

Через полчаса, хлебая из котелка затирку, приправленную салом, автоматчик Синиченко весело напевал:

Там было угощенье:

Печенье и варенье,

Из медведя жареный фалей…

— Не «фалей», товарищ Синиченко, а «филе», — приблизившись к разведчикам, поправил Руднев.

— А нам, товарищ комиссар, одинаково, «фалей» или «филе», лишь бы мясо, — хохотали партизаны. — Садитесь и угощайтесь вместе с нами.

— Спасибо, я уже пообедал. Это здорово, товарищи, что у вас хорошее настроение перед решающим боем. Воин всегда чувствует себя увереннее, если у него светло на душе…

А когда стемнело и подразделения выступили на Делятин, партизаны опять услышали голос любимого комиссара:

— Товарищи! По рации получено радостное сообщение: Красная Армия на фронте наступает. Советские войска уже приближаются к нашим родным местам — Харькову, Сумам, Путивлю, Глухову… Близится час освобождения всей советской земли от гитлеровской нечисти. Так вперед же и только вперед, герои!

Вот Семен Васильевич увидел среди бойцов Радика, и теплые отцовские чувства переполнили все его существо.

Юноша вышел из колонны, приблизился к отцу.

— Ну ты как, Радя, со мной пойдешь? — ласковым взглядом посмотрел на сына.

— Нет, отец, пойду с разведчиками…

— Тогда будь счастлив, сынок, — крепко прижал его к груди, затем, обгоняя партизан, комиссар поспешил в голову колонны…

Будто горный обвал, как грозный неудержимый поток, обрушились ночью партизанские батальоны на Делятин. Ошеломленные неожиданным нападением, эсэсовцы в панике выбегали из домов, прятались в огородах и садах и, неорганизованно отстреливаясь, убегали за Прут. На одной из бронемашин, охранявших штаб, пользуясь ночной темнотой, удалось ускользнуть и «мастеру горной войны» генералу Крюгеру. Две другие машины даже не успели развернуться в узких улочках горного городка и теперь пылали невдалеке от штаба.

В течение часа партизаны захватили и взорвали железнодорожную станцию, мосты на железной и шоссейных дорогах и пробились к большому мосту на реке Прут.

— Вперед, товарищи! Не останавливаться! — сквозь трескотню автоматов слышался в ночной темноте ободряющий голос Руднева.

Через некоторое время комиссар с небольшой группой бойцов комендантского взвода появился у моста, подошел к Вершигоре, руководившему переправой:

— Вот тебе, Петрович, минеры и рота автоматчиков для охраны моста. Передай Ковпаку, пусть с основными силами скорее форсирует реку и согласно маршруту идет на Белые Ославы. Мост на реке, что бы ни случилось, держи, пока через него не пройдет последний партизан. Ну а потом поджигай бикфордов шнур и следуй за колонной. А мы сейчас же пойдем дальше! — и, возбужденный, окрыленный удачным началом решающей операции, пошел вперед во главе небольшой группы бойцов…

На рассвете за селом Заречье, куда повел партизан Руднев, неожиданно разгорелся жаркий бой. На востоке занималась алая заря, а окружающие горы и долины оглашались грохотом жестокого сражения. Комиссар руководил боем на одном из самых опасных участков под горой Раховец, застопорив с небольшой группой бойцов ход эсэсовцам, прибывшим на машинах на помощь уже разгромленному делятинскому