Сновидение - Франк Тилье

Абигэль бросила на него суровый взгляд. Так вот что они о ней думают? Что она фантазирует? Лемуан осознал свою промашку и поправился:

– Извини, Абигэль, но я просто пытаюсь быть объективным. Если то, что ты говоришь, – правда, это значит, что Фредди взял ключ из кармана Леа, открыл ее чемодан в багажнике, забрал какие-то вещи, запер чемодан и положил ключ на место. Все это после того, как машина врезалась в дерево и в ней лежали трупы.

– Я знаю, что я видела, что пережила. Мы собирались уезжать. Моя дочь положила котенка в свой чемодан.

– Зачем бы Фредди это делать? В этом нет никакого смысла.

Абигэль снова взяла фотографию дерева. Вырезанный глаз… Время… 3:43.

– Для него смысл есть. Мы знаем, что одежда играет важную роль в его образе действий. Это ее мы находим в мизансцене, запятнанную кровью, изрезанную ножом, а не детей. Он, возможно, не устоял перед искушением открыть чемодан Леа и порыться в ее вещах. Мы не знаем, почему он похищает этих детей и что с ними делает, зато знаем, что он любит играть, выводить из равновесия и провоцировать.

– Может быть, но зачем ему было трудиться класть ключ на место?

Она не дала себя сбить и ценой колоссального усилия продолжала свои умозаключения, несмотря на логический сбой, который подчеркивал Патрик Лемуан.

– Чтобы мы задались таким вопросом, может быть? Чтобы поиграть и доказать нам, что у него все под контролем, что он не боится? Если он был там в ту ночь, значит помощь он не вызвал. Наоборот, остался возле машины, спокойно смотрел на тела Леа и моего отца… Мы знаем его самообладание, никогда он не поддается панике, даже перед непредвиденным. А эта авария и была тем самым непредвиденным. Кто угодно среагировал бы, вызвал «скорую» или убежал. А он – нет, он остался… Может быть, в ту ночь он и вырезал надпись на дереве, как знать? Он подошел ко мне, узнал меня… Представьте себе: он знает благодаря прессе, что я работаю над делом, и находит меня там, бесчувственную, лежащую на земле перед ним. Вообразите же, какой восторг овладел им в тот момент. Он держит мою жизнь в руках, имеет надо мной полную власть…

Она задумалась над этой новой гипотезой: Фредди мог бы ее убить, но не сделал этого. Охотника интересует охота, а не сам акт убийства, он – лишь заключение. Пока длится охота, не спадает возбуждение. Патрик сохранял спокойствие, подперев руками подбородок и задумчиво глядя на психолога. Он нащупал интересную, неожиданную ниточку и ни за что не хотел ее упустить, какой бы странной она ни казалась.

– Ты уснула за несколько секунд до удара, – сказал он. – Авария произошла в 3:43. Рабочие нашли тебя без сознания, в пяти метрах от машины, в 6:37, то есть почти три часа спустя. Ты твердила и Пальмери, и Фредерику: ты не знаешь, что произошло, и понятия не имеешь, как оказалась снаружи, невредимая.

Абигэль молчала, не вполне понимая, куда он клонит.

– Я вот что подумал: если он тебя видел, может быть, и ты видела его?

– Нет, нет. Я никого не видела, я это говорила уже много раз. До аварии я дремала, в голове было не вполне ясно. Я помню все спорадически, будто вспышками: автострада, лес, туман… Еще у меня было гипнагогическое видение: померещилось, будто какой-то зверь пересекал дорогу. То ли лисица, то ли человек, с острыми ушами, высокий, но… это все.

– И ты уверена, что это было именно видение? Что это не мог быть, к примеру, Фредди?

– Мой отец ничего не видел.

– И больше ничего после этого гипна… как его, видения? Я знаю, что тебе это трудно, но подумай, Абигэль. Это может очень помочь нам в деле. Даже деталь, которая кажется тебе незначительной, могла бы объяснить присутствие этого вырезанного глаза…

– Нет. Мне очень жаль. Я вам все сказала, больше ничем не могу помочь.

Абигэль глубоко вздохнула и поднялась. Ей надо было выйти отсюда. В последний раз она посмотрела на фотографии детей. И на большой вопросительный знак на белом прямоугольнике.

– Мне надо домой. Держитесь.

Фредерик взялся за телефон:

– Я вызову тебе такси.

– Не стоит.

Он понял, что она приехала на своей машине. Что собственная жизнь больше не имеет для нее значения. Она услышала голос Патрика за спиной:

– Ты можешь вернуться на работу, когда захочешь. Ты нам нужна, знаешь это?

Абигэль помедлила, не оборачиваясь, потом, преодолев колебания, вышла. Разум запрещал ей оставаться здесь. Она оставляла коллег с их вопросами, сомнениями, их мучениями сыщиков. Велика вероятность, что в этот час новый ребенок – возможно, последний в этой жуткой серии – был похищен где-то во Франции, коль скоро чучело предыдущего пропавшего, Артура, им предъявлено. Девочка с длинными светлыми волосами, как у Леа, чья жизнь рухнула навсегда.

Ей не удалось спасти собственную семью, так что же она может сделать для этой новой пропавшей?

Она прошла по длинным пустым коридорам, где гулко звучали только ее шаги. Раскрытый зев Безумной Вдовушки. Так легко поддаться ей, поддаться безумию. Рухнуть по другую сторону…

Снаружи фонари освещали строгие здания красного кирпича с маленькими квадратными окошками. Абигэль увидела в них лица всех пропавших. Этих детей, которые звали, требовали ее помощи. Алиса, Виктор, Артур. И новая девочка без лица.

Повернулся ключ в зажигании, машина тронулась. Ночь поглотила ее. Рой снежных хлопьев ласкал ветровое стекло. Дети водили хоровод и кричали в ее голове. Артур сидел рядом с ней на пассажирском сиденье. Обритый наголо, с кровавыми слезинками на щеках. Она моргнула, и он исчез.

Они всегда будут здесь, все. Никогда они не оставят меня в покое.

Она выехала на пустынную автостраду, прибавила газу, опасно приблизившись к разделительной полосе на скорости больше ста сорока километров в час. «Lascia ch’io pianga» из оперы «Ринальдо» звучала на полную громкость. От этого пения на глаза навернулись слезы. Она ослабила хватку на руле и стала ждать, когда парализует ее тело. Когда ее поглотит тьма.

Она была готова.

Но, как и во все предыдущие разы, когда она искушала дьявола, проносились километры, звучало пение, чистый голос, хрустальный напев скрипок, хриплая сила контрабасов. И в эту ночь снова слез не хватило, чтобы вызвать приступ. Змей нарколепсии не посмел укусить, он предпочел дать ей медленно угаснуть в своей постели, вводя себе скупые дозы отравы.

Абигэль глубоко вздохнула.

И в эту ночь ей не суждено умереть.

Нет, ей предстоит встреча с собственными демонами.

Она выключила авторадио. Голоса смолкли, оставив в ушах отзвуки струнных. Двадцатью километрами дальше она свернула с автострады.