Женька, или Преодоление - Владимир Купрашевич

Женя подошла к столу и молча положила на край деся-

тидолларовую купюру. Бабка, не спрашивая о цели прихода, быстро подхватила зеленую бумажку, глянула на свет и, убедившись в подлинности, положила ее на край поближе к себе. Только затем уставилась на клиентку вопросительно.

– Ну?

– Вы же знаете.

– Я много что знаю, на то и экстрасенс.

Последнее слово она выговорила с трудом, и Женя

едва не усмехнулась.

Бабка видимо просекла ее усмешку и нахмурилась, а Женя, извиняющимся тоном объяснила, что в море ее муж, капитан того самого траулера, что она, как и все, надеется на то, что все закончится благополучно, но опасения одолевают… Или она может сказать что-то другое?

– Жив,– заглянув в кружку с кофе, ответила старуха.

– Но…но где тогда он?

– Почем я знаю? Это отдельного изучения требует, большого напряжения… Да и зачем тебе? Где бы ни был, лишь бы жив. Где-нибудь затаились. Стихнет непогода и явится. Зазнобы там нету. Одна была и та на берегу осталась, – бабка захихикала. – Боится оставить своего моториста без присмотра, а тот снова в запое. На этот раз его и не взяли. Но она баба решительная, вылечит от алкоголизма живо. Хоть и хроник. Я пробовала, ни в какую. Такой трудный мужик, хоть и мелкий. А та, ему меж глаз как приложит, и, смотришь, выздоровел.

Бабка снова захихикала, а Женя, взглянув на стол, обомлела – купюра исчезла, хотя «экстрасенс» все время держала руки на коленях. Какая-то мистика. Если так пойдет дальше, скоро начнешь верить и в нечистую силу.

«Предсказания» гадалки к счастью, оправдались и на этот раз. Уже к утру волны улеглись, а к вечеру следующего дня на горизонте показались знакомые очертания судна. Встречали его, на этот раз, всем людом, песен и шуток не было слышно, но переживания, которые перенесли ближние, кое-кому, вышли боком…

Как оказалось шторм рыбаки пережидали в одной из бухт, из которой не было связи.

Василий переступил порог и едва раздевшись, рухнул на кровать. Женя не успела даже обмыть его, но не стала тревожить, сама легла на лежанку но уснуть долго не могла, время от времени, поднимая голову, чтобы убедиться, что мужчина, по которому она сходила с ума все эти тревожные дни, рядом. Только тогда, умиротворенная, опускалась на свою подушку.

Проснулась она от прикосновения его губ. Василий, вероятно, успел выспаться, потому что был умытым, и не выглядел таким измученным, как вчера.

Женя догадалась, по лукавинкам в его глазах, что баня уже протоплена, а на столе, наверняка, готов завтрак – она видела за его спиной, как сквозь дырочки поблескивал тлеющими углями самовар.

– Можно подумать, что сама вернулась с моря! – отругала она себя вслух, обняла его за шею и соскользнула вниз. Василий поддержал ее, отчего ночная сорочка задралась, и по ее горячему бедру скользнула его огрубевшая родная рука.

– Ты у меня окрепла от деревенской жизни, – притис-

нув ее к себе широкой лапой, довольным тоном засвидетельствовал он.

– Еще как. Я уже, наверное, смогу обойтись и без секса. При спартанской то непредсказуемой жизни! – хмыкнула Женя. – Тебя тоже скоро от архангельских аборигенов не отличишь, – разглаживая его обветренное потемневшее лицо, заметила она.

Он действительно изменился. Если раньше в чертах бледного лица, в очертаниях рук с гладкой кожей было что-

то изысканное, то теперь, появилось что-то грубоватое…

– На южных пляжах вернемся в форму…, – пообещал Василий.

– Дожить бы до них! От одних переживаний умереть можно. Переполошили весь поселок. Бабку Глашу, порадовали…

– И ты что ли ходила? – отпустив ее, удивился Василий.

– Ходила… Как ты думаешь, мне тут…

Василий, не дослушав, засмеялся, потом покачал

головой и снова сгреб ее в объятия.

– Знаю как. У нас отказала рация. Загружены были под завязку… Наудачу в ту же бухту непогодой занесло шведское судно. Половину улова им и сгрузили. Только тогда и смогли выйти… Так что мы сделали еще один шаг на юг…Только это опять секрет!

Женя его уже не слышала, рука мужа блуждающая по ее ягодицам, лишила ее такой способности.

– А мне и здесь хорошо, – прошептала она, прогибаясь в пояснице. – Особенно сейчас…

На следующий день Василий умудрился съездить в Архангельск и привезти Жене и себе по подарку. Когда она увидела яркие коробки, не поверила глазам. Мобильники. От радости она готова была обцеловать мужа от пяток до затылка. Долгие тягостные вечера она мечтала о них.

– Ты мой волшебник! – не находя других слов забор-

мотала она, рассматривая телефон. – Наконец-то! Уж теперь-то ты от меня не скроешься…

Василий, прислонился к косяку.:

– Ну, здесь не очень надежная связь, вышку только смонтировали, но, изредка должно получиться… Я вот думаю, может быть, в самом деле, устроить тебя, на базу. Я разговаривал с управляющим. Платить, правда, много не обещают, но будешь все-таки с людьми. Но со всякими там

Барсиками, и прочими, надо быть осторожнее. Леха-то па-

рень вроде спокойный, да и девочка у него уже есть…

Женя в изумлении уставилась на мужа.

– Тебе что, информацию доставляют прямо на судно? Так вроде и рация у вас не работала…

Василий усмехнулся.

– Поселок маленький, а ты здесь новенькая, к тому же молоденькая жена старого облезлого капитана не может не привлекать внимания.

– Дурак! – неожиданно сорвалось у Жени, но она тут же исправилась, – Прости, я хотела сказать, что молодым то до тебя…не каждый дотянется… А, скажи, деда Мишу ты озадачил патрулировать?

Василий округлил глаза. Прикидывается.

– Да я слышал у него тут в перелеске сено заготовлено. Воруют…

– Это вы вместе придумали? У него и коровы то давно нет.

Хитрец отвел глаза.

– Так как насчет работы? Сейчас светло почти круглые

сутки…

– А как насчет телохранителя? – не отступала Женя.

– Ну, так он что, разве мешает?

– Да нет, наоборот. Я и спать стала лучше…

– А как насчет трудовой славы?

Женя задумалась. Особого желания влиться в компанию рыбачек она не испытывала, ее уже вполне устраивал комфорт отшельницы.

– Конечно, я пойду. Все-таки доход, – вздохнула она.

– Не смеши, – пробормотал Василий, заглядывая под кровать, где спала Жучка. – Это же не из-за денег…

Муж позвал собаку, сел на кровать и, погладив друга человека, добавил:

– Повеселее будет, а если что уже и друг защитит.