Томек в стране фараонов - Альфред Шклярский

– Я же буду отвечать за безопасность всего предприятия.

– Верно, Ян! Думаю, лучше всего, если это будет Томек. Выглядит он неплохо, исполнен молодого энтузиазма и имеет весьма знающую жену, – вслух размышлял Вильмовский.

– Я тоже так думаю, – поддержал его Смуга. – А кто с ним?

– Как кто? – возмутился Новицкий. – Я, уважаемые господа, я!

– Да ведь ты не годишься в аристократы, сам только что говорил, – напомнил Смуга.

– А причем здесь аристократ? Ведь Томеку потребуется… лакей! Верно, ваша светлость? – и Новицкий склонился перед молодым Вильмовским в раболепном поклоне.

Эти слова вызвали общее веселье.

– Что ж, Ян, – еле переводя дыхание вздохнул Вильмовский, – нас, стариков, предоставляют друг другу.

В эту минуту Патрик, – вновь оживившийся, как только разговор зашел об экспедиции, – услышал стук в дверь и, подбежав, открыл ее. Взору присутствующих предстал человек в расцвете сил, одетый в элегантный фрак. Смуга поднялся в полном изумлении:

– Абер, ты ли это?

– Салам! – ответил гость. – Я пришел чтобы вам помочь.

Он полностью одобрил представленный ему проект и до поздней ночи что-то обсуждал со Смугой. Похоже, они взаимно друг друга в чем-то убеждали. Проходивший мимо Томек услышал голос египтянина:

– Ты должен ехать! Это дело развело вас, но прошло уже столько лет. И вы уже не враги, а время лечит раны. Я с ним говорил, он многое понял. И помни, что он может помочь, он знает, что происходит в стране, и плохое, и хорошее.

Томек вернулся к себе. Он не хотел подслушивать, о чем говорит его друг, и все никак не мог заснуть, думая о Смуге. Столько лет они дружили с ним, а этот человек все еще оставался загадкой. Каково его прошлое, какими были повороты его судьбы, почему он покинул родину, хотя его никто не принуждал? Вот и в Египте у него есть какие-то дела, о которых он ни с кем не говорит. Какая тайна связана с его предыдущим пребыванием в этой стране? Томек сочувствовал другу, из услышанных слов стало ясно, что Смугу тяготят воспоминания.

Наутро Абер дополнил их план, введя в него массу деталей.

Он предложил чтобы Томек и Салли с сопровождающим их Новицким и Патриком отправились бы на правительственном пароходе, который должен был отплыть через три дня.

– Это очень бы соответствовало экстравагантному богатому молодому человеку из Европы, вдобавок любителю Египта и коллекционеру древностей, – убеждал он.

Доводы были приняты, моряк и без того тосковал по воде.

Смуга же раньше других отправился с Абером в оазис Аль-Фаюм, как всегда ничего не объясним. Вильмовский решил к ним присоединиться. По предложению Абера они могли идти с купеческим караваном, выходившим из Каира через два дня. Несмотря на возможное опоздание, продолжительность которого при таком способе передвижения трудно было заранее определить, вторая группа могла все же соединиться с первой вовремя, благодаря железнодорожному сообщению между Аль-Фаюмом и Луксором – местом встречи.

Сведения Абера оказались верными – из Булака[77]в Асуан отплывал правительственный пароход.

Город совсем уже включил в свою орбиту портовый район Каира с его оружейной, жестяной и хлопкопрядильной фабриками. Напротив, на острове, носившем то же название, в искусственной пещере размещался красивейший аквариум. В двадцати четырех бассейнах плавали все виды рыб, водившихся в Ниле. Компания с удовольствием все осмотрела. Однако на правительственном пароходе все пассажирские места оказались занятыми. Капитан предложил занять кресла на палубе, но в плавании сидение в них могло оказаться слишком утомительным, да и путешествие подобным образом не вязалось с образом изысканного англичанина, за которого выдавал себя Томек.

– Что будем делать? – Томек чувствовал свою беспомощность.

– Попробуем нанять парусник, – сказал Абер.

– Верно, вон их сколько, – заметила Салли.

– Эти маленькие жалкие суденышки называются канжа[78], – объяснил Абер. – Вам не подобает плыть на них. Вы должны отправиться в дорогу на большой солидной дабийе, вон хотя бы на такой, – он показал на вполне приличное с виду двухмачтовое судно.

– Ничего, симпатичное, – оценил Новицкий.

– Не забывай, капитан, что ты сейчас лакей, – засмеялся молодой Вильмовский.

– Пусть твоя аристократическая головушка об этом не болит, братишка. Я буду отличным слугой.

Новицкий склонился в глубоком поклоне, шутовски подмигивая наблюдавшей за этой сценой Салли.

– А как парусник будет плыть против течения? – спросила она позднее.

– Осадка у него невелика, так что вверх по реке его будет толкать ветер, а вниз поплывет сам, – объяснил Абер.

Не мешкая, он направился искать владельца или капитана «Хеопса», так назывался избранный им парусник, и без всякого труда его нашел, выкрикивая название судна в ближайшей таверне. Капитан по имени Абдулла всем своим видом показывал, что готов плыть не то что в Лук-сир, а хоть в самое пекло. Мощного телосложения, толстый, в золотистом тюрбане, с небрежно торчавшими из-под него курчавыми волосами, он производил впечатление сильного человека. Торг о цене затянулся надолго, хотя Томаш был готов заплатить сразу, поскольку Египет был для европейцев дешев. Однако существовала опасность, что в таком случае он утратит уважение команды и капитана. Поэтому экстравагантный англичанин, прибывший на берег в сопровождении жены и лакея, яростно торговался с помощью толмача-раба.

– Он спрашивает, вы хотите нанять судно до какого-то определенного места или на какое-то время?

– А какая разница? – удивился Томек.

– Ой, братишка, братишка… Огромная! Если до Луксора, то они будут стараться доплыть туда как можно скорее, а если на определенное количество дней, мы будем двигаться еле-еле…

– Тогда до Луксора, – решил Томаш.

Компания вернулась домой, чтобы уложить вещи. Поутру, простившись со Смугой и Вильмовским, они отправились в порт. Здесь они подписали договор, подтвержденный властями. По условиям первого пункта договора и в подтверждение факта его подписания Томек приобрел барана, называемого капитаном маруф, чтобы съесть его в начале пути и тем самым снискать себе расположение джиннов[79]. Затем, вручив капитану задаток и простившись с Абером, они взошли на борт.